Первым начал Салливан, который четко дал понять, что не исключает возможность участия своих в этой “заварушке». На просьбу Крюгера аргументировать свои подозрения, он ответил, что им было дано время для эвакуации, за ним должен был прилететь транспортный самолет, что ему показалось маловероятным. Не было посадочного аэродрома поблизости, куда могли бы перебросить оборудование на грузовиках, которых у них в наличии тоже на данный момент не имелись. В их распоряжении были два хаммера, один из которых принадлежал Софи Эванс.
-Сэр, мне сразу показался абсурдом приказ на эвакуацию в течении короткого предложенного им времени. Я не думаю, что там сидят, извините за выражение, тупорылые задницы, они прекрасно знали, на что идут, отдавая такой приказ, который … Им легче все взорвать, чем отправить транспорт за горсткой солдат-, Салливан не договорил, Петреску дернул его за рукав, дав понять, что тот перегибает палку.
-Ясно. Кто еще так думает?
Все молчали. Крюгер понял, что все поддержали версию Салливана, к тому же он и сам поверил в его доводы. Но он не мог допустить одного- гибель своих солдат на чужой земле, которая так и не приняла их с миссией помочь остановить кровопролитие, в которой утопал ее народ, далекий от цивилизации и живущий в своем патриархальном мире, в котором царили веками сложившиеся свои нравственные законы бытия, в отличии от тех, которые стали нормой в его стране. Здесь женщины не имели право голоса, дети, да и почти все население не имело среднего образования, которое было обязательным почти во всех цивилизованных странах. Эта страна словно жила в заточении, не пытаясь что-либо изменить в своей судьбе до появления первых ростков недовольства среди тех, кому была не безразлична судьба его Родины, его народа. Появились боевые формирования, недовольные политикой своего правительства, и их постоянные столкновения с правительственными войсками приводили к многочисленным жертвам среди мирного населения… Затем в конфликт ввязались и другие страны, но ситуация лишь усугубилась появлением солдат-иноверцев, ведь понять шиита или суннита мог лишь тот, кто разделял их взгляды и понимал суть их вероисповедания. Эта страна, в который с размахом пропагандировался террор против инакомыслящих, независимо мусульманин ты или христианин, для них главное- не с нами, значит –враг. Ситуации изменилась, когда на арене появился человек, которому действительно не была безразлична судьба его народа. Он всеми силами пытался установить мир и справедливость на земле своих предков, приложив для этого немало усилий и труда. Но жизнь настоящего борца всегда коротка. Найдется тот, кому на руку его смерть, чем его жизнь и его борьба во имя свободы народа и процветания его страны…
Надо было возвращаться в лагерь.
-А с этим как поступим? -спросил Монтгомери, кивнув в сторону покойника.
- Мы своих не бросаем, кем бы он не был-, ответил Салливан, мастеря носилки из канатной веревки и не ожидая приказа командира.
-Тони прав, Джонни,-произнес Петреску, помогая Салливану-, еще неизвестно, по своей воле он палил по нам или выполнял приказ. Он такой же солдат, как и мы. Приказ не обсуждается, а –выполняется, если ты еще не запамятовал, стервятник пришибленный.
-Тебе бы в шоу Адамса выступать, Тони. Любишь шутки шутить, вешая "колкости", как медальоны на нас. Потом с трудом от них приходится избавляться, они, как пиявки прилипают к нам, что порой сами забываем о собственных именах, и привыкаем к твоим “окрещенным” -, нисколько не обижаясь на Салливана, ответил Монтгомери.
Крюгер молча наблюдал за работой своих подчиненных, и в глубине души радовался за своих подопечных. Они даже в такой двусмысленной ситуации не потеряли свой моральный облик, свою человечность."Наверняка у парня дома осталась семья, которая ждет его возвращения, правда, удастся ли нам переправить его тело на Родину, неизвестно. Если операция засекречена, значит и участвующие в ней безымянны. Правительству легче будет объявить их без вести пропавшими и наградить посмертно, чем признаться в своих преступлениях, убивая собственных солдат своими же руками". Сделав марш бросок, отряд Крюгера вскоре оказался на территории лагеря, где уже во всю кипела работа по транспортировки оборудования. Софи сказала Крюгеру, что решила перенести лабораторию в запасное убежище, которое было предусмотрено на случай нападения боевиков на близлежащие поселения. К тому же, она объяснила, что некоторые раненные не перенесут долгий путь, а судя по тому, что произошло, их вовсе не собираются вывозить отсюда. Крюгер был полностью с ней согласен, к тому же прибыл отряд особого назначения, хотя Крюгер до конца и не понял кто их послал, а главное- за чем. Отряд прибыл с несколькими грузовиками, Крюгер засомневался в том, что дневной налет был делом рук своих. Джефри Хоггард-командир отряда, был немногословен, сказал, что прибыл для прикрытия отхода медперсонала и эвакуации лаборатории.
-А мы, по-вашему, чем здесь заняты? Мы же не на отдыхе здесь
-Понимаю, сэр, но у вас другая задача-, ответил Хоггард, протягивая ему пакет из штаба.