На творчество и "ответы" И.И.
Илона неслась на громадных шпильках по Театральному проезду, вертя головой и радуясь голубому небу: короче, прогуливалась. По этому случаю она нарочно откопала в шкафу расписной красный шарф, но он категорически не хотел её слушаться, бился, рвался, трепался. Она его досадливо стащила, и принялась размахивать им в такт шагам, как тореадор красной тряпкой перед быком (любила она подобные жесты). «Тьфу, да что я, Айседора Дункан, что ли?!» - подумала Илона.
- Увы, даже не Есенин. И не Ахматова, - раздался иронический голос за спиной.
Она обернулась: к ней подходила высокая девушка неопределённо-молодого возраста с неопределённо-красивым лицом – таких обычно в модельки берут, ну или куда там ещё, примелькались они, в общем.
- А вы кто? – подозрительно уставилась Илона.
- Я могу быть кем угодно, - усмехнулась девушка. Теперь Илона различила, что одета она в серый мундир вроде немецкого. Да и вся она была какая-то серая, как со старой фотки. И вообще жутко серьёзная. Скукотища.
- Скукотища, - сказала Илона.
- Почему?
- Потому что гладиолус.
Это была её любимая манера общения.
Жутко серьёзная особа усмехнулась.
- Вы знаете, что время постмодернизма тоже уже ушло?
- Зато у меня шкарпэтки зелёные! – огрызнулась Илона и высунула язык. – И вообще за любым «измом» наступает новый «изм», меня вот это подбешивает. Ярлыки, надутые щёки, пафос.
- How typical, - скривившись, как от зубной боли, произнесла особа. На ней почему-то уже был тёмный пиджак и галстук. – Всё равно есть некие ценностные координаты, а вы неустанно несёте чушь.
- Я несу добро и свет! – возмутилась Илона и взмахнула сумочкой так, что часть солнечных зайчиков растряслась и вывалилась на асфальт.
Девушка подняла один из них и начала деловито протирать свой маузер, вынутый из местного воздуха.
- Ого, а ничего, что тут люди ходят? – переспросила Илона.
- В страховом обществе «Россия» все сотрудники так ходят, - задумчиво ответила девушка и аккуратно выкинула использованный зайчик в урну, а маузер спрятала в карман. Пиджак на ней почему-то посинел. – И вы тут ходите – сама, что характерно. На ловца и зверь. Но всё отменяется.
- Что отменяется? – недоумевала Илона.
- Операция «Убить пересмешника».
- Опачки.
- Объектом ошиблись. Вот есть тут на примете в вашем окружении потенциальные... короче, давайте в «Шоколадницу» на Кузнецком зайдём, я имею вам что-то сказать. И вы мне тоже, очень много.
- Ещё чего! – возмутилась Илона. – Тупо это как-то. И то, что вы с маузером средь бела дня шастаете. У меня реакция – во! Аж через пять ступеней привычного человечьего восприятия! Поэтому – гладиолус! Да, и бегать я умею быстро. Знаете, могу показать.
- Нет нужды, - серьёзным тоном ответила жутко серьёзная особа. – Операция же – отменяется. Если б не отменялась, я б вон там сидела.
- Где?
- Да вон где часы.
Она показала коробку жёлтого унылого здания.
- Скукотища, - сказала Илона.
Девушка неопределённо пожала плечами. Некоторое время шли в молчании.
- Что-то лень мне сегодня беседовать, - вздохнула она. – Пойду жареных пельмешек наверну. Ну а так, если что – every breath you take, every move you make... Ну, ясно, короче.
И растворилась в воздухе.