На Родьку Будкина свалилась неожиданность. Дали Родьке путевку в санаторий. В кои-то веки. Зима потому что. Летом правление ездит.
Событие, скажем, не рядовое. Это некоторые каждый год в санаториях отдыхают, а то и по два. А Родька дальше своей деревни только несколько раз в районе бывал. Запчасти выбивал для своего трактора. А больше и не ездил никуда.
А тут два дня на сборы и счастливого отдыха, милый Будкин. Отдыхай – не кашляй.
В санатории Родьке понравилось. Сначала, конечно, поскучал. Как же, такая смена обстановки. Встал, как обычно в пять утра, и делать ничего не надо. Ложись снова и дрыхни, пока на завтрак не позовут. Благодать.
И вот он день отдыхает, второй. С мужиками познакомился, в домино с ними играть стал. На процедуры всякие ходит, здоровье укрепляет. И назначают ему плавание для укрепления общего состояния.
Раз назначают, значит надо. Пойду поплаваю, - подумал Родька. – Тем более плавать я умею.
Плавал Родька действительно хорошо. Только в чем плавать у него было, мягко скажем, не очень. Он ведь только сменку нижнего белья взял. А про плавки он начисто забыл. Не подумал даже. Да и не было отродясь у Родьки плавок.
Ну, сначала все нормально было. Народу в бассейне не было, поэтому Родька в семейных трусах особенно не комплексовал. Он подумал, что и дальше один плавать будет. Ну и порезвился от души. И махом поплавал, и на спине, и по-собачьи. Нырнул на глубину пару раз. – Эх, мать! – Восторг, одним словом.
Но тут краем глаза стал Будкин замечать, что в бассейне еще кто-то плавает. Глаза протер, огляделся. - Ни фига себе картинка! – Видно врач не только ему одному плавание прописал. А, главное все несколько не соответствуют Родькиному купальному костюму. Мужчины в плавках, женщины в каких-то непонятных лоскутах. У Родьки даже дух захватило от женского великолепия. Но тут же дух и вышел, как только он представил себя вышедшим из воды на фоне этого. Пузырьками вышел.
"М-да, ситуация",- подумал Родька. – Да ладно, поплаваю, пока все не уйдут. Потом выберусь незаметно. Не буду я этот карнавал нарушать своим костюмом.
И заработал энергично руками и ногами, чтобы воду вокруг себя зарябить.
Однако в Родькином плане что-то не срасталось. Он уже плавал больше часа, а людей меньше не становилось. Уходили одни, приходили другие. И никто не отвлекал внимание окружающих, чтобы Родька смог незаметно прошмыгнуть в раздевалку.
После трех часов пребывания в бассейне, Родька окончательно замерз. Губы посинели, тело покрылось мелкими пупырышками. Ему уже никаких процедур не надо. Домой резко захотелось. Баньку затопить, да на раскаленную каменку всем телом припасть.
На шестой час купания Будкин уже ненавидел всех отдыхающих, сам бассейн и председателя Крикунова, который всучил ему эту путевку. Родька попробовал свернуть из пальцев кукиш – не получилось. Онемевшие пальцы не слушались.
"Все, выхожу,- решил Родька. – Кто не спрятался, я не виноват. Если я еще поплаваю, то навсегда останусь в бассейне. Не смогу больше жить без воды. А у меня посевная скоро. А на тракторе магнето барахлит. А пошли вы все".
И Будкин, собрав все оставшиеся силы в кулак, выбрался из воды. Опустив голову и, пошатываясь, он направился в раздевалку. Мокрые трусы облепив Родькину комплекцию чернели на фоне белого кафеля.
Но самое интересное, что никто на это событие внимания и не обратил. Каждый был занят своим делом, и Родькино дефиле по краю бассейна прошло при полном равнодушии.
А Родька просопливил два дня, отлежался в койке и снова санаторничать начал. Процедуры посещать, обеды, мероприятия всякие. Только в бассейн больше не ходил. Хотя мужики и звали его с собой, но он отнекивался. Родька вместо бассейна в домино оставался играть. Сам с собой.