Вчера
Их жизнь остановилась, хотя им еще не исполнилось сорока лет. Мир, радостный, веселый, добрый, чувственный, перестал существовать. Вместо этого пустота, давящая, гнетущая. Тишина, пульсирующая в ушах гулким нестерпимым звоном, заглушающая всякий звук извне. Мрак, затмивший все вокруг, поглощающий любой луч света и надежды. Всеобъемлющая печаль, накрывшая весь мир, тяжелым одеялом опустившаяся на плечи и прижавшая к земле, не давая возможности снова подняться, встать во весь рост, чтобы начать все заново.
А можно ли было начать все заново? После стольких лет надежды и отчаяния пережить все еще раз? То, что сначала было лишь намеками на желание, неоформившейся мечтой, превратилось в смысл всей их жизни, в самое заветное желание. Долгое время они тешили себя надеждой, что все получится, все будет хорошо. Боролись с сомнениями, боялись, и находили силы бороться со своими страхами, отчаивались, и снова поднимали голову в попытке увидеть просвет в паутине угрызений, переживаний, страданий и бессилия. Время шло, и чуда не происходило. Вместо надежды появлялось отчаяние. А потом снова находили в себе силы бороться за свою мечту. Продолжали верить, надеяться, пытаться, пока на них опять не обрушивались отчаяние и безнадежность. И после очередной попытки что-то сделать, поверить в невозможное, спустя долгие годы, маленькое чудо – маленькое для всех остальных и великое для них – произошло. И не было их счастью границ, когда они узнали, что она беременна. Их мечта осуществилась. Их молитвы были услышаны. Они благодарили всех и каждого: врачей, небеса, людей, поддерживающих их – они были благодарны целому миру.
Девять месяцев заботы, беспокойства, внимания, нежности, любви, переживаний – и их малыш, наконец, увидел белый свет, а они – его. Маленький комочек тепла, беззащитный, беспомощный – самое дорогое в их жизни, самое радостное и светлое событие. Они любили друг друга, еще сильнее любили своего ребенка. У них было все, о чем они могли мечтать, чего могли желать. И желания их были вполне доступными, обычными и далеки от заоблачных. Им хватало того, что у них было. А потому они по праву могли считать себя счастливыми… до рокового дня. Когда они в один миг лишились будущего и настоящего, надежды на счастье, желания жить, возможности на что-то повлиять, что-то изменить. Автокатастрофа, случайными участниками которой они стали, отняла у них самое дорогое, что у них было. Их малыша, которому не исполнилось и двух лет, белокурого, улыбающегося, полного энергии и жизни, такого беззащитного, ставшего для своих родителей синонимом слова «жизнь», не стало.
Мир рухнул. А с ним рухнули все их надежды, мечты, их светлое и счастливое будущее, которое они выстраивали в своих мыслях. Солнце померкло для них, вечная мгла опустилась на их души. Всякая вера в хорошее иссякла, всякая надежда на новое чудо рухнула. Ничто и никто не мог теперь им помочь. Зерно, которое они так долго и бережно взращивали, котором очень дорожили, которое только-только сумело пробиться сквозь темную толщу к яркому солнечному свету, погибло. Погибли все их мольбы, погибли все их заботы, волнения, переживания, стремления, усилия – погибло все.
Минул год с того рокового случая, но луч света так и не пробился сквозь непроглядную ночь, конца которой не было видно. Год, проведенный в постоянных воспоминаниях, проклятиях и отчаяниях. Она не могла поверить в случившееся. Он поверил, с болью принял, но не смог смирить супругу с безысходностью ситуации. Не смог вселить в нее веру и надежду. Не смог вывести ее из вечного царства одиночества и пустоты. И он не отпускал ее от себя, не оставлял ее одну, в надежде, что когда-нибудь в ее жизни наступит утро, хоть чуть-чуть светлее предыдущего, которое будет нести в себе хотя бы самую маленькую частичку надежды для нее. И с каждым днем вместе с ней все глубже погружался в мир ее одиночества, безысходности и отчаяния.
Она постоянно плакала и не в силах была остановиться. Истерики и припадки на грани сумасшествия, которые могли остановить только сильные антидепрессанты. Она пыталась покончить жизнь самоубийством, но в последнюю минуту была вырвана из лап смерти вовремя подоспевшим мужем и оперативностью врачей. Каждый день она принимала успокоительное. Ее, обессиленную, кормили, поили, вопреки ее желанию и воли. В нее пытались вдохнуть жизнь, пытались как-то отвлечь от черных и гнетущих мыслей. Оберегали ее, потакали ей, терпели и продолжали бороться за ее жизнь. Но сама она не хотела всего этого. Сама она блуждала во мраке собственных воспоминаний – самое дорогое, что у нее было. Для нее больше не существовал этот привычный мир, для нее имело значение только прошлое.
Любые попытки что-то изменить, что-то предпринять были обречены на неудачу. Да и можно ли было что-либо сделать, как-то смягчить бремя утраты, скинуть непомерный груз? В своем ребенке она видела весь свой мир, заключила в него все радости своей жизни. И вместе с ним она лишилась самого права на будущее, отказалась от настоящего и обрекла себя на вечное прошлое. Она, продолжая существовать во времени, продолжая жить воспоминаниями, медленно умирала. Сама, добровольно, расставалась с жизнью, ибо связь с ребенком была настолько крепка и нерушима, что без него она не представляла грядущего.
Он, некогда уверенный, крепкий, любящий и любимый, пышаший здоровьем и жизнью, не в силах был бороться ни за свое счастье, ни за свое право жить. С трудом смирившись с утратой своего ребенка, он не мог предотвратить потерю жены, остановить ее увядание, в чем-то убедить ее, вдохнуть в нее свежий глоток жизни. Он не в силах был пережить еще одну утрату. Он не хотел оставаться один в мире, в котором для него не было больше счастья. И потому он так же, как и она, медленно, но верно увядал, умирал, смирившись с судьбой, перестав чего-то желать, к чему-то стремиться.
Живые мертвецы, ожидающие конца как самого великого блага, какое способно с ними произойти.
Сегодня
Он сидел на подоконнике в полумраке комнаты. В руке тлел красный огонек сигареты. Другой рукой он выводил на запотевшем стекле понятные только ему узоры. Голубые глаза были устремлены через окно вдаль непроглядной ночи. За окном, как и в доме, царил мрак, не горело ни одного уличного фонаря. Окна в соседних домах играли черными бликами от лунного света, изредка пробивающегося сквозь тучи – все вокруг пребывало в состоянии сна и забвения. Электронные часы на столе показывали четыре часа ночи.
Он часто просыпался по ночам и вот так высиживал по несколько часов кряду, пока сон не одолевал его под утро. Мысли его блуждали во мраке сознания, выискивая просветы, которые могли приоткрыть завесу его собственного прошлого, которого он не помнил. История его началась 6 месяцев назад, когда он очнулся в палате самой обыкновенной больницы.
Стены, наполовину окрашенные в голубой цвет, выцветший за долгие годы, наполовину побеленные серой побелкой. Потолок такого же серого цвета, на котором висели два видавших вида плафона с лампами. Несколько коек, на которых кряхтели, охали и ахали такие же пациенты, каким он был сам. Белая деревянная дверь с облезшей местами краской и большое окно на противоположной стене. Вот и все, что он увидел, придя в себя и с трудом открыв глаза. Голова болела, ни рук, ни ног своих он чувствовал. Он постарался пошевелиться, но не хватило сил. Он постарался вспомнить, как он здесь очутился, но и это у него не получилось. И что хуже всего, он не помнил ничего: кто он, как его зовут, сколько ему лет, где родился, где живет, с кем живет и т.д. и т.п. Память его была стерта кем-то, зачем-то.
Когда пришел врач, ему только объяснили, что нашли его в какой-то подворотне с окровавленной головой. Как выяснилось в больнице, у него была черепно-мозговая травма, которая и повлекла за собой такие тяжелые последствия, как потеря памяти. Врачи не могли сказать наверняка, временная ли это амнезия или навсегда. Память могла вернуться так же внезапно, как и пропала. Надежда на выздоровление была, но она совсем его не радовала, а, напротив, огорчала еще больше, потому, что давала хоть и призрачную, но веру в лучшее. А поскольку изо дня в день эта надежда не воплощалась в жизнь, она лишь раздражала и злила. Какой прок от этой веры в светлое будущее, когда ты ни на что не способен повлиять, а лишь ждать, когда же произойдет чудо.
Позже объявились его родители, которые разыскивали его уже несколько недель и совсем отчаялись. От них он и узнал о своей прежней жизни, по крайней мере, той, о которой знали сами его родители. Было ему 25 лет, закончил вышку на юриста, работал в крупной юридической фирме. Семьи не было, девушки – они не знали. Он редко рассказывал им о своей личной жизни. Любил пить кофе, по крайней мере, когда бывал у них дома. Сам жил на съемной квартире в центре города. Вот и все, что они могли рассказать ему о его нынешней жизни. Все остальные воспоминания касались его детства и юности, пока он жил с ними, под их присмотром. И чем больше он слушал, чем больше узнавал о себе, рассматривал фотографии, тем больше ему казалось, что рассказывают ему о ком-то другом, совсем неизвестном человеке. Собственная жизнь представлялась чужой, неизвестной, непонятной.
С больницы его забрали в родительский дом. Он особо не сопротивлялся, понимая, что сейчас он беспомощнее котенка, не способного обеспечить себя самым элементарным: крышей над головой, едой и питьем. здесь у него было время подумать, постараться что-то вспомнить, придти в себя и, вообще, войти в какой-нибудь ритм, чтобы почувствовать себя значимым и важным для других, для общества, для себя самого. К тому же, была вероятность, что память внезапно вернется к нему. А для этого врачи порекомендовали ему покой, внимание и хорошо знакомую обстановку, связанную с его прошлым. Так и получилось, что дорога у него была одна – вернуться к родителям хотя бы на какое-то время.
Прошло полгода, но ситуация не изменилась, в памяти так и не всплыло ни одной картины из его прошлого. Иногда ему казалось, что с ним это уже было, что-то очень знакомое уже происходило, эту музыку, кажется, он слушал в детстве, эту книгу читал уже когда-то, этого человека знал или просто видел раньше. Но все эти отрывистые «воспоминания» прекращались так же внезапно, как и появлялись. Были ли они действительными или это лишь разыгралось его воображение. Он пытался вспомнить то, что умел делать, свою юридическую практику, то, чему его учили, но снова ничего не получилось. Каждая попытка, что-то вспомнить, что-то воссоздать, венчались неудачей, разочарованием, бессилием и отчаянием. Сохранилась только механическая память, доведенная до автоматизма и не требующая каких-либо воспоминаний.
Он уже несколько ночей подряд вот так, выкуривая сигарету за сигаретой, стоял возле открытого окна, терзаемый бессонницей. С улицы тянуло ночной прохладой, а его то бросало в жар, борющегося с собственными сомнениями и мыслями, то одолевал озноб все от того же отчаяния и безвыходности. Он не знал, что ему делать, как ему быть. Не знал, как жить дальше. Он был словно великовозрастным, ничего толком не умеющим, ребенком, который только-только начинал познавать жизнь, совершать ошибки, исправлять их, учиться на собственном опыте. Хотя ему уже было 25, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что ему предстояло познать жизнь заново, осмыслить, понять ее. И не было у него выбора, не было возможности что-то изменить, исправить. Ему оставалось только принять свою судьбу и как-то жить дальше.
Лишенный прошлого, воспоминаний, опыта, накопленных знаний, лишенный всего того, чем мы, люди, так дорожим, или, наоборот, пытаемся забыть. Воспоминания, греющие душу или доставляющие невыносимые муки. Впервые испытанные ощущения, чувства, которые так легко забываются, или которые преследуют нас всю жизнь. Радостные моменты, которые мы пытаемся сохранить в памяти как можно дольше, что у нас получается не очень хорошо. Ошибки прошлого, от которых порой трудно избавиться, хотя и стремимся мы к этому, но, увы, они прилипают к нам навязчивыми мыслями и не отпускают нас. Досада на собственные оплошности и просчеты, на свою беспечность, которых было у нас предостаточно. Жизнь, полная необычного, загадочного, значимого, желанного, сомнительного, волнительного. Полная стремлений, начинаний, эмоций, чувств. Многогранная, разносторонняя, непостижимая, бескрайняя. Жизнь, которую мы проживаем, которой мы насыщаемся, которую мы, в конце концов, перестаем ценить, которой перестаем восторгаться. Без всего этого многообразия поступков, мыслей и чувств не возможно представить нашу жизнь. И всего этого был лишен он.
У него не было прошлого, полного воспоминаний, опыта и жизненной мудрости, которые порой с таким трудом нам достаются. У него не было будущего, поскольку не было никаких идей, планов наперед, желания что-то сделать, что-то добиться. Не было желания смотреть вперед, о чем-то мечтать, к чему-то стремиться. Его мысли полностью были заняты его неприглядным положением в настоящий момент и его потерянным прошлым. Так он и продолжал висеть в подвешенном состоянии между прошлым и будущем, потерянный и для того и для другого, пытаясь барахтаться в настоящем, лишенном для него самого всякого смысла и всякой надежды.
Завтра
«Скоро ты станешь известной и богатой» - вспомнились ей слова, произнесенные когда-то давно каким-то второсортным продюсером, когда она еще только начинала свою карьеру «звезды». Как раз то, о чем она мечтала. Известность, популярность, концерты, интервью, жизнь, полная блеска, шика, богатство, фанаты – как же она всего этого хотела, стремилась к этому.
С тех пор прошло много лет. Скоро ей исполнится 30 лет, а она по-прежнему продолжала мечтать о популярности, об эстраде. Окончание консерватории, куда было вложено столько родительских денег, выступления в барах и ресторанах в попытке привлечь к себе внимание, встречи и знакомства только с одной целью – приблизиться к своей мечте. С кем-то договориться, у кого-то попросить, заручиться чьим-то влиянием. Она привыкла к такому образу жизни, свыклась с лишениями сегодня, чтобы добиться результата завтра. Для нее не существовало ничего кроме желанной цели. Все остальное не имело для нее никакого значения.
Она продолжала мечтать, пропуская мимо все радости жизни. Она жила своими мечами, желанным будущим, надеждами. Она с трудом могла вспомнить что-то хорошее из своего прошлого, что-то значимое, существенное. От всего она отмахивалась, предпочитая рисовать в своем воображении воздушные замки. Отбрасывать в сторону все, что не касается ее вожделенной мечты. Положить на алтарь желаемого то, что реально и ощутимо. Не замечать радостей, случайных встреч, знакомств с молодыми людьми, отказываться от счастливых моментов, от возможного счастья в чем-то другом. Прекратить общение с друзьями детства, которые не приносят никакой пользы и только отнимают лишнее время. Отказаться от привычек, пусть даже и приятных, чтобы на маленький шажок приблизиться к мечте. Пожертвовать своими отношениями, своими друзьями, духовными ценностями, чувствами и эмоциями – и все это ради единственно возможной мечты, которую она вознесла над всем остальным. Пожертвовать своим прошлым и настоящим ради призрачного будущего.
Пролог
Жизнь – это движение, движение вперед по заранее известному порядку – вчера, сегодня, завтра. Нельзя изменить заведенный порядок. Но можно разорвать привычный ход времени. Разорвать, чтобы остаться там, где осталось счастье, куда постоянно стремятся наши мысли, и лишиться всего остального, что преподносит нам жизнь. Остановиться, чтобы сохранить с собой самое дорогое, самое ценное. Обмануть время, чтобы, в конце концов, обмануть себя самого. Потому что, остановившись, мы прекращаем жить, потому остановка означает «смерть». Есть вещи, с которыми очень трудно смириться, но если есть шанс, есть возможность, то обязательно надо это сделать. Нет смысла сожалеть о прошлых ошибках и проживать их каждый раз, зацикливаясь на них. Нет смысла мечтать о светлом будущем, когда твое настоящее рушится, разваливается на глазах. Единственное, чем мы можем облегчить себе жизнь, так это отпустить ситуацию, пережить ее, смириться и сделать ее частью своего прошлого. Сохранив память о пережитом, мы оживляем минувшее, и оно продолжает жить вместе с нами. То же самое и с будущим: отпустив его в свободное плавание, мы обретаем свободу делать и творить в настоящем. А значит мы продолжаем жить, потому что жизнь – это не только воспоминания и наши мечты, но это еще и поступки, которые мы совершаем в настоящий момент. Без прошлого человек теряет свою сущность, без будущего – свои мечты и надежду, без настоящего – истинную свободу. Не возможно продолжать жить, разорвав нить, сплетающую воедино вчера, сегодня и завтра.