И создали они земли, и горы, и реки, и моря, и пустыни и прочее, прочее, прочее. И окинули взглядом простирающийся ландшафт. И встревожился Осля: «А чего это все такое дохлое»? «Потому что в них нет духа», - объяснил мудрый Гжуть, - Вот дадим всем по духу, и все оживет». «Какая хорошая идея! – обрадовался Осля. – Пусть духа леса зовут Леш, что бы и беззубые могли с ним разговаривать. А дух земных сокровищ зовут Дай» - «Замечательная мысль! А дух домашнего очага зовут Уют.» - «А духа кузнечного дела – Куй! – «А дух людей - Род» - «А если людей будет очень много, и он за всем не уследит?» – «А у Рода будут свои духи» - «Какие?» - «Любые, какие сам пожелает». На этом друзья успокоились и стали дальше придумывать трехбуквенные имена для духов. И сидели они на самой высокой скале три дня и три ночи, пока всё-всё-всё не получило своего духа.
Книга начала сотворений и великих дел
депрессняк замучил смертельно
жизнь течет сквозь пальцы водой
запишись в клуб «Облегченье». Вам -
сюдой
сначала забракованная, а потом принятая в печать реклама третьесортного клуба обладателей особенных «пурпурных» генов «Пур-ген»
Перевод единиц измерений:
- 1 вер – около 10метров
-1 тыд – около килограмма
Все в склепе было устроено наилучшим образом. Такое аккуратное компактное.
Малюсенький тамбур-раздевалка, словно в шкаф вошла. Вешалка для верхней одежды и полка для обуви. Нца улыбнулась, обнаружив тапочки. То есть тапок там хватало. Но эти были особенные, черные, с небольшим каблучком, розовым помпоном, украшенные вышивкой и стразиками. Нца провела пальцем по ранту, усыпанному сверкающему мелкими голубыми незабудками. Ну, что про них скажешь? Во-первых, их последний владелец был из рода крыс. Маленький фантом крысы высунул морду из тапка, кровожадно лязгнул зубами и юркнул назад. Правильно сделал, районный пристав не то лицо, на которое можно безнаказанно зубами лязгать. Во-вторых, такие тапочки выдавали исключительно действующим членам, если это уместное определение для женщины, клуба Вдовствующих Невест. Солидный клуб с хорошей устойчивой репутацией. КВН не то заведение, откуда безнаказанно можно выволочь клубную же обувь. Тапки были именными и единственными в своем роде. Если по каким-то причинам некто покидал клуб, тапки с большой помпой сжигали на жертвенном огне в первую очередь. Нце посчастливилось один раз увидеть такое очищение огнем. “Чтобы ушедший не вернулся”, – пояснила тогда хозяйка клуба. И для особенно недоверчивых на внутренней стороне тапка белела шелковая вышивка “КД кВН”. Что можно сказать о таинственной КД? Высокая, но не тяжелая. Скорее всего, темноволосая, но со светлыми глазами. Не курит. Предпочитает шлейфовые дорогие ароматы, которые комбинирует по своему вкусу. Нца шумно принюхалась. Ха! Легкий флер Нищебродского квартала. Нищебродские кварталы, не для представителей рода крысы, очень уж прагматичный род. Но эта дамочка если там не жила, то бывала часто.
Сплошные противоречия.
Нца раздвинула плотную самозатягивающуюся штору и прошла в каньон. Антибактериальная лампа залила комнату тревожным голубым светом, тонируя предметы в мертвенный цвет. Здесь тоже стояли шкафчики, но не пустые. Халаты, бахилы, штаны, марлевые респираторы, шапочки… Ничего интересного, слишком уж тщательная обеззараживающая обработка. Наверно, стоило одеть что-то эдакое перед выходом в бокс?
Натянула бахилы, нацепила респиратор, шапочку - то немногое, что налезло.
Очередная аскетичная пустая комната. Легкий беспорядок на ортопедическом ложе не считался. Другое дело два полукруглых контейнера, желтый и зеленый, на длинной ручке с колесиками. Изрядно затертый лейбл фирмы-изготовителя. Что-то не припоминала Нца таких контейнеров в свободной продаже. Содержимое выгребли, но запах. Всех ингредиентов секретного зелья не разобрать, но основа - мощь. Перед глазами прямо-таки расцвел жасминовый куст.
Судя по кровати, рост старшего братца около восемнадцати ставеров. Лысый и неправильно стерильный. То есть вообще никакого намека о себе. Ни запаха, ни жирового пятнышка, ни следа от таинственного сапога.
На всякий случай заглянула на другую половину склепа. Два саркофага с несколькими владельцами каждый. Мраморные плиты не трогали с момента последнего захоронения.
Вопросы, вопросы. Где искать ответы, пока не понятно.
После прохлады склепа на улице показалось особенно душно.
Нца полюбовалась жандармами, живописной кучкой расположившихся в тени раскидистого дуба. Как органично вписывалась их форма в общую пастораль! Как естественно и непринуждённо возлежали тела. Как сбалансированно бликовали на хромированных частях авто световые пятна. Какие умные, одухотворенные лица.
Нца умилилась. До чего же хороша её команда, когда сидит вдалеке и не лезет с надевшим: “А зачем”?
Мощный кряжистый Чоус-Чик-Чак (дали же родители имечко), морщил лоб и перелистывал страницы книжки, прямо-таки теряющейся в его широкой ладони. Нца была уверена, что это очередной женский роман. Когда-то Чос (так здоровяка называли все, потому что родители звали его Чаком, а он этого на дух не переносил) подсел на слезливые женские романы и очень этим гордился. Потому что, как гордо объяснял громила всякому насмешнику, во-первых, он читал – это факт, а во-вторых, хватит и во-первых.
Водитель-механик Браниг о чем-то жарко спорил с Дай Но. Оба походили на подростков статью и мозги имели соответственные, хотя и особенные. Издали их можно было принять за братьев, но стоило подойти поближе, разница становилась очевидной. Браниг весь такой белобрысо-белесый, а Дай Но пергаментно-черный. Обоих умница Гжуть поцеловал взасос в голову (про очень талантливых людей говорили “Гжуть чмокнул в темечко”), оба из-за этого пережили много злоключений, обоих выручила в свое время Нца. Оба по этому поводу испытывали некоторые чувства, которые тщательно скрывали. Браниг был озабочен и постоянно ждал подвоха, а Дай Но втрескался в начальницу. Болезненно, совершенно по-детски. О глубоких страданиях парня знал только РомДим, и то, потому что Дай Но как-то притащился бить морду счастливому сопернику. Ничего набить не получилось, зато в лице жениха Нцы парень обрел жилетку для слез и уши для страданий. В переносном смысле. В тот пасмурный день состоялся у него серьезный разговор на тему красоты.
-Нам кажется, что это красивая картинка? Но это только кажется. Внешняя красота – есть синоним красивости. Что такое красивость? – вещал РомДим. – Пшик! Лишь красота внутри нас вечна, потому что истинна.
Дай Но ничего не понял, но проникся глубоким уважением к хозяину постоялого двора. И полюбил отвлеченные споры на различные темы.
-Ти-тролли и тролли не столько нация, сколько раса. Так что если ти-тролли ненавидят троллей, значит, они ненавидят собственное отражение.
-Ти-тролли не могут быть одной расы по пятому пункту определения расы.
-Како-ому?
-Пятому. Если раса - группа людей с характерными наследственными внешними признаками то, первое, цвет и волосастость кожи, второе, форма черепа, третье, форма лица и носа, четвертое, структура и цвет волос и пятое, форма тела. Всасываешь? Форма тела! Гномы и великаны.
-Я не понял на счет носа. Он что? Не из лица растет?
Верный служебный пес Блыскучий, развалившийся в ногах спорщиков, широко зевнул. Много плохого можно сказать об этой собаке, но это была реально мощная составляющая одноименного оперативного жандармского отряда. А сейчас боевой пес отдыхал и наслаждался спором, пока его хозяин, самый большой любитель всего живого в мире конюх-кинолог Друк весело играл с Орнихом. Или не играл?
Нца свистнула. Конь замер и минуту раздумывал, отзываться на хозяйский посвист или игнорить? Каков наглец! Инстинкт самосохранения у коня оказался сильнее живости характера, и он соизволил подойти.
-Очень качественный и красивый узел. Профессиональный, – то ли успокаивала, то ли осуждала Нца, выпутывая конюха из сбруи.
М-да. Бедолага Друк затянул тугой узел на запястье. То есть когда они лопали сухой паек, выданный Тигровной, Орних вел себя образцово, а когда Друк (тут конюх-кинолог отворотил морду и заговорил совсем невнятно), так вот, когда он решил поправить поводья, конь чего-то заподозрил и рванул. Потом закозлил, начал ставить свечки. Конюх с удовольствием бы покинул седло, в котором и не сидел толком, если бы не был так привязан к коню. В общем, спасибо начальнице за спасенное тело.
Нца вернула страдальца в седло, и строго приказала Орниху и Блыску:
-Домой.
Так как у коня подозрительно заблестел правый глаз, сунула кулак под нос:
-Только попробуй, – и наказала собаке. – Проследи.
Орних обреченно затрусил спокойной рысью.
Нца предпочла не заметить многострадального взгляда Друка. Ну, мало ли, показалось, на самом деле очень размеренная рысь. Тут проехать всего ничего.
-В город, – коротко сказала команде.
Дай Но и Чосу поручила разузнать все про таинственный контейнер. Все-таки он достаточно необычный, чтобы затеряться в пыли времен. Сама же отправилась к донне Даине Рэк – учредителю и бессменному председателю клуба Вдовствующих невест.
Количество клубов в Задрюке зашкаливало. Начиная от банального любителей Кактусов и Крокусов – Два “К” до таинственного любителей когеционной генерации эксгибиционизма “Опаньки”. Быть членом сразу нескольких клубов считалось нормальным. РомДим, например, состоял в клубах владельцев недвижимостью «Хозяин», любителей изящной словесности «Нам Слово» и “Крутые Денди”. Самыми большими в городе были: клуб старателей с незатейливым назаванием “Дух Дай”, или, как его называли жители – Два “Д”, криминальная шарашка “Свои правила” и женский клуб “Вдовствующие Невесты” – кВН.
В Задрюке всегда было много вдов и мало невест, но только предприимчивой и “благородной” (на благородстве она особенно настаивала) донне Даине Рэк пришло в голову совместить.
Много лет назад, похоронив третьего мужа, вдову осенило: если существуют приличные мужчины и женщины, готовые некоторое время вести совместное хозяйство, значит, должно существовать место, где эти достойные люди могут познакомиться, составить договор о намерениях и ударить по рукам. В общем, весь этот кВН до некоторой степени напоминал дорогой бордель, с той разницей, что за возможность найти себе спонсора женщины платили членские взносы, а мужчины гостевые. Ну, и, конечно, члены клуба как одна были приличными доннами в статусе поиска. Донна Рэк строго следила, чтобы ничего дешевого в её заведение, простите, клуб, не просочилось. Всякий намек на простоту или недостаточную изысканность тщательно выметался, вычищался и изгонялся с позором. Для пущего престижа был нанят усатый толстый швейцар, заполнявший кресло между стеклянным столиком и входом, чтобы любой случайный прохожий, заглянувший сюда, понял, ему тут не рады.
Благородная донна напоминала Нце птаху. Кукушку. Не ту кукушку, которая прилежно высиживала яйца и пестовала птенцов, а наглую птицу, которая рассовывала потенциальное потомство по чужим гнездам и на основании этого поучала приемных родителей, как правильно воспитывать молодежь.
Нынче кукушка уступила место удивленной курице в сером кудлатом парике. Так встревоженно и озабочено должна выглядеть наседка, обнаружившая в кладке страусовое яйцо.
-Как хорошо, что вы уже здесь, – вместо приветствия начала заламывать руки хозяйка.– Я, конечно, должна была обратиться в околоток, но дело то деликатное. Лучше, если оно не выйдет за пределы моего кабинета. Вы понимаете, о чем я говорю? Уверена, что только вы устроите все наилучшим образом. Особенно учитывая наши добрые отношения.
Ну, если ”добрые отношения” это откровенное презрение в местах проведения массовых мероприятий, то – да, отношения самые сердечные.
По мере приближения к кабинету голос хозяйки уходил в пианиссимо. Речь закончила у дверей уже в ультразвуковом диапазоне.
-Понятно, – согласилась Нца и закрыла дверь перед носом донны.
В комнате царил идеальный порядок кукольного домика из витрины магазина игрушек. Все эдакое бело-розовое в коврах, позолоте и завитушках. Количество розеток с вензелями на квадратный вер превышало всякие допустимые нормы, если такие существовали в правилах хорошего вкуса.
Комната принцесски. Как мило. У неё бы духу не хватило устроить кабинет подобным образом. С другой стороны, какая Даина принцесса? Скорее королева-регентша, а для королевского кабинета интерьер подкачал. Надо бы потяжелее: малиновые гардины и дубовый стол, покрытый тяжелым зеленым сукном. Чтобы было под стать запаху.
Тяжелый сладкий аромат стелился по полу, выплетая сложные цветочные узоры. Вот только фантомный след хорька диссонировал. Он шел от окна к картотечному шкафу с выдвижными ящиками. Трогали только один.
Осторожно платочком потянула его на себя. Подался легко, а ведь замок, кстати, не взломанный, на ящике присутствовал:
-И чье личное дело пропало? – уселась в хозяйское кресло Нца. Поерзала, чтоб поудобнее распределить ягодицы.
Даина, наблюдавшая за работой районного пристава от дверей (будет она ещё перед закрытой стоять!), вздрогнула. Как пропало? Когда?
Нце и самой было любопытно – когда. Хорек - такая зараза, шлейф его держался устойчиво почти двенадцать часов. С уверенностью можно сказать, что вскрыли ящик не раньше двенадцати ночи. Вечеринка в кВН иногда заканчивались в четыре утра.
Благородная донна Рэк, перебирая папки, тоже размышляла. И были эти думы тяжелыми. Она всегда умела управлять людьми. Знала, к кому подойти с лестью, кого шантажировать, к кому с посулами, а на кого достаточно прикрикнуть. Разновидность зверька по имени «Нца» была не известна. По виду и происхождению, Даина бы сто раз подумала, брать её посудомойкой или это повредит статусу заведения. Безусловно, членство в клубе ей не светило. Пообещать принять почетным членом? Ужас. Как такая мысль могла прийти в голову? Полный Задрюк. Может, пообещать кандидатство? Вечный кандидат. Невеста она как бы есть, будут ждать, пока не овдовеет. Отличная идея.
-Не хватает трех дел. .. Вы знаете, я давно слежу за вашими успехами. Лично знакома с РомДимом…- фантомная крыса рода приобняла Даину. Она очевидно гордилась подопечной. Нца была с ней совершенно согласна: прекрасный представитель рода, есть чем гордится.
Нца предъявила тапки. Нет ли среди пропавших дел их владельца?
Крыса чуть скривилась, а донна Рэк отреклась от обуви, даже не взглянув.
- Был у нас такой прискорбный случай. Провели расследование. Тщательное. Прислуга украла.
На вопрос “какая-такая прислуга” вообще перестала понимать человеческую речь.
-Но чьи они? Вы же для этого меня дали?
-Нет, – отрезала благородная донна и ткнула пальцем в утреннюю газету. – Вот.
Короткая заметка о пожаре в Нищебродском квартале. И что?
-Звонил мой хороший друг. Это ужас и кошмар! Кайди Бок. Сожглась, проходимка, легкой службы ей царственной у светлого Гжути. А рядом карточка клуба. Как могла? Позор. Мой клуб в центре скандала. Милашка Кайд оказалась оборотнем в юбке. Представляешь? …те? Мало того, что сожглась, черт знает где, в трущобах, на помойке, на задворках….так ещё и карточку бросила на самом видном месте.
Крыса рода, сложив на груди лапы, мерила комнату шагами. Вот чьему возмущению не было предела.
-Я очень рассчитываю на ваше сотрудничество, - обратилась к ней Нца. Тут же спохватилась и перевела стрелки на Даину:
-На ваше. Адреса, пароли…Имена. Я хотела сказать, имена. Кто-нибудь из них принадлежал к роду крыс?
Донна Рэк возмущенно приложила руку к груди. В её клубе были представители исключительно благородных родов! Фантом за спиной самодовольно оскалился, потом мягко вошел в тело:
-Но адреса и имена, безусловно, я дам, - тут же покладисто принялась писать в блокноте хозяйка клуба. – Помогать следствию в моих интересах. Но и вы держите меня в курсе. Договорились? – передавая адреса владельцев пропавших досье.
Итак, что в остатке?
Кайди Бок
Терена Марод
Дебра Харс
Тапки украли у Елли Бреккет. Свалили кражу на горничную Мариж.
И что любопытно, ни одной «КД»
Народу до фига. Будет чем заняться ребятам, если они уже разобрались с контейнером.
Браниг сидел у машины и тренировался в стрельбе по жестяной банке из многозарядного пистолета. Тяжелый пистолет системы «СиКо» обладал пробивной силой нарезной винтовки, имел соответствующий калибр, а отдачей могло вышибить плечевой сустав. Чос, наверно, мог бы стрелять из СиКо, но он принципиально не любил огнестрельного оружия, предпочитая силу в ближнем бою и что-нибудь метательное на средних дистанциях. Нца почти единственная, кто без серьезных последствий пользовалась СиКо, и имела при себе два. Остальным же советовала носить штатные системы Глюк.
-Останешься без руки, и кто меня возить будет? В Нищебродский квартал. Найди парней, пусть идут в околоток. Нет, пусть нароют мне вот про этих девиц. Все, что можно. Чем глубже, тем лучше.
Браниг заныл, что в Нищебродский квартал лучше не ездить, потому, видите ли, у него там вечно что-то отвинчивали.
-Следи лучше за имуществом, - прекратила его нытье Нца. – И зря ты боишься. Нынче там половина околотка околачивается. Наверное.
Пришлось объезжать полгорода, чтобы добраться, так как около муниципалитета протестовали ти-тролли.
-И чего хотят?
-Чтобы признали геноцид их расы троллями и вернули Вяку в вечное владение. Дай Но считает, что это справедливо.
Нищебродский квартал – это не только убитые временем лачуги из фанеры, утепленные пенопластом из коробок, но и достаточное количество вполне приличных коттеджей на несколько семей с маленькими палисадниками при входе и небольшими двориками позади дома. Может, по добротности материала эти дома и уступали элитному кварталу, зато создавали милый деревенский пейзаж. Тесненько, конечно. Из окон одного дома вполне можно рассмотреть, что делают соседи. Вполне мог быть приличный кварталище, учитывая площадь, если бы не проблемы с мусором и пыль. По каким-то причинам жители квартала наотрез отказывались платить за вывоз мусора. Городские власти выделяли из бюджета малую толику, ну, чтобы мусор не перекочевал на соседние улицы. Раз в неделю или чуть реже приезжала машина, забирала, что могла вместить и – всё. Все остальное гнило или летало кругом.
Безхозное заброшенное здание здесь большая редкость, если не сказать – единичный случай. Именно данный случай и загорелся.
-Я помню Плешивого Бойру. Он как-то нашел приличную жилу и в одночасье разбогател. Переезжать отказался и построил тут дом. Много про него темных историй рассказывали. Даже заявления соседи нам приносили. Проверяли, но ничего. Зависть людская. А когда Плешивый перекинулся. Не очень хорошо перекинулся, я скажу. Так вот, когда старикан откинул кайло, наследники или кто себя таким считал, из-за дома переубивались. И пошла слава. Хорошо, что сгорел. Я лично думаю: поджег. Загорелось естественным образом, ничего магического, - радостно вещал нашедший свободные уши следователь по сглазу и подлому колдовству. Он лениво курил, лежа на заднем диване машины, выставив на улицу добрых пять ставеров ног в полосатых носках и узконосых штиблетах.
-Все уехали?
-Ещё чего. Там следователь и врач. Протокол пишут. (неопределенный взмах рукой) На втором этаже в дальней комнате. А девицу уже увезли, это да. Мальчишки нашли. Ох уж эти дети.
Оставив словоохотливого следователя на Бранига, активно имитирующего поиск «ребят» по коммуникационным городским будкам из автомобильного коммуникатора, пошла на пожарище.
Ветхий особнячок в глубине сада выгорел неравномерно. Одна сторона от условно большого каменного холла пострадала прилично, вторая - меньше. Лестница… Стремная лестница. Как они по ней поднялись следователи? Да ещё девицу вынесли? Ну. Раз они это сделали, то и ей возможно.
Нца пошла, отсекая слабые места и осторожно перенося вес немаленького тела по условно крепким центрам тяжести изрядно пострадавших деревянных конструкций. На лестничной площадке второго этажа на семь ставеров пол выгорел весь. Кое-как перебралась по балкам до заветной двери, запертой, к большому удивлению Нцы.
Обугленная коробка держала полотна еле-еле, и от одного ловкого удара створки вывалились внутрь, подняв облако пыли.
Прокашлялась, потому как кислый запах гари, да ещё смешанный с местными ароматами - это смрад.
-Здравствуйте, мальчики. Я поражаюсь, как вы умудрились сюда добраться?
Но «мальчики» выглядели ещё более пораженными. Они-то добирались по приставной пожарной лестнице через окно, потому что парадную сразу признали негодной.
В комнате царила душная полутьма. Фиолетово-чернильные стены и темно-зеленый ковер. Скудный свет из подкопчённого оконца. Громадная кровать с балдахином с узорчатым золоченным изголовьем и изножьем. На лиловом шелке покрывала и подушках лежал фантом лисицы. Задние лапы вытянуты, передние аккуратно сложены на груди. Стеклянные глаза вперлись в потолок, пасть оскалена.
-Не верю, - сказала Нца.
-Почему? – удивился врач. Оказалось, он что-то говорил, а районный пристав прослушала. Неловко-то как.
У лисы из пасти вывалился синюшный язык.
-Так вы говорите, девица мертвой была? – уточнила Нца.
-Именно, - закивал доктор. – Мертвее не бывает. Из-за пожара не возьмусь уточнить момент смерти. И причину до вскрытия не скажу, хотя подозреваю угарный газ.
-И вы уверены, что это Кайди Бок?
-Увы. Мне приходилось несколько раз встречать её в клубе, - тут доктор несколько замешкался и в горле у него запершило. - Милая девушка.
Лиса же, вот ведь поганка, попыталась глотнуть с оскаленной пастью.
-Охренеть…какая потеря, - сказала Нца, чтоб не молчать.
-Ах, оставьте, собачонка была дрянная, - отмахнулся доктор.
Нца аж сморщилась от невезения. Снова упустила нить разговора. А лиса шустро подскочила, перевернулась в воздухе раззявила пасть и атаковала, но в четверти ставера от лица истаяла.
-А можно посмотреть покойницу? Что-то меня тревожит.
Следователь с врачом переглянулись. О районном приставе и так шла сомнительная слава, а тут ещё фантазии. Но так и быть, они согласны подскочить в морг, если в этом появилась необходимость. И выход исключительно по пожарной лестнице через окно. Тем более, судя по грохоту, парадной уже совсем нет.