Сонет 36.
----------
Оригинальный текст и его перевод
----------
Let me confess that we two must be twain,
Although our undivided loves are one:
So shall those blots that do with me remain,
Without thy help, by me be borne alone.
In our two loves there is but one respect,
Though in our lives a separable spite,
Which though it alter not love's sole effect,
Yet doth it steal sweet hours from love's delight.
I may not evermore acknowledge thee,
Lest my bewailed guilt should do thee shame,
Nor thou with public kindness honour me,
Unless thou take that honour from thy name -
But do not so; I love thee in such sort,
As thou being mine, mine is thy good report.
Позволь мне признать, что мы двое должны быть раздвоены,
хотя _две_ наши неразделимые любви суть одно,
чтобы те пятна _позора_, которые лежат на мне,
я нес один, без твоей помощи.
В двух наших любовях - одна привязанность,
но в наших жизнях - разное зло,
которое, хотя и не умаляет единой любви,
крадет у любви драгоценные часы наслаждения.
Я, может быть, никогда больше не признаю тебя при встрече,
чтобы моя прискорбная вина не навлекла на тебя позор;
и ты публично не выказывай мне расположения,
чтобы, оказанная мне честь не убавила чести у твоего имени.
Не делай этого; я люблю тебя так,
что, поскольку ты мой, и твоя репутация - моя.
Позволь признать, что вместе нам не быть,
Хоть две любви одною стали силой,
Но тот позор, который мне не смыть,
Снесу один, без помощи, мой милый.
Любовь для нас связующая нить,
Но разные у любящих печали...
Они не могут нас разъединить,
Хоть выкрасть наше счастье обещали.
При встрече не узнаю я тебя -
Приветствие мое тебе не в радость...
И ты не привечай меня, любя,
Ценою чести честь мне будет в тягость.
Не делай так! - Порадуешь врага...
Ты мой, и честь твоя мне дорога!
Сонет 37.
----------
Оригинальный текст и его перевод
----------
As a decrepit father takes delight
To see his active child do deeds of youth,
So I, made lame by Fortune's dearest spite,
Take all my comfort of thy worth and truth;
For whether beauty, birth, or wealth, or wit,
Or any of these all, or all, or more,
Intitled in thy parts, do crowned sit,
I make my love ingrafted to this store:
So then I am not lame, poor, nor despised,
Whilst that this shadow doth such substance give,
That I in thy abundance am sufficed,
And by a part of all thy glory live:
Look what is best, that best I wish in thee;
This wish I have, then ten times happy me.
Как дряхлый отец радуется,
видя, что его полный жизни сын [ребенок] совершает деяния
юности,
так я, охромевший {*} по жестокой злобе Фортуны,
нахожу все свое утешение в твоих достоинствах и верности,
так как если красота, происхождение, богатство, или ум,
или что-то из этого, или все, или что-то еще,
облагороженные тобой, по-королевски воплотились в тебе {**},
_то_ я приобщаю свою любовь к этим благам,
_и_ тогда я не хромой, не бедный, не презираемый,
поскольку эта тень _твоих благ_ так существенна {***},
что мне довольно твоего изобилия
и я жив частью всей твоей славы.
Что ни есть лучшего, я желаю, чтобы это принадлежало
тебе;
если это желание выполнено, то я десятикратно счастлив.
{* Большинство комментаторов считают, что определение "lame" (хромой)
здесь следует понимать в переносном смысле.
** Спорное место, допускающее различные прочтения.
*** В подлиннике использованы заимствованные из философии образы тени
(shadow) и субстанции (substance), о которых см. примечание к сонету 53.}
Горд дряхлый старец силой сыновей...
Вот так и я, узнав судьбы лишенья,
Твоих достоинств, понял, нет ценней,
И в них нашел источник утешенья.
Плюсую к благам я свою любовь...
Но назову лишь несколько из тыщи:
То благородство, царственная кровь,
Ум, красота, богатство… Я - не нищий,
Не презираемый, не жалкий, не хромой...
В тени твоей далек я от унынья!
Раз чудеса творит она со мной,
То мне довольно части изобилья.
Так процветай и впредь, любовь моя!
Чтоб соразмерно стал счастливей я...
Сонет 38.
----------
Оригинальный текст и его перевод
----------
How can my Muse want subject to invent
While thou dost breathe, that pour'st into my verse
Thine own sweet argument, too excellent
For every vulgar paper to rehearse?
О give thyself the thanks if aught in me
Worthy perusal stand against thy sight,
For who's so dumb that cannot write to thee,
When thou thyself dost give invention light?
Be thou the tenth Muse, ten times more in worth
Than those old nine which rhymers invocate,
And he that calls on thee, let him bring forth
Eternal numbers to outlive long date.
If my slight Muse do please these curious days,
The pain be mine, but thine shall be the praise.
Как может моя Муза нуждаться в предмете для творчества,
когда _жив_ [дышишь] ты, который наполняет мои стихи
своей драгоценной темой, слишком великолепной,
чтобы ее могла выразить любая заурядная бумага?
О благодари сам себя, если что-то у меня _в стихах_
предстает в твоих глазах достойным чтения,
ибо кто настолько туп [нем], чтобы не суметь писать к тебе,
когда ты сам даришь свет для творчества?
Будь сам десятой Музой, вдесятеро превосходящей [своими
достоинствами]
те старые девять, которых призывают стихотворцы,
и тот, кто обращается к тебе, пусть создаст
вечные стихи, переживущие долгие времена.
Если моя скромная Муза понравится нашим
придирчивым дням,
пусть труд достанется мне, а хвала - тебе.
Предмет для Музы выбран мной давно,
Пока ты дышишь, нет такой проблемы...
Увы, бумаге бледной не дано
Отобразить блистательную тему.
Мой господин, себя благодари,
Что стих мой заслужил твое прочтенье…
Ты светишь ярче утренней зари,
И кто, скажи, сдержал бы восхищенье?
Так будь десятой музой, дорогой,
Превосходящей остальные девять,
Пусть тот, кто вдохновляется тобой,
Напишет то, чем вечность можно мерить.
Давай поделим творчества плоды:
Хвала - тебе, а мне — мои труды.
Сонет 39.
Оригинальный текст и его перевод
----------
О how thy worth with manners may I sing,
When thou art all the better part of me?
What can mine own praise to mine own self bring?
And what is't but mine own when I praise thee?
Even for this, let us divided live,
And our dear love lose name of single one,
That by this separation I may give
That due to thee which thou deserv'st alone.
О absence, what a torment wouldst thou prove,
Were it not thy sour leisure gave sweet leave
To entertain the time with thoughts of love,
Which time and thoughts so sweetly doth deceive,
And that thou teachest how to make one twain,
By praising him here who doth hence remain.
О, как же я могу воспеть подобающим образом твои
достоинства,
когда ты - суть лучшая часть меня?
Что может моя похвала принести мне самому?
И кого, как не себя, я хвалю, когда я хвалю тебя?
Хотя бы ради этого давай жить врозь,
и пусть наша драгоценная любовь потеряет название единой -
чтобы, благодаря этому разъединению, я мог воздать
тебе то должное, которого заслуживаешь ты один.
О разлука, какой пыткой была бы ты,
если бы твой тоскливый досуг не давал сладостной свободы
посвящать время мыслям о любви,
которая так сладостно занимает время и мысли,
и если бы ты не учила, как сделать единое раздвоенным,
воздавая здесь хвалу тому, кто _от меня_ отдален.
О как же мне воспеть тебя достойно?
Ты - лучшая, но все же часть меня...
Хвалить тебя — себе польстить невольно,
А мог бы быть честней намного я.
Так ради этого давай разъединяться!
Не предавая сущности любви,
Одним тобой я буду восхищаться
И возносить достоинства твои!
Разлука, я тебя считал бы пыткой,
Когда бы не нашел в тебе причал
Для чувств моих возвышенных и пылких,
Свободы восхвалять мой идеал.
Лишь ты даешь возможность мне воспеть
Любовь к тому, о ком вся жизнь и смерть.
Сонет 40.
Take all my loves, my love, yea, take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine before thou hadst this more.
Then if for my love thou my love receivest,
I cannot blame thee for my love thou usest;
But yet be blamed, if thou thyself deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robb'ry, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty;
And yet love knows it is a greater grief
To bear love's wrong than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites, yet we must not be foes.
Возьми все мои любви, моя любовь {*}, да, возьми их все.
Что ты приобретешь такого, чего не имел прежде? -
никакой любви, моя любовь, которую ты мог бы назвать
истинной любовью:
все мое было твоим до того, как ты получил еще и это.
И если ты берешь мою любовь ради моей любви {**},
я не могу винить тебя за употребление моей любви,
и все же ты виноват, если ты сам себя обманываешь,
_руководствуясь_ своенравным вкусом к тому, что твое
существо отвергает.
Я прощаю твой грабеж, милый вор,
хотя ты присвоил себе все, чем я владел;
и все же любовь знает, что горше
сносить зло любви, чем обычные удары ненависти.
Порочное очарование, в котором всякое зло
представляется добром,
убей меня обидами, но все же мы не должны быть врагами.
{* В подлиннике многократно употреблено слово "love", с игрой на его разных значениях, и прочтение сонета зависит от истолкования этих значений. По мнению большинства исследователей, поводом для этого сонета (и двух следующих) стало то, что Друг соблазнил любовницу поэта (или был соблазнен ею). Соответственно, "my love" в первой строке - это обращение к Другу, которое можно перевести как "мой милый", "возлюбленный".
** Иными словами, если ты отобрал у меня любовницу потому, что я люблю
Все забирай! И не точи ножи…
Все мысли, чувства, все любви в придачу…
Ведь все мое тебе принадлежит,
Так стало быть, не станешь ты богаче.
И если ты любовь мою берешь,
Чтоб мной владеть всецело, полновластно,
Ты не виновен… Нет, виновен все ж,
Пленяясь тем, к чему душа бесстрастна.
Прощаю я постыдный твой грабеж,
Мой милый вор... Пусты мои амбары...
Но зло любви сносить труднее все ж,
Чем ненависти дюжие удары.
Убив обидой или обобрав,
Ты все же друг мне! Разве я не прав?
Сонет 41.
Оригинальный текст и его перевод
----------
Those pretty wrongs that liberty commits,
When I am sometime absent from thy heart,
Thy beauty and thy years full well befits,
For still temptation follows where thou art.
Gentle thou art, and therefore to be won,
Beauteous thou art, therefore to be assailed;
And when a woman woos, what woman's son
Will sourly leave her till he have prevailed?
Ay me, but yet thou mightest my seat forbear,
And chide thy beauty and thy straying youth,
Who lead thee in their riot even there
Where thou art forced to break a twofold truth:
Hers, by thy beauty tempting her to thee,
Thine, by thy beauty being false to me.
Эти милые проступки, которые совершает своеволие,
когда порой меня нет в твоем сердце,
вполне подобают твоей красоте и твоим годам,
ибо соблазн постоянно следует за тобой по пятам.
Ты добр, и потому тебя завоевывают;
ты прекрасен, и потому тебя осаждают;
а когда женщина добивается _любви_, какой сын женщины
жестоко покинет ее до того, как одержит победу? {*}
Увы мне, но все же ты мог бы воздержаться от _захвата_ моих
владений
и отчитать свою красоту и беспутную юность,
которые, в своем буйстве, ведут тебя даже туда,
где ты невольно нарушаешь две верности:
ее - своей красотой ее соблазняя,
свою - из-за своей красоты изменяя мне.
{* Многие издатели считают, что в этом месте подлинника имеется
опечатка, и следует читать: "Till she have prevailed". В таком случае
перевод должен звучать: "...до того, как она одержит победу".}
Проступком я твоим не удивлен,
Не чужд грех плоти молодым летам
И красоте, которой наделен,
Соблазны сами ходят по пятам.
Ты добр — тебя легко завоевать,
Волнительна красавца ипостась,
И сын ли женщины способен устоять,
Когда за дело женщина взялась?
Увы мне, воздержаться ты бы мог,
И юность отчитать за буйство чувств,
Ведь ты нарушил сразу, видит бог,
Две верности горячностью безумств:
Ее, которую красою соблазнил,
Свою - ведь ты мне тоже изменил…
Сонет 42.
----------
Оригинальный текст и его перевод
----------
That thou hast her, it is not all my grief,
And yet it may be said I loved her dearly;
That she hath thee, is of my wailing chief,
A loss in love that touches me more nearly.
Loving offenders, thus I will excuse ye:
Thou dost love her because thou know'st I love her,
And for my sake even so doth she abuse me,
Suff ring my friend for my sake to approve her.
If I lose thee, my loss is my love's gain,
And losing her, my friend hath found that loss;
Both find each other, and I lose both twain,
And both for my sake lay on me this cross.
But here's the joy, my friend and I are one.
Sweet flattery! then she loves but me alone.
То, что ты обладаешь ею, - не вся моя печаль,
хотя можно сказать, что я любил ее горячо;
что она обладает тобой - вот главная _причина_ моих стенаний,
потеря в любви, которая задевает меня сильнее.
Любящие грешники [обидчики], я оправдаю вас так:
ты любишь ее, потому что знаешь, что я люблю ее,
и так же ради меня она изменяет мне,
идя на то, чтобы мой друг ради меня испытал ее.
Если я теряю тебя, то моя потеря - это приобретение для
моей любви,
а теряю ее - мой друг приобретает эту потерю.
Двое находят друг друга, и я теряю обоих,
и оба ради меня возлагают на меня этот крест.
Но вот утешение: мой друг и я суть одно, _и, значит_, -
о сладкое самообольщение! - она любит меня одного.
Ты отнял у меня ее, друг мой...
То пол беды, хоть я ее любил...
Но обладает и она тобой -
Мне белый свет от этого не мил.
Вас обелю, не зол я от потерь:
Пленен ты ею по моей вине,
Она же изменила мне, поверь,
Чтоб ты был добр по-прежнему ко мне.
Во благо ей теряю я тебя,
Ее теряю — твой богаче дом...
Я отдаю вас, каждого любя,
И вы сей крест вручили мне с теплом.
Вот утешенье: мы с тобой одно,
Ей лишь меня любить судьбой дано.