Homo Ludens

и она признаётся, что у неё мигрень, и тут я взрываюсь, потому что вместо того, чтобы просыпаться в 5 утра, идти пешком до станции, потом два часа трястись в полупустой электричке, потом ехать на трамвае, надо было сказать сразу — у меня мигрень разыгралась, а не делать это со слезами на глазах в 10 утра прямо на дерибасовской, но у неё слёзы, и мне её жалко, и я говорю, ну, вот же, аптека, зайди, спроси у них что-нибудь, а сам сажусь на уже горячий бордюр, опираясь спиной на дерево и тоскливо смотрю сам не знаю куда, потому что мысли мои лишь о том, что мигрень не проходит от таблеток, и её надо везти обратно, и все надежды на прогулки по городу можно забыть, но в этот самый момент я вижу сашу, он работает на маяке сутки через трое, он идёт со смены, у него отличное настроение, и в руках у него газета, мы не виделись с ним лет семь или больше, но он всё тот же, потому что только он умеет так внимательно читать советский спорт на ходу и при этом замечать всё вокруг, конечно, он замечает меня, складывает газету и неторопливо идёт в мою сторону, я поднимаюсь с широкой улыбкой, начинаю раскрывать объятия, а он всё с тем же озабоченным видом, не здороваясь, спрашивает так, как будто мы расстались полчаса назад, как думаешь с каким счётом черноморец выиграет у нистру, и я, пытаясь попасть в тональность, тут же отвечаю, думаю, ноль-два и не выиграет, а проиграет, через секунду мы уже обнимаемся, хлопаем друг друга по плечам, и спрашиваем, как такое могло случиться, что я приехал в одессу всего на один день, а у него как раз закончилась смена, и мы встретились, он не отвечает, но зато рассказывает, над чем сейчас работает, даже успевает прочитать какое-то стихотворение, в этот момент она выходит из аптеки с таблетками в руках, и я с досадой вспоминаю про наши проблемы, но мы идём к саше домой, где он укладывает нас спать, занавесив окно покрывалом, часа через четыре мы просыпаемся, голова уже почти не болит, мы выпиваем по огромной кружке чаю, и он устраивает нам фантастическую экскурсию по своему городу, а потом мы уезжаем обратно в аккерман-измаил-белгород-днестровский, а потом лето заканчивается, а потом проходят годы, но этот день до сих пор стоит у меня перед глазами, отлично помню, что саша во время той незабываемой экскурсии купил книгу homo ludens, человек играющий, странно, зачем ему была нужна эта книга, он ведь и так всю свою жизнь играл, и играет, а спектакль того самого дня оказался вообще особенным, спасибо, саша, сейчас и одесса уже не та, и мы с тобой другие, да я и не знаю, что с тобой, где ты и как ты, но, уверен, что твоя игра продолжается, береги себя, саша, вдруг судьба опять сведёт нас где-нибудь на дерибасовской, а может, и на тверской, кто знает, не забудь ещё раз сыграть свой спектакль, старина, пока занавес не опущен, надо продолжать, надо не останавливаться