329
Прошел еще год в обычных делах и заботах.
Но не у всех...
Скоро из армии должен был вернуться Борис.
Софа начала приходить к нам почему-то чаще, чем
обычно. Мама, зная Софу, поняла, что у дочери
появились какие-то неприятности. В доме никого,
кроме мамы, не было. Яша ушел на репетицию
в оркестр. Их оркестр должен был выступать на
юбилее машиностроительного завода. Папа по-
шел точить свои инструменты. Меня, когда при-
шла Софа, в доме не было. Потом я вернулся из
Дома пионеров и занялся своими делами.
Не обращая внимания на мой приход, Софа
продолжала начатую фразу:
— Да он уже несколько месяцев мне не пишет.
Что же мне, сидеть и ждать?
— Да, сидеть и ждать, если ты его любишь.
— А может, он уже нашел другую? Он раньше
регулярно писал. Я получала письма два раза в
месяц и отвечала ему вовремя. А сейчас... Я уже
не помню, когда он в последний раз мне писал.
— Не волнуйся.
Мама старалась успокоить и понять, что Софа
хочет: чтоб ей помогли успокоиться или оправ-
даться за что-то. Разобраться было довольно труд-
но. С одной стороны, может, Софа волнуется по
поводу длительного молчания Бориса, но, может,
и боится чего-то. Имея отдельную квартиру, лю-
бящая свободу в своих действиях Софа, не кон-
тролируемая никем, могла и позволить что-то.
Все же мама верила в разумность дочери. Она
считала: погулять — да, но чтобы позволить что-
либо — нет. Софа взахлеб рассказывала, как они
прощались, сколько ласковых и добрых слов они
друг другу наговорили, сколько обещаний и за-
верений. И мама решила приободрить, а не уко-
рять дочь:
— Софочка, доченька, не расстраивайся. Ведь
он не гуляет, а служит. Не надо думать ничего пло-
хого. Даже если то, что ты думаешь, случается,
необходимо дождаться, а уж потом решать по об-
стоятельствам. Ты же знаешь, что мы с папой во
время войны не виделись почти четыре года. Но я
верила. Думаю, что и ваша любовь крепка. Жди.
— Мамуля, какая же ты у меня хорошая!
Видно было, что маме удалось задуманное и
она нашла правильный выход из создавшегося
положения.
Прошло две или три недели, и Софа радост-
ная примчалась к нам и сразу начала довольно
громко рассказывать, не обращаясь ни к кому:
— Я получила письмо от Бориса, и вот что он
пишет: «Дорогая моя Софочка, ты, наверное, не
знаешь, что и подумать... Я виноват и не виноват.
Расскажу по порядку.
Софочка, ты, наверное, заметила, что я на-
писал первое письмо с одного адреса, а затем
посылал письма тебе с другого адреса. Вот поче-
му: после того как мы распрощались, нас прове-
рочно смотрела еще раз медицинская комиссия,
после этой проверки меня определили служить в
морфлот. Я не хотел тебя расстраивать. Там часто
уходят в море. А это значит, что в плавании не
всегда можно писать, где ты находишься. Пока я
был на суше или мы недалеко уходили в море, я
писал регулярно. Но незадолго до мобилизации
наша эскадра отправилась в дальнее плавание.
Я не мог более трех с половинной месяцев тебе
писать. Как только мы вернулись, я тут же тебе
написал. Ты уже мое письмо получила. Я там на-
писал, что скоро меня должны отпустить в связи
с окончанием срока службы в армии. Но точное
время, когда меня отпустят, я пока не знаю.
Дорогая моя, как только я получу демобили-
зационные документы, я тебе напишу или прямо
приеду.
Целую тебя крепко-крепко».
Реакция у всех была однозначная, но каждый
прочувствовал ее по-разному. Мама подошла и
поцеловала дочь, сказав:
— Все будет хорошо.
Папа работал и не слышал, как Софа зачитыва-
ла письмо, но на всякий случай, глядя на счастли-
вое лицо дочери, помахал рукой. Яша был чем-то
занят или сделал вид, что занят. Я подошел к Софе
и спросил:
— Ну, теперь ты мне отдашь подаренный мне
папой ножичек?
Прошел еще месяц, а может быть, больше.
В ожидании любимого Софа все сделала, что
было можно. Написала, где сейчас живет, как
ее найти. Все поменяла, простирала, докупила,
приукрасила. Одним словом, привела в порядок
свою маленькую хижину. Так и хочется сказать:
села и стала ждать. Если бы могла, так, кажется,
и сделала бы.
Софа так перенервничала, что уже хотела толь-
ко одного — чтоб это все быстрее кончилось. Но
дни были тянучие и нескончаемые. Ей казалось,
что она никогда его не дождется, этого нетерпе-
ливо ожидаемого мгновения.
Но судьба (или сама жизнь) любит насмехаться
в таких ситуациях. Именно когда Софе приспичи-
ло куда-то ненадолго отлучиться, появился Борис.
Это произошло только через два месяца после про-
чтения Софой значимого письма.
Борис нашел хижину Софы. Стучал, стучал —
никто не отзывался. Видя, что ему не открывают,
огорченный отправился к родителям, то есть к нам
домой, надеясь увидеть Софу у нас. Мы в полном
составе были дома. На тихий стук в дверь папа за-
кончил обслуживать очередного клиента. На ули-
це уже темнело. Папа видел Бориса всего один раз,
и то мельком. Подумал, что это клиент, и пригласил
Бориса в парикмахерскую. Он усадил Бориса в
кресло и, как обычно, спросил:
— Что будете, стричься или бриться?
Правда, он был немного удивлен тем, что кли-
ент пришел с букетом роз и довольно тяжелой
сумкой. Хорошо, что вошла в комнату мама. Она
посмотрела на клиента и удивилась:
— Сема, что ты делаешь?!
Пока мама спрашивала, папа подумал, что жена
сошла с ума и уже в определенной манере хотел
высказаться. Но мама успела раньше:
— Сема, это же Боря, будущий твой зять, на-
верное.
Мама добавила «наверное» на всякий случай.
В ее жизни было столько всего невероятного, что
неизвестно, что может и не может случиться.
Недоразумение быстро разрешилось. Папа об-
нял Бориса, извинился и пригласил к столу, кото-
рый мама уже накрывала. Борис подошел к маме,
обнял ее. Подарил маме предназначенные Софе
цветы и сказал:
— Как же я рад, что наконец-то увидел всех вас!
Затем поздоровался с Яшей и со мной. Все сели
за стол праздновать...
Возвращаясь к себе домой, Софа решила за-
скочить к родителям и предупредить маму о том,
что она завтра не придет из-за того, что на работе
у нее будет собрание. И хотела взять кое-что из
продуктов на завтра.
Увидев Бориса, сидящего с поднятой рюмкой
за столом с родителями и нами, она была настоль-
ко удивлена, что не поверила сама себе и своим
глазам. Конечно, уже через непродолжительное
время она взахлеб что-то говорила...
Это было впечатлительно. Жаль, что не было
фотографа, чтоб он запечатлел эту встречу. Были
и поцелуи, и слезы радости, и вопросы, и извине-
ния...
Вся эта суматоха уместилась в несколько ми-
нут, оставив надолго приятное чувство.
Софа хотела немедленно увести Бориса, чтоб
остаться с ним наедине. Но папа, получив воз-
можность поднять рюмку и сказать тост, не хотел
упускать законную причину отпраздновать такое
событие.
— Софа, присядь, — начал он свою торжествен-
ную речь. — Неужели ты не дашь порадоваться за
вас, за благополучное прибытие Бориса. В конце
концов, у нас не так уж часто бывают такие при-
ятные события.
Папа еще бы, наверное, много говорил, но
мама, более знающая меру во всем, просто ска-
зала:
— Софуля, присядь ненадолго. У нас действи-
тельно есть причина выпить за благополучное воз-
вращение Бориса.
Удовлетворение встречей было всеобщим,
даже у меня, тем более что Борис подарил мне
китайский фонарик, который светил очень ярко.
Софа была настолько счастлива приездом Бориса,
что напрочь забыла о нас. Несколько дней Софа у
нас не показывалась. Мама не тревожилась. Она
понимала, что в таком состоянии Софа могла по-
забыть все на свете. Мама вспоминала, как она
себя чувствовала, когда вернулся ее любимый
муж после четырехлетнего отсутствия, тем более
после войны: в то время нервы были напряжены
до предела, каждый день и каждый час. Она дума-
ла: «Раз не приходит, значит, счастлива. Значит,
все в порядке». И ожидала возвращения их дво-
их с объявлением о скорой свадьбе. Но Софа уж
что-то долго не приходила. Мама еще несколько
дней подождала и пошла к ней домой.
То, что мама увидела, глубоко отличалось от
того, что она ожидала... Софа была дома. Лицо ее
и весь вид были не просто печальные, а угрюмые.
Софа увидела маму и сразу расплакалась. Мама
дала дочери выплакаться, понимая, что та все обя-
зательно расскажет, когда начнет успокаиваться.
Прошло довольно много времени... Софа на-
конец вытерла слезы. И... молчала. Мама не вы-
держала этого молчания и сурово сказала:
— Говори.
Софа по жесткому тону мамы поняла, что надо
ничего не утаивать, а все рассказать откровенно
и подробно, как было на самом деле. Слезы ее
высохли, и она начала свой горестный рассказ:
— Все было хорошо. Мы очень много гуляли.
Боря рассказывал о своей службе, о том, как он
скучал, все время думал обо мне, ждал моих пи-
сем. Он приходил за мной с цветами и забирал
с работы. Мы ходили в кафе и просто наслаж-
дались, что мы вместе. И уже думали и обгова-
ривали, когда поженимся, где будем устраивать
свадьбу, кого пригласим. Я была счастлива... Как
вдруг он пришел весь сам не свой. Глаза блестели
гневом, весь напряженный и сердитый. Пришел,
не поздоровался и молчал...
Я не выдержала и спросила: «Любимый, что с
тобой?» Он продолжал молчать, очевидно, боясь
взорваться. Я снова к нему: «Ну скажи же, милый
мой, прошу тебя». И тогда он задал мне ужасный
вопрос: «Когда ты мне изменила?» Я была так обе-
скуражена, так поражена, что не могла ничего
путного ответить. А он, не останавливаясь, не до-
ждавшись ответа, процедил: «Свадьба отменяет-
ся. Мы больше не встретимся. Прощай». И пошел.
Я побежала за ним и умоляла остановиться. Но
он не обращал никакого внимания ни на меня,
ни на мою мольбу. Так он и ушел. Больше я его
не видела...
У нее снова потекли слезы. Немного успоко-
ившись, она продолжила:
— Мамочка моя, любимая, я его не видела уже
восемь дней. Я не виновата. Да, мы с подругами
гуляли. К нам подходили парни. Ходили в Дом
офицеров на танцы. Но я Борису не изменяла и
ни с кем в постели не была. Я его ждала и верила,
что он вернется ко мне. Я очень люблю Бориса.
Мамочка, ты мне веришь?
Мама раздумывала и сомневалась. Не верить
дочери она не могла. Не потому, что Софа не мог-
ла изменить, но из боязни потерять то, что имела,
и понимая, что защиты у нее нет, если ее потянет
с кем-нибудь к близости. Но в тоже время она
артистка и может искусно сыграть. Наверняка
были и соблазны. Стопроцентной гарантии нет.
Но если бы она с кем-нибудь была, то не желала
бы с такой верностью и жаждой видеть Бориса.
Она его искренне любила и ждала. Мама сердцем
поверила дочери, а разумом сомневалась. Мама
не могла не понимать, что в таком маленьком го-
роде, если бы что-то с кем-нибудь у нее было бы и,
возможно, несколько раз, трудно было бы скрыть.
Об этой связи узнали бы.
И все же на всякий случай мама сказала до-
чери:
— Приведи ко мне Таню, я хочу с ней пого-
ворить.
Боре было тяжело, неприятно, грустно, обидно
и много чего еще далеко не радостного. Он нахо-
дился настолько в расстроенном состоянии, что
не мог собрать свои мысли в одно целое и осмыс-
ленное желание. Он показал всем своим видом,
словами свою непреклонность и уверенность, что
больше никогда не только не будет с ней встре-
чаться, но и видеть ее не захочет, будет обходить ее
стороной, если случайно встретит на своем пути...
Но одно дело — говорить непреклонно, а другое
дело — чувствовать так непреклонно. Это не одно
и то же... Наши чувства часто противоречат наше-
му самому твердому решению. Они не согласны
со своим решением, но согласны с твоим сердцем.
И эти противоречия делают человека слабым. Он
начинает метаться, не может принять ту или дру-
гую сторону. В этом состоянии находился сейчас
и Борис. Обычно человек остывает даже после
горячей ссоры и трезво начинает думать: «А во-
обще, что такое любовь? Чувство, уничтожающее
все на своем пути или облагораживающее, напол-
няющее пустую бочку радостью и счастьем? Как
реагировать на бочку с медом, которую заправили
ложкой дегтя, заполнив ее неприятным запахом и
вкусом, и не потерять себя в этом котле?»
Душа любит сильнее, чем рассудок. Способен
ли он отказаться от любви ради справедливого
негодования ее ужасным поступком. Не уверен.
Простить — значит оказаться под колпаком, из
которого выход только один — унижение, а в ко-
нечном итоге потеря себя как личности. Но для
этого необходима совершенная уверенность, что
диагноз абсолютно точный. И тут Борис начал
сомневаться. Стопроцентной уверенности у него
не было. Он узнал об измене Софы от родной
сестры. Но как сестра могла узнать об этом? Чем
она руководствовалась, сообщая брату новость не
только неприятную, но и уничтожающую любовь
и отношения между двумя людьми? Насколько
продумано и проверено ею это сообщение?
Он должен досконально все проверить. Про-
верка — значит, факт еще не установлен. А не
поддается ли эта проверка давлению души и
сердца, которые чаще побеждают рассудок? И
он снова засомневался.
В таком состоянии Борис находился уже не-
сколько дней, перекачиваясь, как на качелях, с
одной стороны на другую, сверху вниз и обратно,
не останавливаясь и не принимая решения ни
в одну, ни в другую сторону. Качели сомнения
делают неустойчивым решение, сомнительным
в правильности и объективности...
Через несколько дней после встречи мамы
с Софой, Татьяна пришла к подруге, чтоб раз-
веять ее горькие мысли. Она уже недавно была
у Софы и знала, что случилось. Софа была дома
в том же состоянии, в котором находилась уже
довольно давно. Ну а где она могла быть? Она
не ходила в свой драматический кружок, нигде
не появлялась. Ходила только на работу и об-
ратно. Как только вспоминала Борю, сразу глаза
наливались слезами, образуя потоки.
Мама приходила каждый день и смотрела на
похудевшую и поникшую дочь, приносила еду.
Она видела и понимала, насколько ее ребенку
горько. Мама не очень рассчитывала на беседу
с подругой Софы, с Татьяной. Но все же хотела
поговорить и узнать подробности случившего-
ся. Она чутьем матери понимала, что Софа по-
пала на чей-то злой и мстительный зуб. Кому-
то было выгодно Софу очернить. И он или она
должны были хорошо знать Борю или быть ему
близким. Боря приехал не так давно, ни с кем
не встречался, кроме Софы. Значит, это точно
должен быть очень близкий человек Бориса. Вот
на это и была нацелена мама — точно выяснить у
Тани, если она знает, кто это может быть. Кроме
этого, мама хотела узнать, где подруги обычно
гуляли, с кем встречались из знакомых, куда
ходили, с кем ходили.
У Софы мама уже спрашивала. И задала во-
прос, была ли Софа дома у Бориса.
Софа ответила:
— Да, однажды приходила по приглашению
Бориса в дом родителей, где и Боря жил.
Родители Бори хотели познакомиться с буду-
щей невесткой. Встреча была очень теплой. Они
даже с мамой Бориса на прощание обнялись и
поцеловались. Это было уже после прихода Бо-
риса из армии.
Кроме родителей, во время их встречи ни-
кого не было.
Таня после встречи с Софой по ее просьбе
встретилась с мамой. Мама сказала папе, что
они пойдут прогуляться.
Когда они вышли, мама сразу начала зада-
вать вопросы:
— Танюша, знаешь ли ты, кроме родителей,
кого-нибудь из родственников Бориса?
— По-моему, но не точно, у него, кроме ро-
дителей, есть сестра, чуть младше Бориса. Когда
мы сидели в ресторане, Кирилл что-то упомянул
о его сестре. Что именно он говорил и о его ли
сестре, я не помню, — ответила Таня.
— Где и куда вы обычно ходили?
— Гуляли по Ленинской, по набережной,
ходили в кино, иногда ходили в Дом офицеров
на танцы.
— В Доме офицеров Софа танцевала с кем-
нибудь постоянно?
— Был один капитан. У Софы был с ним не-
приятный инцидент.
— Танечка, вспомни поподробнее, что про-
изошло, как закончилось?
— Он несколько раз танцевал с Софой, и, как
рассказала Софа, он в последнем танце танго при-
жал ее. Она пыталась мягко, не обижая партнера,
освободиться. Танец кончался, и Софа не хотела
вырываться, решила докончить танец спокойно.
Но капитан оказался настырным и повел себя до-
вольно грубо. Танец закончился, а он вместо про-
щания поцеловал ее в губы. Софа, не говоря ниче-
го, отошла от капитана и, по-моему, с ним больше
не танцевала. Мы были еще несколько раз в Доме
офицеров на концертах и танцах, но разговора об
этом капитане не было, и Софа никогда не упо-
минала его.
— Таня, я мать. Ты понимаешь: все, что слу-
чилось, неспроста. Скажи мне честно, Софа из-
меняла Борису? Мне необходимо знать. Либо я
помогу урегулировать и спасти положение, либо
они должны с миром разойтись. Прошу тебя, не
скрывай ничего.
— Тетя Зина, я знаю то, что знаю точно: Софа
любит Бориса. Но изменяла или не изменяла, я не
знаю. Свечку над ее кроватью я не держала.
— Спасибо тебе, моя дорогая. У меня больше
вопросов нет.
Иногда судьба бывает старой горбатой ведь-
мой, которая мстит и ревнует всех, кому хорошо.
А иногда она может появиться в образе красной
девицы — доброй, великодушной и сочувствую-
щей...
Борис продолжал мучиться. Все время, уже
прошло почти две недели, у него не было покоя.
Думы, воспоминания, обида, радости, сладости и
снова горечь, как на парковом качающемся круге.
Останавливался надолго на каждой ступени этого
чертового колеса. Он очень любил Софу. Верил
ей... Возможности завести себе подругу были и у
него. При желании они всегда есть. Но он усто-
ял, хотя в клуб на вечера приходили красивые де-
вушки, молодые, желающие и... разные. Когда он
вспоминал все, ему было особо обидно. В то время,
когда он обходил соблазны, его любимая... И тут
он останавливался. Ему не хотелось даже произ-
носить это слово. Он не мог не думать о Софе и
ее вине. Как он ни старался отогнать от себя эти
надоевшие черные мысли, они не покидали его.
И тут судьба сделала Борису своеобразный
подарок. Она дала ему подсказку к решению му-
чающего его вопроса, – послав ему Таню, бли-
жайшую подругу Софы. В Кременчуге есть две
точки, где люди обычно встречаются: по вечерам
кременчужане любят гулять в центре города, на
Ленинском проспекте, а по воскресным утрам,
в выходной день, на базаре закупают продукты
впрок, на несколько дней. Так и случилось. Таня
на рынке выбирала яблоки, и Борю мама послала
купить фрукты.
Была ли эта встреча случайной или послана
судьбой, не столь существенно. Главное, что они
встретились. Поздоровались, и Таня решилась
ради подруги поставить все точки над i:
— Боря, я знаю, что случилось между вами. По-
зволь мне поговорить с тобой откровенно.
Борис нахмурился, но не решился отклонить
просьбу:
— Давай. Но я думаю, что это бесполезно. Все
уже решено...
— Подожди делать заключения. Раз уж ты со-
гласился поговорить, то будем говорить откровен-
но. Софа любит тебя и...
Но Борис перебил ее:
— Какая же это любовь, когда она целуется
прилюдно со всеми. Гуляет по вечерам с мужи-
ками на набережной. Смеется и явно не скучает,
живет прежней своей жизнью и...
Теперь Таня перебила Бориса:
— И из этого ты сделал вывод, что Софа тебе
изменяет?
— Нет дыма без огня, — гневно ответил он.
— Знаешь, Боря, ведь дым может и не перехо-
дить в огонь. Может быть и с сырыми дровами, и с
дождем, и с ветром. Как же делать судьбоносные
выводы из рассказов посторонних?
— Она не посторонняя, это моя сестра.
— А твоя сестра разве не могла быть необъек-
тивной, заинтересованной по разным причинам?
Она, может быть, в этот день была просто не в на-
строении. Боря, ты бы меня спросил, как спроси-
ла Зинаида Абрамовна, мама Софы, изменяла ли
Софа тебе. Я ей ответила: «Я не знаю. Я со свечкой
над ее кроватью не стояла». Но я точно знаю, что
она тебя любит. Не было вечера, а мы встречались
часто, я ее ближайшая подруга, чтоб она все время
не говорила о тебе и о том, как она счастлива, что
вы вместе, и как она сильно тебя любит. Все, что
происходило между вами, лишь подтверждает ее
любовь к тебе. А дальше поступай как знаешь.
Таня ушла рассерженная, не попрощавшись,
так и не купив яблоки.
Умение прощать — это высочайшее качество,
дарованное человеку. Но оно мучительно дается
и достойно, с пониманием принимается.
Борис ждал Софу, когда она выйдет с работы.
Когда Софа вышла, он подошел к ней, обнял ее и
поцеловал.
У Софы выступили слезы. Она тихо сказала:
— Милый мой, как же я сильно тебя люблю...
Через месяц они сыграли свадьбу. Но такую,
как они первоначально планировали, не стали
устраивать. Были только родственники, друзья и
ближайшие знакомые.
Через два года они насовсем уехали из Кре-
менчуга...