Глава 14. «Новоселье»
Так выпьем же за алкоголь –
причину и решение всех наших проблем!
Гомер Симпсон
– Короче, представьте: Гарри в шерстяных носках топчется по снегу с одним коньком в руке и требует, чтобы ему немедля вернули второй, Эндрю с болтающимся на его ступне другим коньком умоляет по-быстрому дать ему ещё один и носки. Уолт – на велосипеде в лёгком свитере, вокруг него вьются младшие сёстры. Лёд для проверки у них – это просто несколько замёрзших маленьких луж. Все в снегу… Я сижу на санках и просто ухохатываюсь!
Робби повалился на стол, хлопая по столешнице рукой, Паук сполз почти на пол, закрывая лицо руками. Ник чувствовал себя двенадцатилетним мальчишкой – душой компании, отмочившим очередную славную шутку. Ему самому было смешно до слёз.
– Блин! – покачал головой Паук. – Над чем мы вообще ржём? О чём говорим? Ведь начали же, как положено взрослым мужикам, с женских прелестей!.. Не, я не могу, в одном коньке! – он снова принялся хохотать.
– Пить надо меньше, – Ник кивнул на пустые бутылки. – Вот и не будешь впадать в детство.
Выпито, действительно, было немало. И у Сильвии обнаружился приличный запас, и Паук притащил с собой пару вместительных и отнюдь не пустых сосудов. Как и большое количество разнообразной закуски. В результате никто толком не опьянел, но желание ребячиться и болтать глупости, как эпидемия, охватило всех. Ощущение расслабленности, раскованности и беззаботности, которое он уловил здесь, на крыше, сутками раньше, словно передалось остальной компании вместе с выпитым алкоголем. Впрочем, пили только Ник с Пауком. Робби не употреблял спиртного никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах, к этому они уже привыкли и даже уважали его за твёрдость принципов, а вот почему не пила Сильвия, оставалось загадкой для мужчин. Пару минут назад она отлучилась вниз, как было сказано «по женским делам», и сейчас сильная половина, точнее три четверти, коллектива получили возможность обменяться гипотезами.
– Может, ей религия не позволяет? – сделал очередное предположение Робби.
– Угу, – хмыкнул Паук. – Антибахусизм. Самая преследуемая на острове конфессия. До этого у неё был только один… этот… адепт. Ты.
– Ничего подобного! Я не пью, потому что маме обещал.
– Вот это – святое, – кивнул Паук и икнул. Потом посмотрел на Ника и задумчиво продолжил: – Или она кому-то что-то проспорила.
Ник постучал пальцем по виску.
– Думай, что говоришь. Я на такое никогда бы не поспорил. А вдруг проиграл бы? Это ж хуже не придумаешь!
– Да… – задумчиво произнёс Паук, глядя в ночь, сквозь пустой бокал, – а больше она ни с кем не спорит… Слушай, – он оживился и поставил бокал почему-то кверху дном. Потом поманил обоих указательными пальцами к себе. – А если она беременна?
– Опять ты… – махнул на него рукой Ник и откинулся на спинку кресла.
– Не-е, – одним из пальцев Паук помахал над столом. – Не я. Это ты был в тот раз, забыл?
– Сейчас я ничего не понял, – возмутился Робби. – Какой тот раз? Она, что уже была беременна?! Где ж ребёнок? И что значит «это ты был»? Как такое можно забыть?
– Не фантазируй! – строго сказал Ник. Теперь уже он воспользовался указующим перстом. Только в обратной последовательности. Сначала помотал перед носом Робби, а потом подозвал к себе. – У неё сестра беременна, в Сиэтле. А я не понял из их телефонного разговора, о ком речь. Испугался за Сильвию, хотел выяснить, кто отец, да тут дело одно подвернулось… заковыристое. В общем, попросил друга, – Ник кивнул на Паука, – помочь. А он переусердствовал в разведке, и вскоре о её псевдобеременности знал весь остров… Ох, и досталось нам потом.
– Вот, – глубокомысленно изрёк Паук. – Значит, того раза не было. И это – первый.
– И кто теперь будет выяснять, кто отец? – тупо спросил Робби.
Оба собеседника вопросительно уставились на Ника.
– Чего? – не понял тот. – Уж во всяком случае, не я.
– И не я, – убеждённо заявил Паук.
– В сложившейся ситуации я просто обязан сказать, что это не я, – твёрдо произнёс Робби.
– А вот это и в доказательствах не нуждается, – заметил Ник.
Сильвия появилась с лестницы, неся большой поднос с кофейником, чашками и сладостями. Нику стало неловко от того, что она всё делает сама, а он даже не догадался спуститься на кухню и помочь. Он вскочил и забрал ношу у женщины.
– Не знаю, во что вы тут играете, но, наверное, и мне нужно сказать, что это не я? – сказала она, усевшись и отправив в рот апельсиновую дольку.
– А вот это и в доказательствах не нуждается, – сказал Робби.
Паук хмыкнул и покачал головой. Ник улыбнулся. Приятная домашняя болтовня в компании старых, и не очень, знакомых, расслабленность и спокойствие, ночная прохлада с моря… Красавицы с набережной никуда не денутся. Они будут там и завтра, и через неделю, и через месяц. И он там будет. А вот такого вечера у него не было уже давно. Как говориться, нет худа без добра.
продолжение
http://www.proza.ru/2016/06/29/1982