22.
Слетали листья с древа счастья,
Слетали дни и с древа жизни,
Безделье мучило меня.
Не знал, куда от скуки деться,
Куда пойти за впечатленьем,
И наступила тут зима,
Когда открылась Воронцова,
И с очаровательной графиней
Сумел поближе я сойтись.
Сама графиня, не скрывая,
Без затруднений исполняла
И соблюдала ритуал
Неунывающей хозяйки,
Благовоспитанной особы
И роль красавицы-жены.
Гостям всечасно доставляла
И всем без устали дарила
То удовольствие души.
Её спокойствие движений
Изящных рук и тут же ловкость
Всё восхищали глаз гостей,
Как чай изящно разливала
По тонким чашкам из фарфора
Густой насыщенной струёй.
Порой на это любоваться
К ней специально приходили
Солдаты здешних вечеров.
(Хоть дней тому прошло не мало,
И протекло вокруг явлений,
В себе всё тщательно храню
И помню каждое мгновенье,
Что проводил я с трепетаньем
Часы среди роскошных дам;
Как мне Амалия премило
Слова с акцентом говорила –
Вот иностранная душа;
Елизавета отличалась –
Порой грассировала в речи,
Как экономка Беранже,
И это было мне приятно
И, будто бы… давно знакомо,
Что слушать сутками готов...)
…Тут Воронцов ко мне склонился,
Держа в руках листок бумаги,
И с видной горестью сказал:
«Извольте выслушать спокойно,
Пришло письмо из Петербурга.
Граф Нессельроде написал,
Вам надлежит уйти со службы
И собираться поживее,
Оставив прежний свой досуг,
Коль не желаете мириться
С короной, светом государства,
И жить примерно во Христе.
Простите, сударь, и поймите –
Я не злорадствую над Вами,
Но исполняю верно долг,
И, как тут явствует в рескрипте,
Отбыть Вам надо из Одессы,
И быть в родительском селе,
Где удаление отсюда
Вам будет лучшею услугой
Для написания стихов.
А жизнь в губернии подальше
Обезопасит от влиянья
Вреднейших в обществе людей,
Кого в Одессе через край».
Граф указал на дверь учтиво.
Чем дал понять, что я свободен
И наш окончен разговор.
Я резко встал и воспалился,
Но у портрета воздержался.
Зачем же драку заводить?
Хоть ты герой своей отчизны
И деловой наместник края,
А трону – ревностный слуга,
Тебя всем сердцем ненавижу,
Как человека презираю,
Когда любовь не сохранил
Столь целомудренной супруги;
Она ж сдержалась, не польстилась
На речи смуглого юнца.
Что ей до первого поэта,
Как дарования природы,
Коль мужу исподволь верна?
(Скорее, искреннюю верность
К такому деятельному мужу
В своей душе она хранит,
И это, право, так чудесно
На фоне современных нравов.
А как же я? Ведь я люблю?!
И так любить никто не сможет...
Мне отпустить бы и смириться,
Когда другому отдана,
Кому блистательным приданым,
Одним отцовским состояньем
Легко поправила дела?
Была ли искренность меж ними?
Бежав от искренних волнений,
Узнали искренний расчёт?)