Глава 10. «Новые герои»
Бесполезно скрывать за иронией совести муки,
Бесконечны истории прошлого – козырь истца,
Обвиненье – сегодня, свидетели – годы, все, кто хочет – судьи,
Подсудимый всегда неизменен.
А кто адвокат?
Еженедельник «Трезвый разговор»
Сильвия явилась даже раньше ожидаемого момента. Словно бежала или ждала под дверью. Она вошла с чрезвычайно виноватым выражением не только на лице, но и во всей фигуре. Ник мог поклясться, что не знает больше ни одного человека, который умел бы столь ярко демонстрировать раскаяние и готовность сносить любое с собой обращение. Вот бы, она хоть раз по отношению к нему себя так повела. Впрочем, один раз всё-таки было…
– Сильвия, я ведь зря на вас осерчала, вы уж простите старуху! – Кэтрин заковыляла ей навстречу. – Вот садитесь, пожалуйста.
Напарница примостилась на подлокотнике дивана рядом с Ником. Было у неё такое необъяснимое стремление сидеть где-нибудь «не там». На столе, например, или на подоконнике. Ник вынужден был признать, что зачастую это выглядит… чтобы помягче сказать… импозантно, но сейчас она всем своим видом как бы говорила: «Я тут с краешку присяду, чтобы не мешать никому, и буду тихо-тихо сидеть…».
– Сядь нормально! – строго сказал он. – Сказано же, ты прощена. Будем работать.
Партнёрша проигнорировала его тон и спросила стариков:
– Значит, вы вспомнили, как я рассказывала, что стала работать сыщиком?
Кэтрин помотала головой.
– И моя фамилия вам не знакома? – на всякий случай уточнил Ник.
– Вы же видите, что у меня творится с памятью! Вот, разве что, Генри…
– Что-то напоминало, – буркнул дед. – Теперь понятно, что.
– Что ж, не слишком обнадеживающе, – Ник вывел на экраны гаджетов лица Адамчика и пирата, – но кроме вас спросить не у кого. Вот, взгляните: этот молодой человек вчера утром проник в дом и утащил тарелку. Вы его не знаете?
Физиономия Карла была подвергнута тщательному осмотру, но никаких воспоминаний у стариков Нэвиллов не вызвала.
– А этот свирепый гражданин отобрал у первого тарелку уже через пять минут. И безвозвратно скрылся. Что про него можете сказать?
Та же история. Никаких ассоциаций не породило и словесное описание «седой».
– Не самая распространённая ситуация, когда кража совершается из жилища детектива, – продолжил Ник, – пусть и не собственного дома, и не его вещи. Но, я так прикидываю, это ещё далеко не все странности в нашем деле. Никто пока не понимает, откуда появилась тарелка в кладовке. Однако вы можете рассказать, откуда она вообще взялась в вашей жизни. Похоже, без драматизма тогда тоже не обошлось.
Супруги переглянулись. Точнее сказать, Кэтрин посмотрела на Генри. Тот, как обычно, безучастно пялился в никуда.
– Наверное, я буду рассказывать, – предположила старушка. Молчание – знак согласия. Другого рассказчика в этой семье никто и не ждал. Даже Сильвия понимающе кивнула. – Мы привезли её из Европы. Ещё в пятидесятые годы. Не подумайте, что мы были богаты. Просто выиграли поездку в лотерею. И решили так провести медовый месяц. Франция, Федеративная Германия, Австрия, Швейцария, Италия – мы и Альпы повидали и Средиземное море. Удивительное путешествие. Переезды и проживание входили в стоимость путёвки, а питание нет, и все наши деньги уходили на еду. Мы почти не покупали сувениров, у нас не было фотоаппарата… В одной гостинице нам предложили забрать с собой это блюдо. Оно висело в номере и мне очень понравилось. Если честно, – Кэтрин смущённо хмыкнула, – Генри даже хотел стащить. Но хозяева подарили нам его на память. Позже выяснилось, что такие висят в каждом номере и в огромном количестве запасены на складе, но нам было очень приятно что-то привезти с собой из свадебного путешествия.
А через несколько лет, в начале шестидесятых, у нас появился свой дом на Ки-Мэрайя. Мы купили его сразу же после постройки, истратили на это почти все деньги, и украшать жильё нам было нечем. А эта тарелка казалась символом… Только там, в Европе, мы поняли, как любим друг друга, она словно бы обозначала наши чувства. Мы повесили её прямо напротив входа и думали, что это привлечёт в дом счастье. И так, поначалу, и было. Я уже носила нашу первую дочь, сидела всё время дома, не работала. Генри очень трогательно заботился обо мне. Он не слишком много зарабатывал, но брал на себя все домашние хлопоты. Не жизнь, а почти идиллия.
Но однажды утром в дом ворвался человек с пистолетом. Мы потом даже узнали его фамилию. Тиллер… Тэвер?.. Генри, как его звали?
– Тэйлор.
– Да-да, Тэйлор. Он, конечно, не представился, сразу загнал нас в ванную и запер. Там окон нет, кричи, не кричи, с улицы никто не услышит. Телефона там тоже не было. Мы страшно испугались. Этот человек долго рылся в доме, в основном в подвале, искал что-то, не находил, злобно ругался. Мы очень боялись, что он нас убьёт. Но он, спустя несколько часов, просто крикнул нам, что мы умрём, если полезем в подвал и ушёл…
– А как он выглядел, что вообще говорил?
– Да подожди, Ник, дай человеку закончить! – взгляд напарницы был гневен и однозначно выражал «Не перебивай, когда старшие говорят!». Сильвия отыгрывалась. Во избежание эскалации, Ник прикусил язык. Кэтрин продолжила.
– А мы так и остались запертые в ванной. И лишь вечером, когда стемнело, соседи увидели, что машина стоит у ворот, то есть мы должны быть дома, а свет нигде не горит. Они зашли проверить, в чём дело, и выпустили нас. В доме всё было перевёрнуто, ни одной вещи на своих местах. Мы, естественно, вызвали полицейских. Пока те разбирались, что случилось, пока мы хоть какой-то порядок навели, уже утро пришло. И только тогда обнаружилось, что тарелки нет. А кроме неё ничего не пропало. Хотя тот разбойник большую часть времени провёл в подвале.
Поначалу полиция поставила охрану у нашего дома. Конечно, грабителя искали по всему острову, но мы так перепугались, что плохо его запомнили, и основная надежда была на то, что тот вернётся. Потому что, вроде как, получалось, что он искал что-то, но не нашёл. Ведь тарелка висела прямо у входа, и её нельзя было не заметить. И он, в самом деле, вернулся. Но только через несколько дней, когда охрану уже сняли. Все эти дни нам было страшно даже под охраной, а уж без неё, сами понимаете… И вот, наши страхи подтверждаются.
Хорошо, соседи были бдительные и снова нас спасли. Они позвонили в участок, и полиция быстро приехала. Но за это время он успел нагнать на нас ужаса. Во-первых, у него опять был пистолет. Который он всё время на нас направлял. А во-вторых, этот человек вернулся с тарелкой. На её окаймлении кто-то нарисовал этот странный узор… или орнамент?.. Неважно, главное, что раньше его не было. Грабитель повесил тарелку на прежнее место. И сказал, что, если её кто-то тронет, он нас убьёт. Представляете, каково мне было, на четвёртом месяце? Генри, вообще человек тихий, но тут бросился меня защищать, я еле остановила. Если бы этот… Тэйлор его убил, что бы стало со мной и ребёнком?
В конце концов, приехала полиция, схватила бандита… А потом оказалось, что он сумасшедший. Его в итоге даже в тюрьму не посадили. Сразу отправили в дурдом. Но полицейские очень долго считали, что у него есть сообщники, и тарелка оставлена, как знак для них. А наш вход виден только из соседнего дома, ну, вы знаете. Так вот, полиция после этого случая почти месяц следила за тем, кто к соседям ходит и вообще, что у них в доме творится. Понятно, им это надоело. Они даже обиделись на нас. А ведь это они нас спасали, оба раза. Короче, натерпелись мы неприятностей из-за этой тарелки. Сперва хотели вообще её выбросить, даже разбить на мелкие осколки. Но, всё-таки, она долго была символом нашей семьи, и мы решили убрать её в кладовку.
Кэтрин смолкла, и Ник, выждав некоторое время, всё же посмел раскрыть рот. Хотя понимал, что рассказ ещё не окончен.
– Вы не помните название отеля, где вам её подарили?
– Да ну, что вы! Думаю, и Генри уже забыл, да? – тот молча подтвердил кивком. – На обратной стороне блюда это всё было написано, мы и не старались запомнить.
– Ну, а хотя бы, в какой стране это было?
– Тироль, – заявил Генри после долгого молчания. – Австрия или Италия.
– А вы считаете, что это важно? – робко поинтересовалась Кэтрин. – Когда его схватили, он что-то кричал про свои сокровища… Нечто вроде «Не трогайте мои ценности в Европе, а то все погибните!»… Или «моих европейцев»? Мы сначала очень удивились, но потом, когда узнали про его помешательство, решили, что это был бред.
– Как он выглядел? – поинтересовалась Сильвия. Ник покачал головой, глянув на девушку. Та незаметно показала ему язык.
– А вот выглядел он довольно симпатично. Небольшого роста, стройный, гибкий, с усиками, в шляпе, казался похожим на французского актёра… А зачем вам? Наверняка, его уже давно нет в живых. То, что мы до сих пор не померли, очень странно, а уж он в своей психбольнице… Но полиция его фотографировала. Может, в архивах что-то осталось?
– Мы поищем, – пообещал Ник и постарался взглянуть на Сильвию как можно мрачнее. Она улыбнулась.
– Только, это ещё не всё, – продолжила Кэтрин. – Спустя больше, чем четверть века, в конце восьмидесятых, к нам снова залезли воры. Дети уже выросли и разъехались. Даже наш младший, Стив, хоть ещё учился в школе, отправился в лагерь, на север, в Аппалачи. Мы вернулись из поездки на континент поздно вечером и обнаружили, что дом взломан, внутри всё вверх дном, но никого нет. Конечно, испугались, вызвали полицию. К тому времени уже давно забылось первое нападение, и мы не связали их друг с другом. Сомнения появились, когда выяснилось, что снова ничего не пропало…
– А тарелка? Что с ней произошло? – не удержал в узде своё любопытство Ник.
– Ничего. Воры залезли и в кладовку, но там её и оставили.
– Значит, случаи и в самом деле не были связаны?
– А вот, слушайте. Нам достался очень дотошный следователь. Вроде бы и дело заводить не стоило, получалось обычное хулиганство. Сломали замок, переворошили весь дом и сбежали. Но мы испугались. А вдруг воров спугнуло наше возвращение? Вдруг они просто не успели найти то, за чем пришли? Тогда они и сами могли вернуться. И этот… м-м-м…
– Милн! – впервые по собственной инициативе, вступил в беседу Генри.
– Ну да… Он с нами был согласен. Завёл дело, опрашивал свидетелей, собирал следы, улики всякие. Даже подозреваемые были. Но нам не сообщалось, кто. В интересах следствия. А потом на него было совершено покушение. Мы совсем перепугались. Во-первых, его серьёзно ранили, он попал в реанимацию. Во-вторых, мы подумали, а что, если это из-за нашего расследования? Но там вышла какая-то совсем тёмная история. Вроде бы стрелявшего поймали, но дело о покушении оказалось засекречено, суд был закрытый, и никто так ничего и не узнал. Однако пока это всё происходило, наше дело, что называется, «спустили на тормозах». Никому в полиции не хотелось им заниматься, а раз никто в дом больше не лез, там решили, что и нам бояться нечего.
Но мы боялись. Потому что вспомнили про… Тэйлора и тот, первый, случай. Что, если они связаны? Мы не знали, где этот Тэйлор, он мог и выписаться из дурдома, и сбежать. Младший сын вернулся из лагеря, и нам не хотелось, чтобы он как-то пострадал. Милн очень быстро вылечился и, как только вышел на работу, сразу же вернул дело на доследование и подтвердил наши опасения. Хотя Тэйлор, по его словам, так и остался в психушке, он считал, что ограбления были связаны. И попросил, отдать тарелку ему, для расследования. Мы и отдали, от греха подальше. Если она нужна ворам, пусть ищут её в полиции, а нам спокойней жить без неё. За эти годы уже и позабылось, что она для нас значила вначале.
А потом Милн умер. Так ничего и не узнав. Тёмная история, я говорю. Вроде бы от осложнений после ранения, якобы недолечили его, рано выписали. Но мы-то видели, что человек был вполне здоров. В полиции нам сказали, что расследованием он занимался в частном порядке и продолжать его никто не будет. В общем, хорошего мало. Никто с тех пор в дом не залезал, нам не угрожал, история стала потихоньку забываться, но тарелка так и осталась символом таинственных неприятностей нашей семьи. И не только, похоже…
– Ничего не поняла, – сказала Сильвия после долгой паузы. Как и Ник, она ждала, видимо, продолжения, но того не последовало. – Если эту штуку забрала полиция, и вы её больше не видели, то как она снова попала в дом? Я её нашла в той же самой кладовке.
– Вот, видите теперь, почему мы так испугались? Это же просто мистика какая-то!
– Да, странновато, – Нику надоело сидеть, и он решил сделать насколько шагов по квартире. Больше она, правда, и не позволяла. – Но вот ты мне объясни: почему никому не сказала, что ставишь дом на сигнализацию?
Напарница удивлённо задрала брови:
– Потому что не ставила. Она и без меня была. Я считала, что это вы подключили, – она обратилась к старикам. Настал черёд тех изумлённо морщить лбы. – Мы же договорились, что все коммунальные счета будут приходить прямо по адресу, на моё имя, это и нотариально заверено.
– Нотариус! – хлопнула себя по лбу Кэтрин. – Надо же ему отбой дать, пока он всю полицию там не переполошил! – она схватила трубку и усердно принялась жать кнопки на телефоне.
В этом был смысл. Если после утреннего разговора они успели нажаловаться на Сильвию нотариусу или адвокату, те могли уже сегодня наломать дров. Грегори только дай повод придраться! Появилось основание разговорить мистера Невилла.
– Что скажете, Генри? Получается, кто-то завёл сигнализацию в ваш дом, а вы даже не знали об этом?
– Не может быть, – вмешалась Сильвия. – Счета-то и до меня приходили. Если только подключение не совпало с моим вселением. Но с кем тогда договор на обслуживание заключался?
Детективы дружно уставились на старика. Тот гордо молчал. Или просто спал. В конце концов, если они здесь действительно привыкли спать после обеда…
– Стэйси! – заголосила Кэтрин в трубку. – Это миссис Невилл. Там Фрэд далеко? А чем занимается? Это хорошо. Да тут небольшая глупость вышла с нашей стороны…
– До Жирар там был другой жилец, – неожиданно изрёк Генри.
– Ну, попросите его перезвонить нам, когда свободная минутка выдастся, – закончила телефонные переговоры Кэтрин.
– У вас были жильцы и раньше? – спросила у неё Сильвия, понимая, должно быть, что от супруга подробностей не дождёшься.
– Всего один. Чудной такой, из Майами. Вашего возраста, довольно полный, с полудетским выражением лица. Его звали Стив, как нашего младшего, поэтому я запомнила, а фамилия… Барни… Барти… Баркли! Вот! – страшно довольная тем, что впервые за беседу вспомнила чью-то фамилию, она гордо взглянула на Генри. Но тот снова начал клевать носом.
– И давно это было? – Ник, конечно, не мог знать четыре года назад, где станет жить его будущая напарница, но в тех краях бывал и имел шансы этого парня встретить.
– Да он почти перед вселением Сильвии и съехал. Прожил всего несколько недель. Нигде не работал, говорил, что просто хочет отдохнуть, побездельничать. Но, видать, не слишком ему понравились наши края…
– Какие-нибудь сведения о нём сохранились? Телефон, скажем.
– Вряд ли. Генри, ты не помнишь, мы записывали телефон первого квартиранта?
Муж молча помотал головой.
– Но договор аренды тот же нотариус заверял. Может, у него что-то есть…
– Бегиристайн? Которому вы сейчас звонили?
– Ну да, он.
– Пожалуй, стоит поискать этого Баркли, Ник. Вдруг с ним тарелка в дом вернулась?
– Что ж… Если дом подключил к сигнализации он, и ничего хозяевам не сказал, вполне возможно.
– Ну надо же! – всплеснула руками старушка. – А мы ему так доверяли. Прямо как вам, Сильвия.
Не слишком удачная последовательность рассуждений. Пока Кэтрин не задалась вопросом, стоит ли вообще верить каким-либо арендаторам, пора была сваливать. Не садясь, Ник глянул на часы.
– Четвёртый час. Может, поедем?
– Наверное… – Сильвия вздохнула. – Кэтрин, Генри, мне очень жаль, что прошлое снова лезет в вашу жизнь, и я невольно оказалась в это втянута. Мы обязательно разберёмся, в чём дело, обещаю. И будем держать вас в курсе событий. Прямо сейчас и начнём, да, Ник?
Как было реагировать? Он убедительно кивнул, хотя и плохо представлял, с чего именно им надо начинать. Сильвия трогательно расцеловала обоих стариков, и они выбрались на улицу.
Садясь в машину, она посмотрела растерянно, почти жалобно.
– И что же теперь делать?
– Вот именно это я и хотел у тебя спросить. Но ты, как всегда, оказалась проворнее.
– Сказать по правде, я уже запуталась в действующих лицах. Сколько их там добавилось?..
– Всего двое. Псих, по фамилии Тэйлор, который наверняка уже помер в своём жёлтом доме и твой предшественник, некий Стивен Баркли из Майами. Во всяком случае, четыре года назад он представлялся так.
– Ну, а этот странно умерший следователь, Милн? И неизвестные подозреваемые, которых он обнаружил? Они ведь тоже как-то связаны.
– Ну как они связаны? Только так, что проходили по делу о вторжении в жилище Невиллов двадцать пять лет назад. Даже больше уже. Завтра наведаемся в участок, поговорим с ребятами, может что-то осталось в архиве. Кстати, ты заметила, что события происходят с периодичностью в четверть века?
– Да, но это весьма сомнительное наблюдение. Вот было бы циклов десять, тогда…
– Мы же не знаем, сколько нашей тарелке лет. Значит, говоришь, Фредерико Бегиристайн? – Ник вырулил на магистраль.
– Ты и его знаешь?
– Ты удивишься, насколько давно. Ещё со времён Управления. Но не переживай, только как свидетеля. Такие типы всегда вне подозрений. Однако побеседовать с ним стоит.
продолжение
http://www.proza.ru/2016/06/28/793