Глава 18. «Вообще ничего непонятно»
Я только спросить.
Хайо Зеппельт
«…что не оставляет сомнения в попадании стоков из строения шестнадцать по улице Линкольна в оросительную систему сквера Дня Независимости». Аминь. Ник захлопнул папку, положил на верх стопки, потянулся за следующей, но там было пусто. Он недоумённо взглянул на обложку отложенной. А, ну понятно. «Дело закрыто 28 декабря 1990 года». Папка содержала материалы действительно последнего расследования в том году. И сверхусердный Эткинс, и, возможно, загадочные визитёры не так давно, добравшись до неё, понимали, что дальше ничего интересного не будет. Вернее, ничего интересного не было уже за полгода перед ней, с момента смерти Милна, но она символизировала окончательность этого вывода.
Стараясь изо всех, Ник выровнял стопку, поправил все закладки и аккуратно возложил её на полку с надписью «1990 – 4». Красоту и порядок, которые навёл здесь бывший заключённый, портить действительно не хотелось. Тем более что за пределами интересного для него периода остался царить первозданный хаос. Должно быть, и на северян это произвело впечатление. Они всё положили на место. Каждую подклеенную Эткинсом папочку, каждый разглаженный листок. На стенах стеллажей – полные списки дел, тоже, вероятно, составленные и приклеенные Эткинсом. Ему очень нужно было то, что он искал. Знать бы ещё, что именно…
Ник взглянул на часы. Время обеда уже миновало. Причём давно. В мрачной забегаловке за углом круглосуточно можно было почти бесплатно заглотить что-то слегка съедобное, но ему и есть не хотелось. Детектив крепко застрял в состоянии если уж не ошеломления, то, по крайней мере, глубокой озадаченности. Такой глубокой, что даже приглашение Эйдриан продегустировать разогретую СВЧ-излучением диету для беременных он проигнорировал. Ник вроде бы получил ответы на столько вопросов, сколько у него и не было до визита в архив, да вот беда: появилось их ещё больше. Как говорится, чем шире круг познания, тем длиннее граница непознанного. И самой непознанной тайной были отношения Эткинса и Милна. Вроде бы не должны они иметь никакой связи с нынешними проблемами Слотера и его рыжеволосой напарницы, однако никуда не деться от вопроса: «Зачем Эткинс так дотошно проштудировал не только дела Локридж, Сэйвера и Тэйлора, но и вообще весь промежуток времени между ними, вплоть до пристального интереса к судьбе тарелки?».
Все материалы по делу о покушении на Милна были изъяты. Собственно, не зная заранее об этом событии, догадаться сейчас, спустя четверть века, о том, что такое дело существовало, смог бы только очень прозорливый искатель истины. У искателя по фамилии Слотер такого достоинства не наблюдалось, но он пришёл сюда не для того, чтобы укрыться от надвигающегося дождя. В зарплатных ведомостях, штатном расписании, служебных записках нет-нет, да и попадались сведения, позволяющие сделать кое-какие выводы. Самому Эткинсу, это, понятно, не было нужно. О деле-фантоме он, как главный обвиняемый, знал всё. Но подробности профессиональной деятельности Милна до покушения интересовали и его. Хорошо бы ещё понять, почему… И кто, в конце концов, изъял дело? Округ? Штат? Федералы? Какого чёрта, тогда, всё это так удивило «северян»? Кто они такие?
Ник понимал, что его ещё ждёт экскурсия в судебный архив, что, возможно, удастся найти живых свидетелей тех событий, но сейчас в голову пришла некая нетривиальная мысль и, словно, в подтверждение всех пресловутых теорий полевой саморегуляции (или чего-то там ещё…) в помещение вошёл человек, без которого она так и осталась бы голой идеей. Появившийся на пороге Ролли с полным недоумением воззрился на Ника. Похоже, он предполагал встретить тут кого угодно, только не это существо.
– А где Надин? – растерянно спросил он.
– На каких-то курсах, – Ник ещё раз глянул на часы. – Хотя, может, уже вернулась… Тогда у себя.
– А здесь… – малоосмысленно сказал Ролли, явно не понимая, что происходит.
– А здесь – я. И Эйдриан. Ты разве её не видел?
– Где? – полицейский патологоанатом продолжал отчаянно тупить.
– Там, при входе.
– Нет… А почему она здесь?
– Перевели. По состоянию… э-э-э… в общем, перевели.
– А ты?..
– Да так, ищу кое-что. Слушай, Ролли, очень кстати ты зашёл. У тебя ведь наверняка есть знакомые в больнице. Хоть вы имеете дело с организмами в разных состояниях, устройство их от этого не меняется.
Тот подошёл к стеллажу девяносто четвёртого, осмотрел его и, с печальным вздохом, стащил с полки бесформенную груду листов. Потом подозрительно глянул на частного сыщика.
– Когда ты заводишь такие разговоры, Ник, это не к добру.
– Почему же?
– Ты, скорее всего, пытаешься склонить меня к каким-нибудь незаконным действиям.
– Ролли, разве же такое когда-нибудь было?! Как и ты, я стою на страже права и порядка. Мы, рыцари правосудия, должны помогать друг другу.
Тот, стараясь не замечать Ника, принялся лихорадочно перебирать разрозненные листы.
– Что за бардак здесь творится, – пробурчал он себе под нос. – Простой отчёт о вскрытии приходится по полдня искать. Неужели так трудно порядок навести? А ещё считается, что женщины аккуратнее мужчин…
– Вот и у меня та же беда, – попытался подыграть Ник. – Представляешь, не могу найти никаких сведений о смерти одного полицейского. Его сначала ранили, потом он вроде выздоровел, даже снова на работу вышел, но вскоре умер. Правда, давно это было, ещё в девяностом.
– Чего ж ты от меня хочешь? Я тогда только в школу пошёл.
– Я думал, может, какие-то документы в больнице остались. История болезни, результаты анализов, осмотров, протоколы консилиумов. Ты мог бы попросить своих коллег помочь мне их найти. А уж мы с напарницей в долгу не останемся, – многозначительно закончил Ник.
– Девяностый год?.. – как-то задумчиво переспросил Ролли.
– Ну да. Бедолагу звали Гербертом Милном.
Ролли поразительно быстро сложил все бумаги обратно на полку, кроме пары листков, которые сунул себе под мышку и, снова пряча взгляд, направился к двери.
– Эй! – недоумённо окликнул его Ник, вставая.
– Извини, много дел, – глядя в пол пробормотал тот и шмыгнул в соседнее помещение.
– Погоди-ка, парень! Ты куда это? – остановил его зычный голос Эйдриан. – А в журнале кто будет расписываться? И покажи, что ты там тащишь.
Воспользовавшись неизбежной заминкой, Слотер догнал беглеца в прихожей.
– Ну, так что, поможешь?
– Никак не могу, Ник. Не по моей это части.
– Ты чего это к сотрудникам пристаёшь? – строго спросила Эйдриан.
– Всего лишь просил помочь. По-дружески.
Дама внимательно посмотрела на Ника, потом перевела взгляд на Ролли, но тот, чиркнув что-то неразборчивое в журнале, поторопился покинуть здание.
– Они что, и с ним поработали? – кивнул Ник на захлопнувшуюся дверь.
– Кто?
– Северяне твои.
– Вряд ли… Хотя, может, и было что-то, мне отсюда мало видно.
Ник вздохнул и снова посмотрел на часы. Пора позвонить Сильвии, она странно долго не подаёт признаков жизни. В течение дня его беспокоили своими звонками лишь Паук и Робби. В этот момент заголосил мобильник у хозяйки.
– Да, медвежонок, – сладко проворковала она в трубку, лишь мельком взглянув на экран. Надо думать, там был мистер Эллордайз.
Оставив Эйдриан наедине с её медвежонком, Ник вернулся в архив и набрал-таки Сильвию. Та откликнулась мгновенно, словно ждала вызова и затараторила, не дав ему даже поприветствовать себя:
– Ой, Ник, это ты? А я только что про тебя вспоминала, хотела сама позвонить. Ты где? Слушай, я такое накопала, ты упадёшь! Но лучше не по телефону. Ты скоро в офис вернёшься?
– Тихо, тихо. Отвечаю по порядку. Да, это я. Я в архиве полиции. Обратно вернусь не скоро. Мне ещё в суд и, желательно, в больницу. Неплохо бы найти и кого-то, кто застал Милна на этом свете…
– Ну, тогда давай я к тебе приеду, в участок.
– Не в участок, в архив.
– Не поняла. Архив разве не в участке?
– Уже нет. Помнишь цементный ангар Стаббса? Где овощи хранили.
– Да ты что?! Они перетащили бумаги в этот заплесневелый подвал?
– Ну, теперь здесь довольно уютно. Приезжай.
– Ладно, буду через десять минут.
В ожидании напарницы Ник решил ещё раз просмотреть кое-какие бумаги…
продолжение
http://www.proza.ru/2016/06/30/1891