«Спорт – сила! Алкоголь – могила!» - Советский лозунг.
Друг мой Эдуард ещё с ранней юности вёл не очень правильный образ жизни: регулярно, неумеренно, весело и, как правило с последующими «товарищескими недоразумениями» употреблял алкоголь, был несдержан по женской части – «агнцом» назвать его было трудно. Но внезапно отношение Эдика к жизни в корне переменилось – он влюбился! Его избранница Светлана работала продавщицей в нашем универмаге, известном на всю Москву, как «Ковры». В нём, действительно, присутствовал «богатый» по тем временам отдел ковров, куда охочие до очень популярного в Советское время украшения дома и наглядного показателя достатка семьи приезжали покупатели со всего Союза.
Эдик к этому времени уже прошёл через первый, не самый счастливый брак, и являлся вполне состоявшимся мужиком за тридцать со сложившимися привычками. Он трудился на очередном «почтовым ящике», которые менял, как только ему предлагали перейти с любимого Эдиком режима работы в смену (сутки через трое) на ежедневку.
Юной Светлане, симпатичной рослой девчушке со спортивной фигурой, ещё не исполнилось двадцати, и, соответственно, интересы её нельзя было назвать устоявшимися.
В свои выходные Эдик часто заезжал проведать Светлану в период её обеденного перерыва. В один из таких визитов он застал нас с Шурой «Помидором», моим постоянным напарником по Гурзуфу, за обсуждением очередного вояжа в Крым. Встретившись в моём дворе на Велозаводской, мы присели на лавочку и, попивая портвейн, обсуждали «технические» детали поездки. Выслушав наши планы на отдых, Эдуардик с пылом «новообращённого» стал активно критиковать обе «неправильные» составляющие нашего грядущего отпуска, оперируя не раз слышанной фразой моего отца «Алкоголь парализует волю и сушит мозги, у кого они есть!» и расхожей шуткой «Все болезни – от нервов, только сифилис – от удовольствия!».
«Вот мы со Светкой уже вторые выходные выезжаем на базу отдыха ЦНИИТМАШа на Пяловском водохранилище. Купанье, волейбол, здоровый образ жизни, никакого пьянства и б…..ва. Так, бутылочку сухого вина для настроения. Очень и вам советую!», - тирада Эдика не произвела на нас с Шурой желаемого впечатления. Молчаливый «Помидор» скептически осклабился, а я поинтересовался: «На сколько, Эдь, тебя хватит, отдыхать на сухую?». На этой фразе к лавочке подошла Светка, укоризненно посмотрела на нас с Шурой, и со словами: «Я вам своего Эдика испортить не дам!», - умыкнула будущего мужа в подсобку универмага.
Наш Гурзуфский отдых, как обычно, протекал бурно и весело. За двенадцать дней мы с «Помидором» вволю и с удовольствием употребили значительный объём всевозможных напитков. На аллеях и в коктейль-холле осуществили вполне успешные подходцы к симпатичным «морковям» с романтическим продолжением у нас в «фанзе». Несколько раз купались и даже слегка загорели.
На следующее утро после возвращения в Москву мы снова встретились во дворе, обменяться впечатлениями и обсудить грядущий поход на традиционную Гурзуфскую стрелку к памятнику Маяковскому. Наши друзья Костя «Моська» и Игорь «Бамбина» стоя выпивали около лавочки, а сидящему на ней Эдику Светка заливала в едва приоткрытый рот какую-то жидкость с ложечки.
Эта картина нас несколько удивила, и, подойдя поближе, я поинтересовался: «Эдуардик! Готовишься стать отцом? Проходишь ускоренный курс молодого бойца по кормлению с ложки?». Мои вопросы вызвали дружный смех у Кости и Игоря и страдальческую гримасу у Эдика.
Обидевшаяся Светка накинулась на меня: «Как тебе не стыдно! У друга серьёзная травма, а тебе всё хиханьки да хаханьки! Никакого сочувствия! Не зря мне твоя бывшая говорила, что ты никого не жалеешь!». Я опешил: «Что случилось-то? Объясните!».
«Бамбина», как обычно, с жаром принялся рассказывать: «В прошлую пятницу они со Светкой уже четвёртый раз традиционно поехали на базу отдыха на Пяловское. Там Эдик во второй вечер обожрался водки, разнёс в мелкий мак весь палаточный городок, сцепился с какой-то дружной компанией, и ему в драке сломали челюсть!». Светка гневно дополнила: «Они его так лупили, что он пьяный кричал: «Лучше утопите!». Мне его ужасно жалко – он, бедный, ни говорить, ни есть не может. Похудел–то как!». И с грустью проронила: «А как всё хорошо начиналось!».
Говорящий редко, но всегда очень весомо, Шура «Помидор», глядя на Светку, спокойно произнёс: «Челюсть - не хрящ, свадьбе не помеха!», и наклонившись к Эдику, добавил: «А в следующем году давай с нами в Гурзуф, там отдых спокойный и безболезненный!».
Эдик так и не поехал с нами в Гурзуф, но, видимо, такая встряска сильно на него повлияла: выйдя на работу после закрытия бюллетеня, Эдик с «ящика» уволился. И по протекции Кости и Игоря устроился на «творческую» работу в Росконцерт, полную южных гастролей и неожиданных весёлых приключений.