Одинокий, замученный бесконечными скитаниями по непроходимой чащобе, крик разразился громом по округе и мгновенно растворился, не оставив после себя и следа.
В сумрачном лесу вновь воцарилась мертвая тишина, каждый раз беспощадно нападающая на неосторожного путника, заблудшего в ночи. Вязкая, больная земля испещрённая шрамами, собранными за многие века, всё ещё носила в себе толстые корни ядовитых кустарников и давным-давно сгнивших изнутри кривых деревьев. Темнота, хранительница гиблого места, то и дело вздыхала, потеряв какой-либо смысл существования, а бесчувственные придворные: многочисленные тени от острых, колючих, как шпаги, ветвей и грязных, сгнивших листьев — бесшумно водили хороводы вокруг неё, гоняя ленивый смог да смрад от протлевшего, нечистого болота, по кругу. Небеса, которые существовали в мире страхов лишь в виде черных дыр, были темны и хмуры.
Сквозь постоянный барьер смерти в логово Темноты просочился заблудший луч света. Сделав пару звонких шагов, предвещающих начало нового дня, он оступился, зацепившись тоненькой ножкой за необъятный корень дерева, и повалился на бесплодную землю, которая стала неторопливо душить дитя Света, наслаждаясь каждым мгновением.
По криволесью пронёсся ещё один душераздирающий вопль, и снова наступила неизменная тишина, у которой никогда не было души.