В конце рабочего дня, изнемогая от усталости, Сноуджей вышла на улицу, вдыхая прохладный воздух. Солнце уже почти зашло. В его последних осенних лучах деревья выглядели особенно красиво, как показалось Сноуджей. Подул прохладный ветер, и, натянув капюшон, девушка поторопилась на встречу с Тонвен. Подруга ждала ее на углу здания, держа в руках корзинку с едой.
— Привет, — кивнула Тонвен в знак приветствия, и Сноуджей ответила тем же. — Я принесла тебе твой меч, держи. Рядом с ним лежали кинжалы, их я тоже захватила.Сильно устала?
— Смотря для чего? Чтобы пережевать еду сил у меня точно хватит, — Сноуджей потянулась пальцами к корзинке, а Тонвен перекинула ее в другую руку, не давая подруге полакомиться раньше времени.
— Я хотела полюбоваться на город, пока солнце еще не совсем зашло.
— Тогда надо поторопиться, а то опоздаем.
Сноуджей быстрым шагом двинулась вперед, и Тонвен поспешила за ней. Минув несколько переулков, они пересекли две широкие дороги. Кругом было много народа, люди массово куда-то двигались. Девушки еле выбрались из толпы, крепко держась за руки, чтобы поток их не разлучил.
Все дальше отходя от центральных улиц, подруги вышли на небольшой пустырь среди жилых домов, в центре которого находилась тридцатиметровая водонапорная башня.
Сноуджей первая полезла на самый верх. Устроились девушки так, что видели пропадающее за стену солнце и заснеженные вершины гор на севере.
— Я так люблю снег, — проговорила Сноуджей, заглатывая маленькую картофелину в мундире.
— Последний осенний месяц, в любой момент снег может пойти, — ответила Тонвен.
На центральной площади Вару собралось уже столько народа, что многим приходилось выходить на проезжую часть. Тем не менее, люд прибывал. У каждого десятого в руке был транспарант. Что на них было написано, Сноуджей не могла разглядеть. Видя вопрос в глазах подруги, Тонвен сказала:
— Вчера на рынке был зверски убит мальчик, Пэрри Доэл. Он был девином, выброшенным из Центра сюда. Вчера и сегодня по новостям трубили об этом, журналисты раздули из этого громадный скандал. Чудовищная несправедливость к беззащитным детям, авторитарная власть в нашем городе, национализм и прочее.
— Они правы, — эмоционально начала Сноуджей и поперхнулась едой. — Власть над городом переходит к преемнику, которого выбирает предыдущий кубернер. А мы все понимаем, как это делается. Уже около ста лет власть была в руках у династии Кюльм. И во что это превратилось, мы все видим.
— Примерно это все и говорят. Однако есть и другое мнение. Мальчик был вором и убийцей. И государственные СМИ кричат о том, что каравиров заботило устранение потенциальной угрозы мирному населению.
— Я была там! В тот момент, когда убили этого мальчика, — ответила Сноуджей. – Да, он действительно украл продукты, но как они могли определить, что он убийца? Они даже его в отделение не отвели. Просто сразу застрелили на месте и все!
— Поэтому здесь и собрался весь этот народ — митинг длится с полудня, — ответила Тонвен, показывая на толпу. — Но каравиры, конечно, следят. Одно неосторожное действие и беда.
Сноуджей кивнула и посмотрела на последние солнечные лучи. Красоту момента нарушили возмущенные крики многотысячной толпы. С каждой минутой людей, девинов, эльфов становилось все больше. Со всех уголков Вару жители стекались к площади ради протеста против жестокой системы законов и протеста против суда каравиров.
Народ забирался на автомобили, на козырьки. Многие залезали на крыши. Каравиры молча ходили вокруг и ждали, пока кто-то из протестующих оступится и перейдет от слов к действию.
Звук лопастей вертолета заставил девушек посмотреть в сторону Центра. Оттуда летело два небольших вертолета, рассчитанных на только одного пилота. Они начали кружить над толпой, освещая ее прожекторами и параллельно сканируя всех. Девушки заметили пришедшую на помощь каравирам военную пехоту. Эти люди выглядели еще более грозно, чем каравиры. Заправленные в высокие шнурованные сапоги терракотовые шаровары совпадали по цвету с их куртками. На голове красовались черные шлемы, а лицо прикрывали прозрачные маски.
— Я таких только по телевизору видела, — сказала Сноуджей.
— Не думаю, что все это хорошо закончится, — сказала Тонвен, обеспокоенно разглядывая толпу.
— Да, атмосфера тяжелеет, — согласилась подруга. — Меня всегда пугали эти массовые скопления народа.
Вдруг на одном краю толпы началась свалка между каравиром и жителем. Не прошло и полсекунды, как яркая вспышка на части разорвала зачинщика. В тот же самый момент обезумевшие от страха наблюдатели сломя голову понеслись прочь. Но другая часть толпы плотно держалась, не давая возможности протиснуться. Началась давка, и крики стали громче. Каравиры кинулись растаскивать не унимающуюся толпу. Военные кричали о том, чтобы все немедленно расходились. По краям толпы действительно началось движение в стороны. Но все было настолько медленно, что пехотинцы начали оттаскивать тех, кто особенно громко кричал о защите своих прав и не желал двигаться с места. Другие стали кидаться на военных.
Яркие вспышки понеслись со всех концов. Теперь уже толпа не осталась на одном месте. Все ломанулись в разные стороны. Тонвен от испуга выронила кусок хлеба. Мимо башни побежала толпа. И женщины, и мужчины были смертельно напуганы, они даже не понимали, куда бегут, только подальше от того места.
Был слышно битье витрин и окон. Жители хватали в соседних домах все, что попадется под руку, чтобы иметь хоть что-то для защиты.
— Сноуджей! Таверна! — вскрикнула Тонвен, глядя в сторону уносящейся толпы. — Они бегут в ту сторону.
Девушки спрыгнули с башни и мягко приземлились на траву. Не все из жителей убегали от пехотинцев и каравиров. Кто-то оставался и бился на смерть за свою правду.
Внезапный слабый толчок из-под земли нарушил равновесие, и многие упали на землю. Они безуспешно пытались сгруппироваться, но обезумевшие от страха неслись сломя голову, не замечая, что топчут ногами своих же соотечественников. Сноуджей хотела остановиться и помочь кому-то встать, но Тонвен все ускоряла темп, и нельзя было останавливаться.
Еще один толчок из-под земли сбил большинство с ног, а девушки зацепились за фонарный столб. Прямо посередине проезжей части асфальт разошелся в стороны, а из-под него на поверхность выехала пушечная установка. Значит, первый толчок — это такая же установка, но выехала она где-то в более отдаленном месте. За управлением сидели солдаты в черных комбинезонах и очках. Прямо наверху установки стояла женщина в черном коротком пальто-пончо, на плечах у нее были яркие погоны с серебряными лычками, а на голове черная кепка. В зубах она держала длинную зубочистку и перекидывала ее с одного уголка рта на другой.
Над ее головой пролетел некто в тускло-голубом костюме с перепонками от кистей рук вдоль всего тела до щиколоток. Некто сделал круг в воздухе и взмахом головы указал в сторону.
— Разворачивай на десять часов, — раздался ее вопль.
— Есть, генерал ван дер Линден, — ответили солдаты в один голос, и махина стала разворачиваться.
— Что происходит? — спросила Сноуджей у Тонвен.
— Понятия не имею, — озадаченно ответила та. — Но думаю, надо либо бежать, либо спрятаться.
— Предлагаю на время спрятаться, — сказала Сноуджей, указывая на переулок — У меня бок болит уже, слишком долго бежали.
Подруги отцепились от столба и сквозь толпу просочились в маленький переулок. Отдыхая, они обратили внимание на прибывающих военных. Много было пехотинцев, которые повязывали особо бунтующих людей. Не сосчитать летчиков, которые, как догадались подруги, подсказывали, куда направляется вся толпа. Каравиры не отставали. Улицы были залиты кровью, а кругом стоял смрадный запах свежих трупов.
— Готова бежать? — спросила Тонвен.
Сноуджей кивнула и первая выбралась из проулка. В эту же секунду из пушки вылетел черный сгусток с вязкой жидкостью. Он в пятидесяти метрах впереди упал и стал расползаться в стороны. Люди попадали в него и падали без сознания, задыхаясь от паров.
— Если попадем туда, больше не сможем бежать, — остановила подругу Сноуджей.
— Тогда двинемся через соседнюю улицу, — предложила Тонвен.
— Там такая же пушка. И они двигаются на ней дальше. Надо бежать по крышам, другого способа нет. Летчики никого не трогают, они просто показывают путь.
Девушки с разбега по стене забрались на крышу ближайшего здания. Улыбнувшись друг другу, они сразу вспомнили свое детство. В этот момент на них попал прожекторный свет с вертолета. Сноуджей схватила подругу за руку и понеслась в сторону таверны.
— Не думала, что этим мы можем привлечь внимание, — говорила Сноуджей, перепрыгивая с крыши на крышу.
— Там что-то происходит, — не услышав подругу, Тонвен вырвала руку и ускорилась. Вдалеке виднелась крыша таверны, а рядом с ней черный дым. Или же это горела сама таверна — Сноуджей не могла разглядеть.
Прожектор продолжал светить на них, но спустя пару кварталов вертолет полетел в другую сторону.
— Отвязались? — удивленно произнесла Сноуджей, еле поспевая за подругой. Расстояние между ними все увеличивалось.
Боковым зрением Сноуджей увидела, как с Тонвен поравнялся более длинный вертолет. Дверь открылась, и каравир направил на полукровку Т-3. Сноуджей без промедления схватила кинжал и запустила его в солдата. Кинжал просвистел в нескольких сантиметрах от его руки и попал в сидение. Каравир дернулся и промахнулся, а Тонвен, даже не заметив произошедшего, спрыгнула вниз с крыши. Сноуджей ускорилась и сиганула за ней.
— В тебя целились, — сказала запыхавшаяся Сноуджей. — Надо быть предельно аккуратными теперь. Внизу летчики нас не достанут. Но здесь есть каравиры и пехотинцы.
— Ты про артиллеристов забыла, — добавила Тонвен. — Некогда болтать, мама с папой уже за углом.
Сноуджей хотела перевести дух, но все же двинулась за подругой. Обогнув здание, они вышли к таверне.
Опасения подтвердились — горел второй этаж таверны. На улице перед входом столпилась куча гнусных мародеров. В руках у кого-то были палки, кочерга и лом. А их рюкзаки были набиты награбленным. Они столпились вокруг одной отчаянно дерущейся фигуры. Девушки издалека даже не узнали сперва.
С одним бандитом дралась Аанор, а закончив с одним, переходила на другого. Сноуджей удивленно смотрела и не верила собственным глазам. Женщина, олицетворявшая для нее заботу, нежность, любовь и материнство, разбивала носы, раздирала до крови их лица, ломала руки и ноги.
Из-за угла появился обгорелый, но живой Олаф, держа в руках увесистую дубинку, конец которой был окровавлен. Он не сразу, но заметил дочь и ее подругу, и жестом приказал не приближаться. Олаф стал медленно продвигаться, чтобы Аанор не отвлеклась и не пропустила удар. Женщина схватила за грудки последнего бандита, чтобы хорошенько его отделать, как он разлетелся на мелкие кусочки. Женщина с ног до головы оказалась в его крови, продолжая в руках держать огрызок от его куртки. Олаф подошел к ней и встал чуть впереди.
Напротив них встала группа каравиров, направившая Т-3. Внезапно корни дерева, растущего рядом, вырвались из-под земли и обвились вокруг запястий людей, сдавливая их до такой степени, что все каравиры разом бросили оружие. Аанор из-за спины Олафа стояла с вытянутой по направлению к каравирам рукой. Они выкрикивали различные мерзости, чтобы их освободили, но ничего не происходило.
Аанор облегченно вздохнула и подозвала шокированных Тонвен и Сноуджей.
— Ты, паршивый девин! — кричали каравиры Аанор. — Тебе все равно не жить! Нас больше и мы сильнее!
— Да замолчи ты уже, — невозмутимо сказала Аанор, и корни закрыли всем рты, обвившись вокруг голов.
В ту же секунду Аанор остановила приближающихся к ней девушек. Ее взгляд был устремлен прямо за их спины. Сноуджей обернулась и увидела, что все это время у них за спинами были еще отряд каравиров, который сидел в засаде. Среди них была молодая женщина в темно-синем длинным до самых пят пончо-кителе. Затянутые в тугой пучок черные волосы резко контрастировали с бледной кожей лица, а от острых скул подали четкие тени. Своим твердым взглядом она выдавала самоуверенность и непоколебимость. Женщина подняла руку, и каравиры направили на всех четверых Т-3. Аанор испуганно глянула сначала на мужа, а потом на Тонвен и Сноуджей.
Аанор вытянула руку вперед, и за спиной подруг затрещал асфальт. Из-под него стремительно вырвались мощные корни деревьев, прикрывая спину девушек. Корни продолжали расти и шаром замыкаться вокруг девушек, создавая защитную клетку. Слышались выстрелы. Каравиры целились в Сноуджей и Тонвен, которые были намного ближе, но корни не давали пулям пробить дыру. Как только снаряд достигал цели и создавал глубокую вмятину, корни отрастали снова, заделывая ее.
— Уменьшить мощность и целиться в женщину! — злобно выкрикнула черноволосая.
— Есть, генерал-лейтенант! — в один голос ответили каравиры.
Шар вокруг девушек почти замкнулся, Аанор оставила небольшую щель так, чтоб можно было видеть друг друга. Олаф держал за плечи жену, потому что чувствовал, как, изнемогая от усталости, она продолжает вырывать корни, пытаясь ими сбить с ног каравиров. Но женщина целилась наугад, так как из-за шара не видела ничего, что происходит за ним.
Один из каравиров попробовал обогнуть шар, но вырвавшийся корень с силой откинул его обратно.
— У отряда заканчиваются снаряды. Из-за корней невозможно прорваться, а обход займет слишком много времени, они успеют уйти от нас, — выкрикнул один из каравиров, обращаясь к генерал-лейтенанту.
— Что делать, генерал-лейтенант Сёренсен?
Женщина напряженно нахмурила брови, глядя на беснующиеся корни.
— Дай сюда, — она выхватила у каравира Т-3 и помчалась к корням.
— Там всего один патрон! — крикнул ей вслед каравир.
Сёренсен ничего не ответила, а еще стремительнее бросилась бежать. Маневрируя между несущимися на нее корнями, она все ближе подбиралась к шару, увеличив до максимума мощность выстрела.
Один из толстых корней приблизился к ней, а Сёренсен запрыгнула на него и перескочила на другой, а затем и на третий. Генерал-лейтенант все ближе подбиралась к шару.
Аанор сосредоточенно контролировала действия корней, но попасть во врага у нее получалось только случайно. Вдруг прямо из-за шара сверху выпрыгнула генерал-лейтенант. С холодным расчетом она спрыгнула вниз и мельком глянула в щель. Увидев до смерти перепуганных Сноуджей и Тонвен, она надменно усмехнулась. Аанор вырвала еще один корень и направила его на генерал-лейтенанта. Сёренсен, прицелившись немного правее Олафа и Аанор, выстрелила, и тут же корень настиг ее, со всей силы отбросив обратно за шар к каравирам.
Пуля, отправленная генерал-лейтенантом, не была предназначена никому из живых. Сёренсен целилась прямо кучу Черных Аистов, лежащих рядом с четой. Олаф крепко схватил жену и хотел отскочить вместе с ней. Аанор пыталась сбить пулю, но она была в десятки раз быстрее корней.
Тонвен и Сноуджей задержали дыхание, открывая рот в безмолвном крике. Аанор глядела прямо на девочек, сжавшихся от страха и бессилия. Она сомкнула щель, и раздался оглушительный взрыв, земля сотряслась. Сноуджей и Тонвен остались одни в кромешной тьме.
Тонвен упала на асфальт и схватилась за голову. Сдавленный, леденящий душу крик вырвался наружу. Сноуджей прижала подругу к себе и не смогла сдержать слез. Все тело эльфийки дрожало, она прерывисто дышала и продолжала кричать от боли в душе.
Родителей, которых у Сноуджей не было, в свое время заменили Олаф и Аанор. И последнее, что они сделали — это защитили ценой своей жизни дочь и ее подругу. Аанор могла закрыть корнями себя и Олафа, но вместо этого закрыла щель в шаре, чтобы взрыв не настиг девочек. Она сделала выбор в их пользу, обрекая себя и мужа на смерть.
Начали бомбить по шару. Так как Аанор не было в живых, корни больше не отрастали и не защищали шар от выстрелов. Но мама и это предусмотрела. Толщина стенок шара была достаточной, чтобы выдержать несколько залпов.
— Тонвен, надо что-то делать, — Сноуджей вытерла ее слезы своим рукавом и подняла ее за плечи на ноги. — Если ничего не придумаем, рано или поздно они доберутся до нас. А если не доберутся, мы умрем от нехватки воздуха.
— Я ничего не хочу, — мотала головой Тонвен. — Они умерли, ты понимаешь это?! Что мне делать дальше?
— Никакого «дальше» не будет, если перестанем бороться!
— Как бороться? Даже мама с папой ничего не смогли сделать! — слезы продолжали литься из глаз Тонвен.
— Как это ничего?! Они спасли нас! Если мы сейчас позволим каравирам убить нас, то смерть твоих родителей будет напрасной! Они хотели, чтобы мы жили!
— Но у меня ничего нет! Что я могу? — говорила Тонвен, разводя руками в стороны.
— Вчера я то же самое сказала Лудо, и вспомни, как он разозлился. Сейчас нет времени на то, чтобы проливать слезы! Надо соображать быстрее и использовать все, что есть с собой.
Тонвен тяжело дышала и, вытерев слезы, она выпрямилась, освободившись от рук Сноуджей.
— У нас почти нет шансов, — сказала она подруге. — Но ты приготовь катану и будь готова ее использовать.
— Капитан Риэр, запросить подкрепление и боеприпасы! — выкрикнула приказ генерал-лейтенант.
— Есть!
— Боеприпасы кончаются, но еще не кончились, поэтому начинайте атаковать, — скомандовала Сёренсен. — В шаре двое девушек, они никуда не денутся.
— Подкрепление будет через несколько минут, — доложил капитан.
— Отлично, можете продолжать, — с довольной ухмылкой ответила она и отошла в сторону от шара.
— Ты это слышала? — Сноуджей ухом прижалась к стенке.
— Мне плевать, что они там говорят, не отвлекай меня! — рявкнула Тонвен в ответ.
Сноуджей во тьме не видела, что делает ее подруга, но знала, что ей можно доверять. Если Тонвен требовала покоя и тишину, значит, так было нужно для дела. А донимать ее вопросами можно будет и после всего.
Раздался негромкий треск.
— Что это? — удивленно спросила Сноуджей.
— Это и есть наш шанс выбраться.
— Генерал-лейтенант! — позвали ее каравиры. — Вы должны это видеть!
Сёренсен подошла ближе. Те вмятины, что они сделали, стали зарастать.
— Отойти всем! — скомандовала она.
В ту же секунду безжизненно лежащие корни встрепенулись и атаковали ближайших каравиров. Они поймали их, обвились вокруг туловища и подняли в воздух.
— Что делать, генерал-лейтенант? — кричали другие.
Сёренсен молча сняла свое пончо и бросила в одного из сержантов. К поясу у нее были прикреплены ножны. Она достала из них полутораручный меч с длинным клинком и понеслась с ним прямо к корням.
Ловкими движениями она срезала корни один за другим, постепенно пробираясь к шару. Когда она оказалась совсем близко к нему, корни разошлись в стороны, и прямо на нее налетела Сноуджей, держа в руках катану.
Из-за ее спины появилась Тонвен. Ее взгляд был решительным и безжалостным. Корни слушались ее, и теперь, когда она видела каждого своего врага, для нее не составляло труда переловить их всех.
Удар, снова удар. Сноуджей еле успевала реагировать на атаки генерал-лейтенанта, которая еще успевала отбиваться от корней.
— Давай скорее! — выкрикнула Сноуджей.
В это же мгновение корень со спины налетел на Сёренсен и поднял ее вверх.
— Отлично, — Сноуджей вытерла выступивший пот на лбу и спрятала катану в ножны. — Теперь бежим, это наш шанс!
Тонвен не двинулась с места и глядела на всех попавшихся каравиров.
— Ты чего? — Сноуджей подошла ближе.
— Я ведь могу просто раздавить их всех, как червяков, — задумчиво произнесла Тонвен. — Переломать им всем кости.
— О чем ты? Мы же хотели просто вырваться…
— Глупо вот так упускать эту возможность, — Тонвен кровожадно глядела на всех.
— И это ты говоришь? Приди в себя! Ты же была всегда одной из всех нас, которая контролировала и останавливала любое безумство. Ты хочешь убить их? Да, они повинны во многом, а эта женщина вообще убила твоих родителей. Но подумай о том, что у твоей мамы тоже был шанс убить их. Но вместо этого она защищалась изо всех сил. И спасла нас не для того, чтобы мы мстили и убивали!
Тонвен смирно слушала подругу и смотрела вдаль.
— Мне так больно, Сноуджей, — она перевела взгляд на нее. — Как избавиться от этой боли?
Слезы снова подступили, но девушка сдерживалась, как могла. Сноуджей ничего не ответила, а крепко схватила подругу за руку и повлекла за собой в переулок, ведущий далеко от этого места.
— Капитан! Когда прибудет чертово подкрепление? — орала Сёренсен.
— Эй, кто это у нас тут? — послышался голос снизу. — Центральный отряд? И как это вас так угораздило?
— Майор Брёгер, уважительнее с генерал-лейтенантом, — послышался второй.
— Полковник Гримссон, — снисходительно улыбнулась Сёренсен, как будто ничего необычного не происходит. — Долго же вы заставляете себя ждать.
— А точнее три с половиной минуты, — ответил полковник.
Он выстрелил в корень, и тот разлетелся на куски, а генерал-лейтенант приземлилась на руки майору, и тут же поторопилась высвободиться.
— Двое особо опасных девинов двинулись на северо-запад, — сказала она, отряхиваясь от земли. — Ими займется наш отряд. Оставляйте припасы и отправляйтесь дальше в патруль.
— Но это обязанность моего отдела ловить таких преступников, — сухо и безэмоционально отметил Гримссон. — У нас с майором хороший опыт в поимке особо опасных девинов.
— Я не стану разъяснять причины моих приказов, полковник, — надменно произнесла Сёренсен.
— А я всегда мечтал поглядеть, как работает знаменитая генерал-лейтенант полиции, Сигридюр Сёренсен, — с лукавой улыбкой сказал майор Брёгер. — Позвольте сопровождать вас.
— Если так желаете работать в моей команде, то я сделаю один звонок, и вас переведут в центральное отделение. Мне как раз нужен новый секретарь, чтобы приносить кофе по утрам, — совершенно серьезным тоном ответила генерал-лейтенант.
— Боюсь представить, что стало со старым секретарем, — задумчиво ответил Брёгер и откашлялся.
— Генерал-лейтенант, мы пополнили запасы, можем выдвигаться, — отчитался капитан Риэр.
— Честь имею, — полковник поклонился, и майор нехотя повторил за ним.
Сёренсен снисходительно ухмыльнулась и отошла вместе с капитаном. Он протянул ей три обоймы для Т-3, одну из которых она вставила в пистолет, а две другие спрятала в карманы.
— Надо их окружить. По пути наверняка есть еще отряды каравиров. Свяжитесь с ними и дайте ориентировку. Распределите сержантов и бегите в обход. Я одна двинусь за ними. Это все. Выполнять!
— Есть!
Сёренсен, вставив меч обратно в ножны, накинула свое пончо и помчалась в переулок за Сноуджей и Тонвен.