(пессимистам, упрощенцам, материалистам, физикам читать не надо)
«…и меня прикончит,
по рукоять вогнав клинок, тоска,
и будет выть, и рыскать сукой - гончей
душа моя ребенка-старичка…»
- /В. Катаев/
...там, позади, остался целый пантеон, кладбище воспоминаний. Как любой погост, он обладает странной притягательной силой, а среди его удивительных могил можно бродить всю жизнь.
Вот первая из них, маленькая, словно здесь лежит ребенок. Это могила твоего Детства. На ее холмике рассыпаны разноцветные стекляшки. Приглядись – это обыкновенные бутылочные осколки. А когда-то они были Волшебными Стеклами. С их помощью ты преображал действительность, раскрашивал мир по своему усмотрению, - стоило только поднести их к глазам. Коллекция этих цветных зениц - хрусталиков была предметом твоей гордости и мучительно-недоброжелательной зависти сверстников. Повзрослев, ты их бросил. Остались сверстники и зависть. Зависть. Не детская, невинная, азартная, подталкивающая к открытиям, победам, познанию мира. Взрослая. Заставляющая мечтать не о мире, где у тебя игрушек и мороженого навалом, а о мире, в котором все это есть только у тебя одного. Предлагающая взять все это силой, взращивающая жадность, трусость, низость и подлость души. Та, которую можно объяснить, но не хочется. Потому что нельзя оправдать.
Вот они лежат перед тобой, эти стекла. И разве не ловишь ты себя сейчас на страстном неуемном желании протянуть руку и снова, как тогда, в детстве, приложив к глазам одно из них, взглянуть на действительность и раскрасить ее как вздумается?! Но нет, не дотянуться. Можно лечь на спину в траву и сквозь полуоткрытые веки посмотреть в лицо Солнцу. Слезы не заставят себя ждать, они окрасят мир во все цвета радуги, он вдруг задрожит и поплывет, станет зыбким и неверным, т. е. таким, каким он есть на самом деле. Простым глазом всего не увидишь, и мир познается только сквозь призму слез. Будь то слезы радости или горя.
Вскоре ручейки слез проложат себе дорогу по твоим щекам и потекут в уши. И ты вынужден будешь встать, и вытереть лицо, и высморкаться, признавая тем самым свое поражение. Не дотянуться. Могила обнесена оградой под названием Время. Ты успел стать безнадежно взрослым, удручающе рассудительным и непристойно трезвым. Только почему же все-таки чем взрослее, рассудительней и трезвее ты становишься, тем чаще твоя память с упорностью и последовательностью маньяка все возвращается и возвращается к этому маленькому холмику, на котором рассыпаны обыкновенные бутылочные осколки, Волшебные Глаза твоего Детства?!
Они подслеповато щурятся в твою все удаляющуюся взрослую спину, они виновато подмигивают твоему непреклонному затылку, как - бы извиняясь за то, что заставили тебя вспомнить о такой чепухе, древних пивных стекляшках.
А ты все удаляешься и удаляешься, становишься все меньше и меньше. И вот ты уже совсем маленький…
Странной, завораживающе-притягательной силой обладает это кладбище воспоминаний. Среди его удивительных захоронений можно заблудиться, забыться, затеряться…
…Мы редко вступаем в брак с предметом наших первых отроческих и даже юношеских воздыханий. Но он, этот «предмет» есть у каждого. Вот она эта могила. Здесь похоронена Любовь. Первая Любовь! Это было не взаимное предпочтение, не Первая Женщина, не привычка, не уважение. Наконец, это была даже не совсем любовь. Все это и еще многое другое придет, уйдет и снова придет. Но все же это была Любовь. Слепая во многом, но Любовь! Освященная упорным многочасовым выстаиванием под ее окнами и надеждой – вот сейчас уж точно выйдет; первыми неуклюжими стихами, полными есенинско-бунинского декаденства и растерзанных в клочки страстей; с фиолетовыми синяками-засосами на шее, которые выставлялись с гордостью орденоносца; с постоянными муками ревности; школьными вечеринками с непременными «битлами» и даже с сентиментальным платочком и локоном в письме.
Первая Любовь! Ее уже нет. Однако при каждом воспоминании о ней солнечный зайчик согревает щеку и душу, ласковый ветерок шевелит, перебирает, пересчитывает остатки волос и разглаживает морщины на лбу. И сладко-сладко щемит сердце...
А на следующей табличке начертано страшное слово. Страшное не само по себе, а потому, что тоже обозначает могилу, захоронение. Причем не зарытую. До сих пор. Это слово – Самолюбие! Так или иначе, но тебе время от времени приходится тащиться к этому провалу и, тяжело (не облегченно!) вздохнув, сваливать в него очередную порцию собственного самоуважения. Такая жизнь. Ты давно уже понял, что роняя собственную достоимость, ничем почти не рискуешь, - окружающие, как правило, этого не замечают. Плохо лишь то, что со временем это превращается в рутину, обыденный ритуал. В привычку. В итоге частица за частицей теряешь себя. Хоронишь! Табличку, правда, можно сменить на другую. С надписью «Компромиссы» Какое ни есть, а все утешение.
Любой знает, что умрет, но не каждому известно, что он уже умер.
Собственную похоронную процессию человек создает сам. Кладбище воспоминаний (не случайно в основе – клад) тоже у каждого свое. Где-нибудь, в квартале воспоминаний о будущем, есть уже место и для твоей могилы. Возможно, есть и надгробная плита из камня с проступающими, угадывающимися цифрами и надписью. Она терпеливо ожидает применения. Камень умеет ждать. Однако и он может не дождаться. Разве что – тела. Потому что душа твоя уже умерла и давно упокоилась в одной из могилок кладбища твоей жизни. Их много, ох, как много! Среди них можно бродить бесконечно, навещая дорогие и натыкаясь на давно забытые или незнакомые вовсе.