Могга смотрел на закат. Ещё один день угас, нужно ехать на праздник Урожая к Городскому Правителю, но Могга мучительно не хотел никуда ехать. Он, с недавнего времени стал избегать людей. Его тяготило всё - и вечные их недуги и благодарственные речи и слёзы и стоны тяжелобольных. Домашние старались не попадаться ему на глаза, но даже их беззвучные передвижения по комнатам раздражали его.
Могга слышал как его сыновья просят мать поторопиться, чтоб не опоздать к шествию, а Тара что-то растерянно им отвечает. Могга поднялся с резной лавки и направился к дому. Карета уже дожидалась у крыльца. "Собирайтесь" - тихо сказал он и направился в свою комнату. Оделся и посмотрел в зеркало. Захотелось треснуть по стеклу со всей силы. Собственное лицо тоже раздражало и он совершенно ничего с этим не мог поделать.
Сколько Могга себя помнил, всегда кого-то спасал, лечил. Это были и птенцы, выпавшие из гнезда, и бродячие собаки, порванные дикими зверями. Отец Могги был помощником аптекаря и мальчик таскал у него мази и присыпки, чтоб лечить зверей, потом бродяг и нищих, а потом, уже подростком, Могга сбежал из дому с караваном в Восточные земли - в Гандию к великому Сине - учиться врачеванию.
Сина редко брал учеников - возраст, слабость и скверный характер. Могга почти месяц, как пес сидел у порога Сины. Старый слуга лекаря изредка поручал Могге грязную и тяжелую работу, которую сам уже не в силах был выполнить. Жара и непривычная скудная пища высушили и без того худющего Моггу и он напоминал призрак. Однажды, когда Сина и его слуга возвращались домой после визита к больному, Могга, совсем отчаявшись упал им в ноги и закричал :" Учитель, или убейте, или возьмите меня к себе в ученики! Время уходит! Я пришёл пешком с Запада! Я шел к вам за знанием! Я не могу уйти ни с чем! И Сина сдался: "Еще немного и ты станешь прозрачным - придется все-таки тебя взять. Я стольких людей исцелил, что уморить юношу в конце своей жизни мне не к лицу". И Могга был допущен в дом. Прожил у Сины два года. Старый лекарь многому научил Моггу. Потом, уже после смерти учителя, Могга отвез старого слугу к его детям, убрал дом, закрыл двери и пошёл на рынок - договариваться с караванщиками - пора была возвращаться в Кирстен.
Кирстен неласково встретил юношу. Он был слишком молод, а худоба делала его ещё моложе. К нему не шли пациенты и он лечил нищих, бездомных, проигравшихся до нитки чужаков, бродяг и воров, которые ютились в трущобах у базарной площади. Мало кто из почтенных лекарей видел столько раздробленных костей, гнойников и рваных ножевых ран, сколько видел их Могга за первый год своей практики. Ему никто из пациентов не мог тогда и гроша ломанного заплатить, но... С каким упоением он лечил! Казалось, что дух великого Сины вселился в него и направлял и руку и помыслы.
Через год слухи о совсем юном, но очень умелом лекаре распространились далеко за пределы Кирстена. Потянулись к Могге пациенты. Он по-прежнему лечил нищих и бродяг, но лекарское ремесло стало приносить деньги и Могга поддерживал постаревших родителей и стал подумывать о том, что пора бы и ему найти себе невесту. Но по ночам порядочные девушки спали, а целыми днями Могга был занят с пациентами.
Тару привезли без сознания, в крови с раздробленной ногой. Она собирала в лесу ягоды с компаньонкой и забрела на вырубку. Срубленное дерево задавило компаньонку насмерть, а Таре раздробило ногу. Перепуганные лесорубы ждали во дворе, пока Могга промывал, собирал кости, сшивал раны. Рана была непростая - осколки кости и кровавые сгустки, но Могга и не такое лечил у базарных воров и притонских шуллеров. К полуночи он закончил, устроил на ночлег лесорубов - они бедолаги так и не ушли со двора. Сам же спать не ушёл и даже упрямая как мул Брюнна его не уговорила отдохнуть. К утру Тара открыла глаза. Увидев Моггу, она спросила :"Я теперь буду Тара-хромоножка или одноногая Тара?"
"Ты будешь Тара - жена лекаря"- ответил Могга и пошёл спать, оставив вместо себя Брюнну.
Минуло два месяца болей, слез, отчаянья, жестокого лечения, и Тара начала заново учится ходить. Могга впервые почувствовал тщеславную гордость - Тара шаталась, как пьяная, но не хромала! Понадобилось ещё два месяца чтоб она окрепла и окончательно выздоровела.
Потом сыграли свадьбу. Скромно тихо, хотя деньги у Могги были, да и Тара принесла очень хорошее приданное. Жизнь Могги после женитьбы почти не изменилась - бесконечная череда больных - богатых и нищих, редкие визиты к немногочисленным друзьям, редкие приёмы гостей. Даже рождение сыновей прошло как-то мимо - не было радости, не было того опьяняющего чувства счастья, что жизнь продолжается, что род не угасает, которое он наблюдал у отцов, когда принимал роды.
Так проходили год за годом.Тара и Брюнна вели хозяйство, нянчили детей.
К Могге повадилась бегать Андрия - третья дочь Шаввы и Диры. Она уже одолела уйму книг из домашней библиотеки и теперь читала трактаты по естествознанию и медицине из библиотеки Могги. Андрия за несколько минут умудрялась задать множество вопросов по уже прочитанному. Могга отвечал удивленно - он никак не ожидал, что эта соплячка что-нибудь поймет из тех книг, что брала читать. После ее ухода, хотя ходить нормально, казалось Андрия не умела - она или бегала или подкрадывалась на цыпочках, Могга вспоминал, что именно он принимал роды у Диры, когда родилась Андрия, именно он лечил ее многочисленные ушибы и ссадины, детские хвори и казалось, что это было вчера, а прошло столько времени - Андрия почти девушка - оглянуться не успеешь - совсем взрослой станет. И непростая девочка, ох не простая! С самого ее рождения все было у неё иначе, не так. Когда Дира рожала над Кирстеном пронёсся смерч, когда крестили ее, у священника загорелась ряса, лет в восемь она пропала в лесу и вернулась домой через десять дней. После этого любая кошка или собака, да что там, даже лисы и волки слушали ее. Приползали израненные к ней на порог, и она их лечила какими-то травами, настойками, которые сама делала...Могга поражался - даже он - ученик великого Сины не знал столько о травах и кореньях. И ещё - Андрия не ведала страха. А что это за девушка, которая ничего и никого не боится?! Не дай бог такую жену или невестку. Она дружила с уличными сорванцами, бегала с ними, играла в войну, дралась и мирилась, доводила до бешенства своих сестёр и даже кроткую Диру. Но не было добрее и ласковее ее, любая работа горела в ее руках, она без лишних слов делилась с сестрами своими украшениями, помогала и матери и домоправительнице Броде,боготворила деда и отца - и всё это поразительным образом уживалось в ней.
Однажды к Могге привезли ребёнка. Они приехали издалека и невозможно было смотреть на этих несчастных без слез. Ребенок ел себя. Приходилось держать его связаным, даже когда его кормили, он норовил укусить палец кормящей его руки, стоило, хоть на секунду отвлечься и он начинал выгрызать у себя куски тела. Могга осмотрел ребенка и понял - он бессилен. Отец ребёнка рыдал, уткнувшись в плечо своей жены, а ребёнок, связанный по рукам и ногам, выгибался дугой, пытаясь дотянуться и укусить хоть кого-нибудь. Могга развел руками. "Уходите. Я не могу вам помочь!"- сказал он и кивнул Брюнне, чтоб проводила. Через минуту Могга взглянул в окно и увидел удаляющуюся чету, они скоро шли за Андрией. "Ах, рыжая пройдоха! Куда она ведёт этих убогих!"- неожиданно зло подумал Могга... Неужели вылечив парочку бродячих собак или вонючих лис, эта соплячка возомнила себя целительницей?! Могга мерил комнату шагами, все больше закипая от злости.
Через неделю Могга встретил эту семью около рыночной площади. Они шли спокойные и счастливые. Ребёнок грыз яблоко и улыбался. Могга остановился, был узнан, родители низко поклонились ему и он поклонился в ответ. "Доктор, хоть вы нам и отказали, но мы так благодарны вам. За то, что не стали наживаться на нашем горе, за то, что были с нами честны, за вашу помошницу, которая отвела нас к лесной шаманке Ханге. Если б не вы, почтеннейший Могга, так бы и сгинул наш сынок!" - говорили они не замолкая, а Могга даже ответить был не в силах - такая злоба бушевала в душе. Он попрощался, сославшись на занятость, поспешил домой.
"Да как смела эта выскочка вмешиваться?! Кто дал ей право?" - он мысленно кричал - "Но ведь ребёнок то здоров. Значит так суждено было" - отвечал Могга сам себе."Но я великий лекарь, а она малолетняя хулиганка!"- опять возражал Могга - да хоть чертовка с рогами! - Ребенок здоров!" Так споря сам с собой, Могга чуть не прошел свои ворота.
После этого случая он стал избегать Андрию. Приближалось ее тринадцатилетие, а это значило, что закончатся ее проказы, игры с сорванцами и начнётся взрослая жизнь. С этого возраста девушка считается невестой и всякие вольности исключаются. Иначе вековать в старых девах - никто замуж не возьмет.
Накануне своего дня рождения, Андрия возвращалась домой из храма, после службы вместе с Бродой. Нужно было докупить лент и кружев и они собирались заглянуть в галантерейную лавку. Но возле лавки собиралась толпа - непонятно откуда взявшаяся змея, укусила жену городского казначея. Женщина уже не могла дышать. Яд парализовал ее тело. И лицо из красного постепенно приобретало синюшный цвет. Андрия растолкала зевак, мгновенно нашла ранку от укуса, отсосала яд, потом долго отплевывалась, выхватила у какого-то толстяка трубку и вытряхнула тлеющий табак прямо на место укуса. Затем она очень сильно ткнула пальцем в грудь укушеной и та задышала. Толпа охнула. Андрия еще долго возилась с дамой. Нужно было очистить организм от яда.Брода бегала
по ее поручениям к аптекарю и к Могге. Могга велел прислуге сказать, что его нет дома. А аптекарь, узнав в чем дело, принёс нужные тинктуры сам. Вскоре за дамой приехал муж - молва по городу бежит быстро.
Андрия с Бродой купили ленты и кружево и направились домой.
Вечером Могга узнал о происшедшем у галантерейной лавки и чуть не лопнул от злости. Дома он находиться не мог, поэтому ни слова не говоря направился в трактир. Брезгливо ежась, умостился на лавку и огляделся. Знакомых не видно - и на том спасибо. Хозяин трактира подбежал и, угодливо улыбаясь, предложил перейти в другой зал для дорогих гостей. Могга поднялся и пошёл за хозяином. В другом зале пировала публика побогаче. Толстозадые девки обносили гостей вином и закусками. Трое музыкантов играли, а сильно нарумяненная девица пела неприличные куплеты. В этом зале почти все были знакомые, но разворачиваться и уходить Могга не стал. Он присел за стол к портному Городского Правителя. Ему принесли вино и сыр. Первую кружку Могга цедил медленно. Так сложилось, что вина лекарь почти не употреблял - всегда старался быть в форме - что может быть страшнее пьяного лекаря. Вторая кружка была выпита незаметно, а после третьей кружки Могга помнил всё очень смутно. Помнил, как изливал душу такому милому и доброму парню, который не только портной Правителя, но и главный в городе сплетник, хотя про сплетника это он уже утром подумал. Помнил момент, когда очнулся в обьятиях румяной девицы в комнате душной и тесной, как убегал от нее, точно вор. Перед рассветом, уже подходя к дому, Могга увидел огромного чёрного пса. Пес не рычал, просто смотрел, но у Могги все внутри опустилось... Он прошёл мимо пса, спиной ощущая хищный взгляд, миновал проулок и открыл ворота." Дома!Хвала Создателю!"
Могга с семьёй разместились в карете нарядные причесанные и надушенные, как вдруг лекарь увидел Броду. "Господин лекарь, беда! Андрию ищет Господня стража!Кто-то донес будто ведьма она! А бедняжка, похоже не смогла пренести этого и утопилась!" -Брода зарыдала. Могга справившись со страхом и волнением наконец произнёс :" Вот что, милая, договоримся, что ты мне сообщила эту новость после праздника Урожая. Правитель ждёт нас. Нам пора". И подал знак кучеру, чтоб погонял лошадей.
На празднике во дворце Правителя только и было разговоров о дочери Шаввы- астролога. О том, что странно жила и ушла из жизни не по-людски.
Могга много пил. Жена просила его остановиться, говорила, что не нужно столько пить, но Могга хотел опьянеть - когда мозг затуманен, совесть не так мучает.
Жену и детей он отправил домой, а сам остался на ужин. Ужин закончился после полуночи. Могга вышел из дворца и пошел, шатаясь и спотыкаясь. Он выпил так много, что не чувствовал ни рук, ни ног, ни лица. И мыслей не было и совесть онемела. Он шёл по пустому городу, не опасаясь никого, как вдруг путь ему преградил чёрный пес. Пес зарычал, оскалил зубы, шерсть на загривке торчала дыбом. Могга застыл, как вкопанный. " Ну вот и всё!"- подумал он. Пес медленно двинулся ему навстречу. Могга от страха моментально протрезвел.
Поравнявшись с лекарем, пес поднял лапу и помочился Могге на ноги. Затем пес фыркнул и двинулся дальше. А Могга ещё долго стоял, не смея пошевелиться.