В Глиммингенском замке было непривычно оживлённо. Новость о том, что старая гусыня Акка Кебнекайсе с небольшой стаей сопровождающих гусей прилетела из столицы с ревизией, разнеслась со скоростью звука трубы глашатая.
Здешний наместник, аист Эрменрих, самый старый жилец Глиммингенского замка ещё с утра начистил перья, привёл в порядок шевелюру и теперь, стоя на смотровой площадке замка, улыбался во всю длину своего красного клюва.
- Рада вас видеть, господин Эрменрих, - сказала Акка Кебнекайсе, протокольно отвечая поклоном на поклон. – Надеюсь, у вас всё благополучно? Как семья? Какие погоды нынче? Отчёты по освоению субсидий готовы?
- Ах, госпожа Кебнекайсе! – старый аист поправил очки, сползающие по клюву и норовящие соскользнуть совсем. – Не в добрый час вы посетили наши места! Страшная беда грозит замку!
- Что случилось? Канализацию прорвало? Или вы замок под сомнительный кредит заложили? Говорила я вам – не надо никакой финансовой самодеятельности! Лесной Союз вас не оставит. Мы своих не бросаем!
- Ах нет, госпожа Кебнекайсе! Нас постигло несчастье иного рода! Толпы необразованных невоспитанных агрессивно настроенных голодранцев подступили к нашим стенам! Замок осаждают серые крысы!
- Как крысы? Они же живут по другую сторону Малого Озера. И потом, у нас же границы! Заозёрье, слава богу, пока не в Лесном Союзе! Да и не будет в нём никогда, откровенно говоря.
- Так они под видом беженцев. Война у них, говорят, – старый аист смущёно почесал правой ногой левую и продолжал, – а войны-то и нет никакой. Просто они пронюхали, что в замке хранится зерно, и теперь хотят замок захватить.
- Ну ладно, у нас все-таки визовый режим, законы….
- Да плевали они на наши законы. Ломают кордоны, городки свои палаточные разбивают. Вы, говорят, толерантны, извольте принять!
- Но мы, в общем-то, действительно должны быть толерантны – гусыня задумчиво посмотрела вниз по склону, идущему от южной стены замка. Вдали она заметила еле различимое колышущееся движение – Демократические ценности!
- Вам хорошо, - вмешалась в разговор курица Кана, – вы летать умеете! А нам, земным жителям каково? Тем, кто на подъём не так лёгок.
- Да что оно такое – крысы эти ваши? Ведь такие же животные как и мы! Чарльз Дарвин создал всех нас равными!
- О, госпожа Кебнекайсе! У них свои законы, свои порядки. Они не признают наших ценностей, не откладывают яиц, и перьев у них тоже нет!
- Но есть же у вас в замке похожие экземпляры! Летучие мыши вон тоже из их отряда! Яиц не откладывают, но интегрировались ведь как-то!
- Ну, вы сравнили! Их всего-то ничего этих мышей летучих. Да и безвредные они совсем. Ассимилировались давно уже. Ещё при прадеде моём. Эти совсем другие!
- Да ладно, другие! Мы же с последнего потока (когда к нам с того берега озера бревно с крысами прибило) квоты объявили. Каждый замок должен принять определенное количество крыс. Жильем и работой обеспечить.
- Да, но по той квоте нам всего-то ничего полагается! До сегодняшнего дня по квоте у нас всего четыре крысы жили. Лабораторные.
- Три, – поправила курица Кана, – на Людвиге на прошлой неделе "Доширак" проверяли.
- Так или иначе, замку угрожает смертельная опасность. А Лесной Союз молчит. Знали бы, не вступали к вам никогда. Кто ж знал, что так обернется?
- Прекратите панику! Уж не оставим вас как-нибудь! – гусыня внутренне подобралась и приготовилась к действиям.
- Что? Новые квоты? По четыре крысы на замок? А их только за один день к нашим стенам прибыло полтора миллиона.
- Нет, здесь надо действовать похитрее. Политически надо действовать. Кто у вас занимается пропагандой?
- Чем? Какой погандой?
- Все ясно! – Акка Кебнекайсе вздохнула. – Отстало живёте, любезный Эрменрих. Ваш замок сколько уже в Лесном Союзе? Пять лет? Пора бы уже перенять современные политтехнологи.
- Какие аналогии? – аист был самым старым жителем замка и все давно уже свыклись с его глухотой.
- На ваше счастье есть у меня специалист. И на ещё большее счастье, он нас сегодня сопровождает. Мартин, приведите Нильса.
Старый жирный гусь из свиты гусыни-руководителя поклонился и степенно вышел. Через пару минут он вернулся, сопровождаемый маленьким человечком в джинсах и свитере.
- Это и есть ваш главный воин? – Эрменрих усмехнулся – Он даже не в военной форме!
- Сражения не всегда выигрываются на поле боя, любезный Эрменрих!
- Так он дипломат? Переговоры? С крысами? Где же тогда галстук и деловой костюм?
- Как бы вам объяснить? Есть вещи, которые решаются не за столом переговоров, а на улицах и площадях.
- Ну не знаю… Мы по улицам ходим, а на площадях картошкой торгуем.
***
Было совсем темно когда серые крысы подступили к стенам Глиммингенского замка. Не ожидая радушного приёма, они традиционно прорвали проволочные ограждения, опрокинули пограничны и полицейский кордоны и потекли рекой на главную площадь.
Каково же было удивление крысиной стаи, когда вместо ожидаемых кур, гусей и прочей домашней птицы по безлюдной площади навстречу им уверенно шагал маленький человечек в свитере и джинсах. Первые ряды крысиной орды замерли от удивления, задние в любопытстве стали наваливаться на передних и получилась небольшая суматоха.
Маленький человек поднял руку и громко заговорил на крысином языке:
- Приветствую вас, братья! – уверенный голос прокатился над рядами непрошеных гостей – Рад встретить вас в Глиммингенском замке!
- Ты кто такой? – грозно спросил Вожак – Отойди с дороги и покажи нам путь в подвалы с зерном!
- В подвалы! – согласно кивнул Нильс – Ну конечно в подвалы! Зерна там, правда, нет, но сами подвалы являются памятниками средневековой архитектуры.
- Как нет зерна?
- А кто вам вообще сказал, что оно там было? Эх, братья, разве вы забыли, чему учил нас Великий Грызун? Никогда не верьте птичьей пропаганде!
- Наши разведчики говорят – в замке пекут хлеб!
- Хлеб в замке давно уже пекут не из зерна. Топинамбур и морская капуста! Пернатые помешались на здоровом образе жизни, это всем давно известно!
Крысы из передних рядов согласно закивали. Этот маленький говорун, напоминавший человека, но в десятки раз меньше, внушал им всё больше уважения. Во-первых, он говорил по-крысиному, во- вторых, то, что он говорил, казалось простым и понятным.
- Да нам всё равно! – Вожак воздел лапы кверху – Топинамбур так топинамбур! Его же можно есть?
- Нет, братья! Растение с таким названием есть нельзя по определению! Про ламинарию я молчу! Её гадкие птицы на прошлой неделе добавили в "Доширак" и наш брат, лабораторная крыса Людвиг погиб!
Первые ряды возмущенно загалдели, шум волной пошёл по площади.
- Братья! – продолжал Нильс, не давая опомниться и развивая успех – Глиммингенский замок – лишь начало Лесного Союза! Здесь нас с вами ничего не ждёт! Ничего кроме лагерей для беженцев, где нас будут один раз в день кормить холодным супом из ламинарии, от которого половина наших поляжет в первую неделю! Это же чистый крысиный яд!
- Что же делать? – озадаченный Вожак хлопал большими глазами.
- Я думал об этом, братья! Решение есть!
Крысы обратились в слух. Задние ряды навалились на передних, и снова произошла сутолока.
- Есть решение! И это решение – Бродинбергский замок! Он в Лесном Союзе уже более двадцати лет и там настоящая толерантность! Мало того, что там кормят отборным зерном, там ещё обеспечивают жильём и выплачивают ежемесячное пособие в размере ста сорока евро в месяц!
Крысы одобрительно загудели. Слова "отборное зерно" а ещё больше "сто сорок евро" вызвали общий восторг.
- Но ведь Бродинбергский замок находится на другой стороне Большого Озера, его так просто вброд не перейдёшь! –Вожак пытался призвать товарищей к здравому смыслу.
- И при этом совсем не заставляют работать! – не обращая внимания на слова Вожака, Нильс сыграл свой завершающий аккорд.
После этих слов все крысы, включая Вожака, встали на задние лапы. Они были готовы идти за этим маленьким человеком в свитере и джинсах в края, где кормят зерном, платят евро и не заставляют работать.
- За мной, братья! За мной, в края Крысиного Благоденствия! Мы станем первыми в великом движении! Закрепившись в Бродинбергском замке, мы сможем пригласить туда свои семьи, друзей, семьи друзей и друзей семьи! – продолжая декламировать, Нильс уверенно шагал в сторону Большого озера. На берегу его поджидал Мартин. Продолжая громко рассказывать про бесплатное медицинское страхование и свободные нравы, позволяющие не брить усы и не укорачивать хвосты, Нильс взошел на крыло старого гуся и тот плавно отчалил от берега.
Забыв обо всём на свете, крысы гуськом заходили в озеро, и так же последовательно одна за другой исчезали под водой. Отплыв на небольшое расстояние от берега, Нильс продолжал свою проповедь пока все крысы поочередно не отправились на дно.
Последним был Вожак. Когда он был в воде уже по самую шею, последний проблеск здравого смысла, казалось, вернулся к нему.
- Как же так? Ведь должна быть дудочка! – растерянно спросил он.
- Дудочка! - Нильс усмехнулся и, подтянув джинсы, помог бывшему крысиному руководителю ногой, - Дудочка - это позапрошлый век! В наше время всё решает пропаганда!