40.
Я по песку ходил разутый,
Один во тьме шептался с морем,
Гуляя ночи напролёт.
Среди прогулок лунной ночью
Нежданно встретил человека –
То оказался старый грек,
И тот, спросив меня про дату,
Когда на свет я народился,
Сквозь зубы смерть мне предсказал
То ли от лошади строптивой,
То ль от руки авантюриста,
Кто будет в светлых волосах.
Неужто горе повторится,
И смерть, как вещего Олега,
Меня ужалит от коня?
Прощай, свободная стихия,
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой
В последний раз передо мною,
И я прошу, как в знак прощанья,
Моей руки коснись волной –
Несостоявшийся любовник,
Каким я был, каким остался,
Приму прощальный поцелуй...
От грустных мыслей чтоб отвлечься
И по годам своим развлечься
Ходил частенько в казино,
Когда испытывал стесненье
В своих смешных и грустных средствах
И думал, тут мне повезёт.
Порою сиживал часами
В углу в разительном костюме
С набитым плотно чубуком.
Сейчас наряд экстравагантный
В одесском номере остался,
А сам остался в сюртуке
Сюртук и шляпа цвета ночи
Мне придавали вид загадки
С железной палкою в руках,
Когда по улицам прохладным
Под величавым южным небом
Отдельным вечером гулял.
Была для пользы эта палка,
Она тянула девять фунтов,
Я ж руку с ней тренировал,
Чтобы рука была потвёрже,
Когда стреляться мне придётся,
И не дрожала бы она.
А вечера свои в Одессе
По большей части с молодёжью,
Чем за бумагой, проводил.
В неделю были по два раза
В большом дворце у Воронцова
Для благородства вечера.
Я посещал их непременно,
Там отдыхал и веселился,
И танцевал и сочинял.
Я снова вспомнил Воронцова,
Кто стал в судьбе моей помехой...
Какая пытка для меня!
Хотел я сам подать в отставку,
Жить в тёплом климате... Блаженный?!
Здесь всё решили за тебя!
Прости, дружок, простившись с детством,
Прощайся с молодостью бурной;
Остепенись, скажи прощай.
Прощай же, Южная Пальмира,
Мой уголок души окрепшей,
Печали тихой уголок
Среди степей при виде моря,
Меня радушием вскормила,
Вспоила нежностью талант.
(Я житель двух Пальмир прекрасных:
Найдёшь на севере холодном,
На тёплом юге ты найдёшь.
Но есть жемчужина Востока
И Королева всех пустынь –
Пальмира древняя одна.
И дух поэта к ней стремится,
Пронзая время и пространство,
Чтоб поклониться перед ней.
Её судьба меня тревожит –
Я вижу капища в руинах
Под чёрным знаменем войны…
Я вижу площадь Куликово
Ещё неведомой Одессы,
Живые факелы людей –
Не плачь, не плачь, моя Одесса,
Не разучилась ты смеяться,
Подобно пене грязь сойдёт…
Я вижу город Севастополь,
Его картины обороны
И возвращение к Руси…
Я вижу в Ялте трёх титанов,
Один из трёх, как мне открылось,
И бог, и царь, и… сам герой.)
Настало грустное мгновенье
И разлучило друг от друга.
Ещё ли встретимся с тобой?
Скажи, Одесса! Нет ответа,
И только небо, степь, коляска:
«Не будет больше рандеву...» –
Несли мне весть под скрип печальный,
Под тяжкий вздох травы поникшей,
Под вереницей облаков.
Так дождь прошёл, оставил лужи,
Оставив мне хандру и немощь;
Коляски тщилась по степи…
Остепениться? Стать взрослее,
Простившись с прежними мечтами?
«Недомечтал»... «Недолюбил»...
Прошу простить неологизмы.
Идут по логике минуты,
А я... без логики живу?
Что ж, в удалении от света,
Мне предстоит в глухой деревне,
Средь одиночества взрослеть.
Не постареть. Того не выйдет.
Не стану «недоросль такой-то»
До смертных дней своих писать,
Когда судьба дана другая,
И предстоит мне много сделать,
И начинать должно с себя.
Всегда я был самим собою,
Но мне чего-то не хватало,
И я без устали искал
Необходимые ответы
На бесконечные вопросы,
Как вызнать место на земле?