1.
Алкоголик Коля проснулся в чужом женском коллективе. Сонно и нехотя выбрался из-под какого-то незнакомо-пёстрого пледа. Коллектив скабрезно охнул. Ширинка пробужденца была бесстыже расстегнута, и практически всё содержимое исподнего свободно-гуляючи свисало наружу. Коллектив охнул, а Коля, лениво и в тоже время хитро улыбнувшись, заправил всё обратно и застегнул молнию. Этим-то расслабленным движением он и прищемил крайнюю плоть. Теперь уже охал он, а коллектив, торжествуя, но тайно сочувствуя, разулыбался.
«Всё в мире стремиться к равновесию», - сказал Шри Япутра, когда ему рассказали об этом казусе, и, взвесив на ладонях по полкило кураги и арахиса, добавил: «Однако, как всё одинаково выходит!»
2.
Погоды в то лето стояли относительные. А точней даже и не стояли вовсе, а самозависали по всей атмосфере мелкими атомами мороси. Висели они плотно и уверенно, как будто им так и должно. В общем, всё вокруг был относительно, но совсем без альтернативы.
«Так ведь впору дойти до всяческого отрицания многообразия и диалектики», - неспешно размышлял Шри Япутра, наблюдая на всевозможных гладях и рябях унылый, а-ля пуантилизм, танец водяной муки. Его щёки и подбородок, а так же и лоб, и уже седеющие виски, были покрыты душевной скукой и пропитавшей весь окоём влагой. Шри Япутра плакал всеми порами кожи, а его придурковатые ученики принимали перманентную сердечную скорбь за банальные сезонные осадки. Но учитель не обращал на это внимание, он закрыл глаза и молча попросил у Мироздания декокта.
3.
В полночь шарахнуло так, что некоторые часы сразу же отстали, тогда как другие, ускакали таинственным образом вперёд. Поэтому полночи опять не получилось. В квартире неприятно запахало.
«Мир становятся угрожающе постоянен: он движется, но не имеет развития», - успел подумать Шри Япутра, прежде чем отправился выбрасывать кошачьи какашки и мыть лоток.
4.
«Я тебя больше не люблю».
Мне стало так удивительно, что пришлось машинально оглянутся окрест, и даже посмотреть, как можно дальше, за левое плечо. За правое уже не стал, так как понял, что бессмысленно. Вокруг всё равно никого не было, поэтому «больше не любили», безусловно, меня.
Нам всем давно известно, что, когда говорятся такие слова, то даже шри япутры молчат. Молчал и мой. Точней, он умудрялся не только молчать, но при этом и отсутствовать. Короче, я был один, побеждён и беспомощен. Брошенный бабой, преданный всеми шри япутрами мира, я всё-таки решился посмотреть и через правое плечо. Я рассчитывал там увидеть хотя бы их спины, но их там уже не было.
«Глупец! Надо было сразу смотреть направо, а не пялиться попросту по сторонам!»
Какая-то птица то ли буркнула, то ли булькнула в одной из бесчисленных крон загородного парка, но я не стал ей отвечать.