Владик Ковальчук стоял перед директором школы, понурив голову.
– Послушай, Владислав, – Лариса Викторовна, сложив руки, смотрела на мальчишку поверх очков. – Ты ведь умный мальчик, отличник, спортсмен, даже вступил в пионеры, хотя ещё недавно это было не совсем популярно у твоих сверстников.
– Быть пионером не может быть модным или популярным, – буркнул Владик.
– Хорошо рассуждаешь. Умно, – физик Сергей Николаевич, молодой и самоуверенный. – Только что-то ума в твоей голове не хватило, когда ты устроил разгром в кабинете!
– Помолчите, Воронков! У меня к вам будет отдельный выговор! – волнуясь, Лариса Викторовна всегда начинала путаться во фразах. – Мало того, что к вам, как к учителю и так накопилось масса претензий. Могу даже сказать, что как учитель вы… Как коньки у собаки. Но ударить ребёнка по лицу! Вы хоть соображаете иногда?!
– Ударил не я, а Кеша Панкратов. Его отца я вызвал в школу.
– Выкинуть мальчика в коридор, схватив за шиворот, тоже не великое достижение для педагога. И этот Панкратов… Как можно председателем физического кружка сделать подростка, который погряз в тройках!
– По физике у него пятёрка.
– У него папа ваш бывший научный руководитель, мне это известно.
Владик шмыгнул носом, потрогав синяк на скуле.
– Его же нужно было испытать… – тихо произнёс он.
– Ты опять со своим левитатором! – в сердцах крикнул физик. – Невозможно создать этот прибор, ты можешь это понять? Нельзя нейтрализовать земное тяготение!
– А невесомость?
– При чём тут невесомость?! Не занимайся ерундой!
– Но я придумал, как…
– Ерунду ты придумал, парень, – ухмыльнулся Панкратов. – На кружок можешь больше не приходить.
– Физика – строгая и точная наука. Там нет места фантазёрам, вроде тебя! – вынес окончательный вердикт учитель.
– А я всё равно его изобрету! – упрямо сказал, глядя в пол Владик.
***
– Владик, ну что нам с тобой делать? – мать устало посмотрела на сына. – Ты с ума сойдёшь со своим изобретением…
– Я понимаю, малыш, – отец ласково потрепал сына по голове. – Это замечательная идея — создать летательный аппарат, который будет так же быстр, как самолёт. И так же прост и надёжен, как автомобиль. Но сынок…
Владик вскинул на родителей полный слёз взгляд и хотел было возразить, но махнув рукой, убежал в комнату.
***
Прошли годы.
Инженер-конструктор Владислав Петрович Ковальчук стоял у окна командного пункта и смотрел на техников, колдовавших у похожего на самолёт летательного аппарата. Но одно отличало аппарат от самолёта: у него не было крыльев. Крылья аппарату были не нужны. Ни крылья, ни винты, ни баллоны. Только рули и стабилизаторы.
Этот аппарат был зримым воплощением мечты Влада, той мечты, к которой он шёл все эти годы, терпя неверие коллег, а порой и насмешки. Он всё-таки создал его, левитатор, сердце этого аппарата, быстрого как самолёт, простого и надёжного, как автомобиль. Да, земное притяжение нельзя отменить, но можно нейтрализовать. Например, взаимодействуя с электромагнитным полем Земли. Так и поступил Влад, когда стал инженером. И вот…
Сегодня будет первый полёт его детища. Пока его поведёт автомат, но если всё удастся, за штурвал сядет пилот. Его детища…
«Пап, а как ты его назовёшь?» – спросила его дочь, Лиза. «Это же не самолёт».
Как он его назвал… Просто и понятно… «Леталка», флайер. Именно так назывались летательные аппараты в так любимых маленьким Владиком фантастических книгах. А теперь эти книги читают, мечтая о будущем его дети, Лиза и Юра. Лиза хочет быть зоопсихологом, а Юра хочет пойти по его стопам. Сейчас они сидят у телевизора вместе с дедом и бабушкой и следят за испытаниями…
***
Это был полный успех! Владислав добился своего. Скоро за штурвал флайера сядет человек. Владислав спустился в ангар и подошёл к аппарату.
– Вот ты и встал на крыло, малыш, – Влад похлопал аппарат по пластиковому боку. Неожиданно носа Влада коснулся запах. Странный. Это был запах свежей краски. Запах шёл от аппарата.
«Откуда он!?» – удивился конструктор. И отойдя в сторону, осмотрел машину. И улыбнулся.
«А как ты его назовёшь?» – спросила его дочь. А сын, услышав о «леталке», упрямо помотал головой.
«Нет, пап. Ему нужно своё имя, он же – первый!»
На пластиковом боку флайера округлым детским почерком было выведено: «Мечта».
Конец