51.
Я был в коляске, наблюдая,
Как тут на волю выпускают,
Чтоб снова в клетке запереть –
Так здесь обычай соблюдают
При мрачном царском произволе,
Что мне теперь не до весны.
Добраться бы, скорей, до дома
И взять немного утешенья.
За что на бога мне роптать?
(Теперь в отличие от многих
Я сам крылатому творенью
Могу свободу даровать –
Я только ныне понимаю,
Чем больше выпустишь на волю,
То тем свободней будешь сам.)
Моя деревня не гауптвахта,
И всех гусей не перережут –
Мне хватит перьев для письма.
Люблю народное гулянье,
Нарядов пёстрые картины,
И спор и крик, и торга жар,
И потому моя деревня,
Надеюсь, даст мне вдохновенья –
Народ увижу изнутри.
Ни блеск монет, ни роскошь платья,
Ни занимаемая должность
Меня не смогут приручить…
Войду под липовые сени,
Как мажордом свободной лени,
Чтоб обрести покой души, –
Увижу светлую долину,
Брегов знакомую картину
И в тихих водах – лебедей.
Я ныне чужд желанью славы,
Пленяет только шум дубравы,
Где провожу досуг средь муз.
Зачем мне петь одних героев?
Пускай другой войну приемлет,
Я к тишине направлю путь.
Шутил, ворчал, катил в коляске
При неутешительном раскладе –
Не скоро стану банк метать.
Мои мечты в бареж одеты,
А их барда им не мешает –
Она осталась за спиной,
И за спиной оставил друга.
Ещё ль увижу бег могучий
Его стремительных валов?..
…Они, помазанники бога,
Они, герои всех сражений,
Они, одетые во власть,
Желают мне в своей деревне,
В заросший пруд, почти болото
Поток мятежный обратить..
Они хотят убить надежду
И усыпить живую младость...
…Где ты, гроза, душа свободы?
Взыграйте, ветры, взройте воды,
Разрушьте гибельный оплот!
Я отдалялся от свободы
И к несвободе приближался.
А был ли я свободен там,
Где жил бунтующим поэтом,
Где сочинял, как мне хотелось,
И был влюблён в прекрасных дам?
Что мне сказать? Сказать душою,
Тем рассмешив своих тиранов,
Ответить да, и сразу – нет?!
Да, я любил. Но был любимым?
Скорее, нет, хотя стремился
В свои счастливые года.
Я преклонялся перед властью?
Нет, не преклонялся перед нею.
Скорей, был прям, и это – да!
Мой голос ласковый и томный
Среди молчанья ночи тёмной
Теперь терзается один.
Текут ручьи, полны тобою,
Твой взор блистает предо мною,
И голос тихий слышу я:
«Мой, нежный друг... люблю... твоя...»
Открыл глаза, вздохнул... Приснилось...
Поспешно с Ризнич разлучился...
Стал с Воронцовой разлучён...
К чему беспечное незнанье,
В стихах моё существованье
Лукавый демон возмутил?
И вышло мне его глазами,
Его неясными словами
Теперь смотреть и говорить.
Как только я обрёл решимость,
Мой дух стремительно поднялся,
И обратился на людей,
Увидев их чопорные лица
Глупцов, всегда злодейству близких,
Судей пред тёмною толпой –
Смешон ей голос благородный.
К чему свободы вольный клич,
Коль беззаконие вершит?
Скользили думы. Мысли вечны,
Как облака... Они беспечны.
Я сам тогда беспечным был,
Искал страну тех наслаждений,
Где смерти нет, предубеждений,
Где логос реет в чистоте.
Но обманулся я в мечтаньях,
Мой ум надежду презирает,
Мне страшно ныне на земле...
Один, один, один я снова...
Приди, приди душе унылой
Прекрасный образ в тишине.
Средь мирных волн под небесами
Хотел я жить и быть счастливым,
Но оборвали мне мечту,
Как ветер хладный обрывает
Соцветья яблони цветущей,
И остаёшься без плодов...
Не смог обнять твои колени,
Прими же горестные пени,
Не торопясь сказать конец...
Но всё ж, прошедшее забуду
Средь новых дней... А ты прекрасна,
И будут многие любить...
Морей красавец окрылённый,
Ты сохрани залог бесценный
Мольбам, надеждам и любви,
Чтоб там, в деревне одинокой,
Своим рассудком огорчённым
Я управлял бы, как рукой,
Чтоб я писал, как было прежде,
Как прежде, мысли не кончались,
Не костенел бы мой талант.
Чего я верный был свершитель,
Добра иль зла? Чего же больше
Успел я сделать от себя?
Где ты, чудесный посетитель?
Где мысли, речи и поступки,
Что нам пророчески внушал?