В.А.Пешков
Без возврата
домой
Повесть©
2016г.
***
Дорогие друзья, я, как и все, сейчас с горечью наблюдаю за войной с собственным народом, которая развязана на юге Украины последователями фашизма. Страшно даже представить, как под разрывом тяжёлых снарядов, разрушались дома и гибли мирные ни в чём не повинные люди.
Ведь до недавнего времени были закрыты школы, детские сады, магазины и жизнь как будто остановилась. На улицах слышна только стрельба и страшные взрывы пушечных зарядов. Современные реактивные установки «Град» и «Ураган» разносили в щепки целые городские кварталы Донецка и Луганска. Спастись можно только в глубоких подвалах домов.
Во время затишья между бомбёжками, взяв с собой самое необходимое, люди покидали городские кварталы и под обстрелом дорог, направлялись в сторону российской границы.
Там, нет бомбёжек и обстрелов, там не нужно прятаться в подвалах и бомбоубежищах. Но привыкнуть к мирной жизни получается не сразу, для этого нужно время.
Сейчас в Российской Федерации, находятся около 1.3 миллиона беженцев с юго-востока Украины. При получении такого статуса, люди могут получить отдельное временное жильё и устроиться на работу. Они имеют ряд льгот и пособие. По поручению Президента, в правительстве России, вырабатывается механизм, по упрощению процедур получения статуса беженца. Ведь самое главное, чтобы человек получил «крышу» над головой, медицинскую, социальную помощь, работу чтобы мог обеспечить себя, свою семью и получить любовь братского Российского народа. Ведь семьдесят лет назад, наши деды и прадеды жили в одной большой стране, которую любили и защищали от фашистов.
В этой повести, я хочу рассказать о других беженцах, о тех которые бежали от немецких бомбёжек и от того ужаса фашизма, которому сегодняшние власти Украины пытаются подражать.
Людям, бежавшим из Москвы от падающих бомб, в далёком сорок втором, не было предоставлено таких льгот и радушного приёма в тылу собственной страны. Они бежали от полыхающей войны, а оказались в заложниках у собственной власти. Где их встретили равнодушием, безразличием и хамством, грубостью и циничностью. А впрочем, всё по порядку.
Эта история была рассказана участником тех событий. Фамилии, имена изменены.
ГЛАВА 1
Маша теряла сознание, в глазах темнело, ноги подкашивались от усталости, рук она почти не чувствовала. Огромный навильник сена до скирды осталось донести несколько метров. Ещё чуть-чуть и она упадёт.
— Боже, дай мне сил справиться, только не упасть, — в её голове была одна мысль.
Работая наравне с мужиками и сильными деревенскими бабами, Маша не показывала в работе свою слабость. Её нежные руки все в порезах и царапинах, на ладонях вздувались мозольные пузыри и следом лопались. Ощущая сильную боль, она продолжала работать. Останавливаться нельзя. Нужно спасти урожай, чтобы кормить детей и ещё немного продержаться.
Ее организм не выдержал нечеловеческого труда, в глазах темнело всё сильнее и сильнее, ноги сами подкосились и она упала.
— С Машей плохо! — Кто-то крикнул рядом. Но это были последние слова, которые она слышала. Сознание покинуло её.
Шёл сорок второй год. Немецкие войска наступали на нашу Родину со всех сторон. Советская армия несла огромные потери, силы были неравные.
Всё для фронта. Под таким лозунгом работали заводы, фабрики, предприятия городов, колхозы сёл и деревень работали на износ. Катастрофически не хватало рабочей силы. Всё больше и больше населения нашей страны уходило на фронт.
Беженцы и переселенцы, ехали вглубь страны, подальше от бомбёжек, разрухи и смерти.
Всю ночь, не сбавляя скорости, паровоз тянул переполненный пассажирский состав, без остановок. Ведь днём железная дорога, могла быть подвергнута бомбёжкам. Только на больших станциях, локомотив немного притормаживал и в полной темноте, еле различимо было видно, как тяжёлые составы, встречно двигались в сторону Москвы. Зачехленная брезентом военная техника танки, пушки, расставленные ровными рядами вдоль железнодорожного состава.
Локомотив проехал ещё одну небольшую станцию и после поворота, опять ускорил ход.
Маша смотрела в окно вагона. Там в дали горизонта, было видно огромное поле. Оно разделялось посадками деревьев и уходило вдаль, где брезжил рассвет. Чёрный дым паровоза стелился «одеялом» по всему местному ландшафту. Промелькнула небольшая речка, которая извилисто протекала по глубокому оврагу. На утреннем небе появились облака, которые кудрявыми барашками как будто плыли за уходящим поездом. Мимо мелькала и проносилась чужая жизнь, как в мимолётных картинках, словно в кинокадрах.
В своих мыслях Маша была где-то далеко, она думала о своих детях, что ждёт её там, вдали от Москвы. С какими трудностями придётся ей столкнуться. На что жить?
— Эй, милая, а ну возьми-ка, возьми, детей покормишь.
Маша обернулась и увидела рядом старика.
Старик достал из корзины яблоки,и выложил рядом.
— Как проснутся, покушают.
— Спасибо дедушка,не надо они сыты, — ответила Маша.
— Ну и что, это витамины, сейчас детишкам они очень нужны, вон по стране тиф ходит и цинга.Я-то почти приехал, скоро выхожу, через пару часов будет большая станция Мичуринск.
Дед немного задумался, затем продолжил:
— А ты, что же, москвичка?
— Да, москвичка.-ответила Маша.
— Дааа. Ну а муж твой, небось воюет? — Опять спросил дед.
— Муж? Она посмотрела на детей, немного помолчав, сказала:
— Мой муж погиб, похоронка пришла.
— Похоронка, извини дочка, извини. Я-то знаю, что такое война, что такое смерть. Ведь первую мировую-то я всю прошёл, чудом выжил. А ведь сколько смертей-то повидал, одному Богу известно. А, в Москве-то где жили?
— В Москве? Как бы не расслышав переспросила Маша.- В Москве, мы жили в Черёмушках дедушка. В её глазах появилась грусть, но она не хотела этого выдавать и отвернулась.
Дед немного задумался,покачал головой.
— Меня зовут Архип Иванович, А тебя-то как звать?
Девушка посмотрела на старика
- А меня просто Маша.
— Маша, красивое имя. Дааа, — с выдохом произнёс дед.
— Страшно, небось в Москве-то было?
— Да, очень страшно.-Тихо сказала девушка.
— Эээх, вот она участь то, и вам досталась. А в эвакуацию как попали?
— В эвакуацию? -Маше не хотелось вспоминать снова всё то, что она пережила. Она встала и накинула ещё один платок на спящих детей. Оккуратно поправила небольшой мешок, который был у них вместо подушки и опять села на своё место.
-Ну хорошо.Это случилось совершенно неожиданно, ночью к нам пришли военные и приказали всем срочно покинуть квартиры. Я собрала детей, взяла самое необходимое, документы, деньги и вышла на улицу. Около подъезда нас ждала машина. Под покровом ночи, без света фар, нас привезли на железнодорожный вокзал. Там был полный хаос. Вагоны просто набивали людьми, детей передавали по рукам. Это страшно представить,но я чуть не потеряла свою дочь, оглянулась, а её нет! И вдруг, с другой стороны вагона, один мужчина закричал:
— Чей это ребёнок, я чуть не лишилась дара речи. Я крикнула изо всех сил: сюда, сюда, это мой ребёнок! А ведь её уже хотели передать на перрон. Вы даже не представляете, я чуть не потеряла своего ребёнка.
— О Господи, Боже ты мой, ведь чуть не потерять дитё. Вот война, вот война, будь она проклята, — возмущённо проговорил старик. А где же твои вещи?
— Вещи, все вещи остались на перроне в Москве, их просто не разрешили занести в вагон. Да какое уж там, сами еле смогли уехать, — сказала Маша.
За разговором время прошло быстро. Поезд стал немного притормаживать, впереди была большая узловая станция.
Локомотив сбавил ход и медленно тащился, поскрипывая колёсами. Переходя с одной стрелки на другую, его немного покачивало из стороны в сторону. Вдоль железнодорожного полотна появились старые одноэтажные дома, это был пригород Мичуринска.
Старый паровоз лениво тащил за собой вагоны, он пересёк автомобильную дорогу, где прямо перед закрытым шлагбаумом стояла машина. В её кузове несколько человек, скорее всего это деревенские рабочие, так как сидели они на большой куче зерна.
Поезд, чуть сбавив ход, продолжал свой путь. Вдруг прямо перед окном что-то пронеслось с большим грохотом, пар смешался с чёрным дымом и затмил всё, это прошёл встречный, он набирал ход, вся его тепловая энергия раскаленного котла переходила в механическую тягу. Состав набирал скорость за тянущим его локомотивом. Вагонов было немного, следом шли платформы. Что на них стояло непонятно, всё было плотно укутано брезентом, скорее всего это была военная техника.
Мелькнув последним вагоном, встречный исчез так же неожиданно, как и появился.
Через несколько минут показался длинный перрон. Кажется, он был просто бесконечным. Вагон катился по железнодорожному полотну вдоль ровной и хорошо вычищенной дорожки.
Поезд медленно протянул состав вперед, скрипнул тормозами и остановился. По перрону забегали люди с большими мешками, баулами. Рядом вдоль привокзального тротуара сидели торговки и продавали овощи.
— Что же дочка, сейчас я выхожу, приехал. — Сказал старик.
Маша обернулась. Добрый попутчик перекинул мешок через плечо и добавил:
— Доброго пути тебе, прощай.
— И вам, вам всего доброго, — ответила Маша.
Старик немного замешкался в проходе вагона, посмотрел на молодую женщину и сказал:
— Послушай-ка, а может, остановишься у нас здесь в Мичуринске? Ведь мы живём вдвоём с бабкой, а дом-то большой, всем места хватит и детишкам твоим не скитаться по всей стране а, как ты думаешь?
Маша немного засмущалась, она подошла к старику, на её лице появилась улыбка.
— Спасибо вам Архип Иванович, спасибо. Вы добрый человек, но нет, мы не останемся здесь, незачем.
— Что! То есть как незачем, что же ты собираешься делать дальше, куда поедешь? — Возмутился дед.
— Да что вы Архип Иванович, мы же в советской стране живём, наша партия не оставит без куска хлеба, ничего проживём как нибудь, ведь сейчас всем трудно.
— Да, да конечно, трудно сейчас всем, это правда. Ну что же, прощай коли так.
Старик поправил мешок на плече и неспешно направился к тамбуру, где собралась небольшая очередь на выход к перрону.
По коридору вагона тем временем прошло несколько человек в военной форме. Важно осматривая пассажиров, они как будто кого-то искали. Впереди медленно переминаясь с ноги на ногу, шёл офицер, а следом за ним несколько солдат с оружием. Но, как оказалось, это был обычный военный патруль. У каждого солдата на руке красовалась широкая красная повязка, на которой большими буквами написано КОМЕНДАТУРА.
Послышался громогласный голос. Человек в штатском держал в руках здоровенный список и зачитывал фамилии эвакуированных, которые прибыли к месту своего временного проживания. В этом вагоне он был старшим и сопровождал его от самой Москвы.
За всё время пути это была первая остановка поезда, где высаживали целые семьи из эвакуации.
Сопровождающий назвал ряд фамилий, но люди уже стояли в проходе где создалась небольшая очередь к выходу. Наверное, они знали заранее свою станцию. Чемоданы, баулы, мешки занимали весь проход коридора. Люди толпились, продвигались вперёд очень медленно, спотыкаясь и наступая друг другу на ноги. Слышалась ругань, вопли детей.
В вагоне было очень душно и стоял неприятный запах.
Где-то в начале очереди громко кричал маленький ребёнок. Молодая мама, никак не могла его успокоить. То одной, то другой игрушкой покрутит перед глазками малыша, но нет, ничего не помогало, и звонкий крик ребёнка продолжал разноситься по всему вагону.
Через некоторое время проход вагона до самого тамбура был пуст. Суетливые пассажиры, ехавшие в поезде, уже были на перроне вокзала. Внезапно заморосил дождь. На привокзальных дорожках образовались мелкие лужицы. Тучи заволокли всё небо окончательно, и дождь стал усиливаться. Дожди в июне обычно длятся недолго, пройдёт ливень, да ещё с грозой и быстро почти бесследно утихнет. Вот только лужи да грязь напоминает о нём.
Лучи солнца снова пробиваются через редеющие облака. Где-то вдалеке появляется радуга, красуясь своими разноцветными лучами. Всё как бы оживает и приобретает новый вид. В природе, снова начинается жизнь.
В этот день, дождь начался затяжной, почти как осенний, мелкий и холодный. На улице заметно потемнело, хотя день только начинался. На привокзальном перроне почти никого не осталось, все куда-то разошлись, разъехались.
Маша смотрела в окно на капельки дождя. В её душе была тоска да полная неизвестность предстоящих событий. Где-то в глубине сознания затаился страх, который не давал ей покоя. Она не знала, что будет дальше, что ждёт её там, на незнакомой и чужой земле. Но боялась она ни за себя, а за детей, которые сладко спали и беззаботно сопели на мягкой лежанке уютного вагона.
Локомотив дёрнул состав, и колёса снова заскрипели. Уже почти опустевший перрон стал медленно удаляться. Вслед за ним остались позади дома, которые далеко растянулись вдоль железнодорожного полотна, затем медленно отдалился и сам город.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/07/27/1650