48.
Так непременно был обязан
Мой дворянин по чину, снизу,
Свои визиты совершать
К его высокому начальству –
Идти на праздники с поклоном,
И быть в торжественные дни.
Чиновный люд не мог и думать,
Под страхом горестных взысканий
Администрации своей,
Чтоб не явиться с поздравленьем
Под очи грозного начальства,
Как в Новый год иль в царский день.
И всё привычно начиналось
Всегда от низшего, по рангу,
Потом до высшего – вот ад! –
До губернатора спешили.
И, чтоб поспеть туда и дальше,
Уже с утра мои коллеги
Устало были на ногах.
Кто побогаче – в экипажах,
В своих мундирах, при параде;
В дождь выступали, иль в мороз.
А губернатор на диване
Сидел спокойно и за чаем
С персоной важной говорил.
Пред ним покорно и угрюмо
Персоны среднего достатка
Стояли, главы обнажив.
Персоны ниже, поскромнее,
В передней молча набиваясь,
Стояли тесною толпой.
Но коль случится там особа,
Что будет выше их по чину –
Давно так водится, – другим,
Не доросли когда чинами,
Нельзя за стол без приглашенья,
Не то, чтоб сесть, но взять прибор.
Я должен здесь ещё прибавить
Для полноты своей картины,
Когда же в комнате стоит
Персона старшая по чину,
Иль, может быть, по положенью,
Другим при ней сидеть нельзя.
Во время службы исполненья
Наш Воронцов от подчинённых
Одно лишь требовал всегда –
Он ожидал увидеть знаки
К себе покорности нижайшей –
Мол, в этом есть авторитет.
И там была модель другая –
Модель взаимных отношений,
Что поднимало старшинство.
Он говорил: «Чинам на службе
Субординацию, как право,
Необходимо исполнять.
Но стоит всем свершить работу
И канцелярию покинуть,
То вне работы все равны»,
И было редким исключеньем,
Хотя усиленно старался,
Как нам известно, либерал.
Когда устраивал приёмы
И выходил один для встречи
Лишь в сюртуке без эполет,
То это верно означало,
Что настроение начальства
Для всех чинов ни то ни сё.
Коль в сюртуке он шёл к народу
И был при этом в эполетах –
Как то некстати, – на плечах,
То понималось, дело плохо.
Когда порой встречал в мундире,
А то бывало иногда,
К тому же был в парадной форме,
При первом разе ждите бурю,
А при последнем – ураган.
Что делать нам? Как с этим сладить?
Как на вопросы нам ответить?
Пусть либерал, но человек,
И тот подвержен настроенью,
Как будто сам один из многих,
Хотя учёт ведёт всему .
И, видя в том необходимость,
Стремясь к тому привлечь вниманье,
Я брату младшему писал:
«Мой Лев, прими же наставленье,
Чтоб ты был холоден со всеми.
Коль фамильярность лишь вредит,
Не допускай её с начальством,
Хотя с тобой оно любезно,
И будь всегда настороже.
Быть надо тонким дипломатом,
Когда почтителен с верхами,
Когда любезен некий час,
При всей почтительности этой
Ты поступай согласно мысли:
Держи достоинство своё».
Тут, как мальчишке, мне пеняют
О недостойном поведенье
И постоянно мне внушают,
Аудиенция случится,
То низший чин перед высоким
Не должен первым говорить,
Но ожидать там терпеливо,
Когда ему вопрос предложат,
И лишь потом держать ответ.
И каждый чин, идя по низу,
Себе на горло наступая,
На миг не должен забывать,
К вышестоящей же персоне
Необходимо обращаться,
Как будто к третьему лицу
И добавляя должный титул.
Ещё мне следует добавить,
Что в письмах к равным же себе
Ты ставь число вверху посланья,
И ставь внизу, коль пишешь старшим –
Таков порядок средь людей.
Но это, брат, такая скука.
По мне, стреляй из пистолета,
Хоть хлебным мякишем в окно.
И будет в этом больше прока,
Коль ты настроишь глаз и руку,
А после – промаху не дашь.