КАЛИНА ВЫЗРЕЛА
Вечер распахнул свои объятья. Звёзды дразнили, подмигивали, и просто потешались над Ситой. Гера тоже вечно подшучивал над нею:»Сито ты моё! Всё провеешь и просеешь, очистишь от плевел, и остаётся лишь истина, искренность, изюминка. Вера ты моя и правда!»
На неё внезапно накатила удушливая волна ревности. Непонятно было, почему он так резко изменил своё решение? Да, дома остался ребёнок без присмотра. Но ведь ребёнку 12 лет! И потом, по-чему она должна ехать первым рейсом автобуса без него?! Ведь оставалась уйма всяких дел!
Звёздочка ярко вспыхнула и скатилась по небу. Ничего необычного в этом не было, на дворе стоял август, но Сита была суеверна. Она вздрогнула от мучавших её подозрений. Они закрались в её вечно сомневающуюся душу ещё вчера, когда она увидела их вдвоём. Они шли, не спеша, по узкой просёлочной дороге и о чём-то переговаривались. Но как-то непривычно тихо, словно заговорщики. Стояла предвечерняя тишина, и её могли нарушать лишь цикады да сверчки., что они и делали в абсолютной уверенности в своём праве на безмятежное существование.
Сита стояла во дворе за машиной, и они не могли её заметить, ибо были слишком увлечены беседой. Неожиданно для неё самой, Гера прошёл мимо собственной калитки, потом, будто опомнившись, резко свернул с дороги. Соседка тоже остановилась и направилась вслед за ним. Сита находилась от калитки в метрах десяти, не больше, но, как ни старалась, ничего не могла расслышать.
Чёрная кошка Тонька внезапно нарушила тишину, метнувшись от забора в кусты, отчего соседка «ойкнула» и спешно вышла на дорогу, но как-то боком, с недвусмысленной улыбкой- ей явно не хотелось расставаться. Калиновые гроздья ярко розовели в лучах закатного солнца, а на небе уже незримо вырисовывался бледный овал луны. Наконец, калитка распахнулась, и Гера как ни в чём не бывало направился в сторону кухни. Сита интуитивно почувствовала его растерянность и нежелание смотреть ей в глаза.
Напрягшись от волнения, она уже выдумывала разные причины такого поведения мужа. «И о чём же вы шептались?» - сдержанность никогда не была ей присуща. «Неужели целовались?» Гера, пряча глаза, буркнул, что соседка попросила прикурить, а у него в кармане оставалась лишь одна сигарета. Обычно в таких случаях дают две. «Разве она курит?» Вопрос повис в воздухе. «Сейчас начнёт разыгрывать комедию», презрительно подумала она. И найдёт кучу оправданий. «Решил отправить меня одну домой, а с ней пофлиртовать?» Гнев лавиной пронёсся в её измученной душе. Тонька, видимо, поймала мышь и, как всегда, несла свой трофей на кухню. Сита, выплеснув отрицательные эмоции (книги её многому научили, в том числе и тому, как беречь своё здоровье), обычно успокаивалась , включала магнитофон и нарочито громко подпевала известным и неизвестным певцам. А тут вдруг она твёрдо решила довести дело до конца, чтобы больше не вынашивать в себе бесконечные обиды, и как бы в подтверждение принятого решения пихнула Тоньку босой ногой. Та, не выдержав гнева хозяйки, опрокинула в страхе кувшин с молоком - любимым лакомством Геры!
Гера, человек мягкий и податливый, участливый и совестливый, с расстроенным видом улёгся на единственном, покосившемся от старости и потрёпанном от житейских баталий диване и собирался вздремнуть часок – другой. Сита дёрнула дверь на себя и хлопнула ею нарочито громко, так что посыпалась вековая труха, и перешла в очередное наступление. «Так вот!» - при этих словах муж приоткрыл глаза. «Я знаю больше!» ( и ухом не повёл! - отметила она про себя). «Она звонит тебе по мобильному!» «Да это было-то всего один раз…»- слабо откликнулся на её воинственный призыв Гера. (А мог бы этого и не говорить! ). Не сдержав слёзы отчаяния верноподданной жены, Сита с чувством отбросила грязные шлёпанцы мужа в угол, сама же всунула запылённые летом ноги в новые туфельки и с гордо поднятой головой ринулась на задворки.
В голове молниеносно созрел план отмщения. Забор трусливо пригнулся к земле - кормилице, а вдоль него еле виднелась слегка притоптанная тропинка. «Ага!» - тут же злорадно подумала она про себя. «Вот и ещё одно доказательство!» Хозяйка, похоже, была морально готова ко всему. Сита вдруг расслабилась и участливо спросила: «А ты разве куришь? Я дарю тебе целую пачку ВАТРЫ». Соседка как-то виновато выдохнула: «Да вот, решила попробовать…Я у тебя эту пачку куплю». «Нет! Это подарок тебе от Геры. Только не липни к нему. Я же всё вижу!» И тут же, повернувшись спиной к соседке, Сита твёрдым шагом Шерлока Холмса проследовала по еле видимой дорожке вдоль покосившегося забора.
Чувствуя, как комок ревности снова стал подкатывать к горлу, она готовилась дать волю своим бесчисленным, как эти звёзды, упрекам. Но во дворе стояла тишина, и только где-то вдалеке был слышен шум мотора их новенького Запорожца. Отрешённо глядя перед собой, она вышла в сад. Молодая луна набирала силу, впитывая в себя её отрицательные эмоции. А в соседнем дворе белела ладно скроенная фигурка немолодой уже женщины, которая чутко вслушивалась в тишину запоздалой любви…