Июль — месяц сенокосов. Самая ответственная пора заготовки кормов для домашних животных.
На подворье Володиных родителей тоже имелись корова и подросток — телок. Годом раньше на это мероприятие собиралась вся родня (молоко любят не только дети), но в этот раз пришлось обойтись малым количеством работников.
Топнул Володя, коренастый мужик двадцати пяти лет от роду, ногой по рычагу мотоцикла. Взревел «Урал», пустив прозрачное облачко из выхлопной трубы. Прыгнула жёнушка в коляску мотоциклетную. Полетели по просёлочным дорогам с ветерком.
Покос родителям был отведён на просеке за соседней деревней. Путь лежал через глубокий овраг. Иногда с первого раза не могли его проехать, приходилось кому-то подталкивать сзади, чтоб взобраться на противоположную сторону. На месте их ждал отец Володи — старик уже, но не желавший признаваться в этом. Он ночевал в добротно сделанном шалаше уже не одну ночь с момента начала покоса. Отбивал косы, подкашивал сочную траву меж кустов и пней допоздна. Сидел в сумерках у костра, курил, думал и слушал звуки ночи — отдыхал.
Сегодня предстояло сгребать уже подсохшую траву и скидывать в копны.
Лихо подкатил «Урал» к шалашу, выскочила молодушка из коляски. Поприветствовали старика, обменялись новостями. Тем временем летнее солнышко высушило влагу на валках.
- Начнём, - скомандовал Володя.
Нина (так звали жену) подхватила грабли, сгребала сено в кучки, а Володя вилами их подносил на место. Дед формировал начало копны.
Запах множества трав витал над покосом. Непередаваемое ощущение лета — вот оно, здесь! Июль, вобравший в себя весь травяной запас мая и июня, добавивший ещё цветения некоторых растений, благоухал, царствовал вокруг работающих в тот момент Нины и Володи. Переглядываясь, переговариваясь короткими фразами, они были полны радости и счастья.
День перешагнул далеко за середину, сено собрано в копны. Осталась небольшая площадь с валками. По верхушкам огромных сосен, стеной стоящих по сторонам просеки, вдруг пробежался ветерок. Нина этого не заметила, а Володя насторожился. Посмотрев по сторонам, он подозвал жену.
- Смотри,- показал на верхушки деревьев.
В промежутках между ветвями было видно почерневшее небо.
- Гроза! - вздрогнула Нина. - Дома грудная дочка...
- Если задержимся, овраг не одолеем. Дед увидит — не отпустит, - прошептал Володя.
Не сговариваясь, засуетились, подобрали инвентарь, занесли еду в шалаш, попрощались и... были таковы! Дед не удивился, только махнул вслед натруженной рукой: «До завтра!»
Не успели проехать и ста метров, как от налетевшего ветра полетели сучки с сосен.
Набежали тучи, все вокруг потемнело. Небо из приветливо-голубого стало грозным и тяжелым. Мотоцикл рычал, выкидывая из-под колёс рыжую пыль.
Вдруг небо разрезала молния, раздался выстрелом оглушительный гром, в спину ударили первые капли. Вот и овраг... Но, о - чудо, его проскочили одним махом, без обычной пробуксовки.
Выехали на полевую дорогу. В небе прямо над головой не прекращающиеся раскаты грома, молнии кроили небо на мелкие лоскутки.
Казалось, что там, наверху, кто-то ведет бой. Кто с кем? Неизвестно и страшно.
На обочине дороги в кювете вверх колёсами валяется мотороллер. Его хозяин скрывается недалеко в лесочке. Нина с мужем промокли до нитки, укрыться негде. Мысли только о ждущей маму дочке.
Под крышей первого домика деревни уже были люди, но только с Володи и Нины набежали лужи дождевой воды. Грохочущие звуки то нарастали, то затихали, возобновлялись вновь и уходили вдаль, становились всё тише.
Дочка встретила радостной улыбкой, на столе уже ждал ужин, заботливо приготовленный Володиной мамой.
Так закончился один из сенокосных дней июля.