(Отрывок из повести "НЕСЛОМЛЕННАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ")
В школе Димка вожаком не был. Там вожаками были другие: Оксана, всякие там звеьевые. И Денис. Димку в начальство не тянуло. На собраниях он не высовывался, и никто его никуда не выбирал.
Но классная зорко следила, чтобы общественными нагрузками были охвачены все. Она их столько напридумала, что, если бы в классе было не тридцать человек, а все шестьдесят, то всё равно каждый бы имел удовольствие продемонтрировать ей свою активность.
Были обязанности высокого ранга: староста, председатель совета отряда, звеньевой; были средней высоты: санитар, член редколлегии, проверяльщик состояния учебников, а были низкие, наподобие швейцара или уборщика в учреждении: поливальщик вазонов, покупатель мастики для кабинетного пола, классный курьер, или, попросту говоря, мальчик на побегушкам.
Как ни прятался Димка за спины других, а членом редколлегии он всё же стал.
А из "члена" как-то быстро превратился в главного и единственного редактора классной газеты, то-бишь в редактора без коллешгии или начальника без подчинённых.
Как прввило, перед выпуском газеты у команды находились неотложные дела: у одного вдруг что-то приключалось с животом, у другого после посещения зоопарка вдруг тяжело заболевала бабушка (испугавшаяся рыкнувшего на неё тигра). А у третьего занемогал кот . Или пёс. Или оба сразу ...
Димкино возвышение в "главные" не было спонтанным. Оно было вполне даже закономерным. После выпуска первого же номера его команда усекла: димина мама не только главный инженер проекта из конструкторского бюро машиностроительного завода, но и самый настоящий клад для их стенной газеты: она умеет рисовать и даже сочиняет складные стихи. К праздникам. А посему димкина коллегия пребывала в полной уверенности, что с выпуском газеты главный вполне справится "сам".
О маминых талантах, конечно, знала и классная. Иначе бесталанный Димка никогда бы не угодил в главные редакторы. Он бы скорее покупал мастику в хозяйственном магазине или был бы классным курьером на побегушках.
Когда Димка приносил "номер", свёрнутый в солидную белую трубу, классная не говорила ем обычного: "Как тебе не стыдно, ведь это рисовала твоя мама", потому что была тщеславна. Если бы она это сказала, класс лишился бы своего первенства на общешкольном смотре стенной печати. Она разворачивала лист и говорила бесстрастным голсом: "Хорошо".
Димка тянул лямку главного редактора, как тянули бурлаки на Волге мрачную баржу. Ему не нравилось его поручение. Ему вообще не нравилось ничего из того, что придумала классная. Ему нравилось играть на гитаре. Только в музыкальной школе, куда он сам записался и с удовольствием бегал по вечерам, он чувствовал себя, как рыба в воде.
Недавно на концерте они - трое увлечённых друзей - играли на гитарах чудесный блюз. Им так долго хлопали, будто они были не третьеклассники по классу эстрадной гитары, а какие-нибудь лауреаты международного конкурса.
Потом Димка спел песню. Под оркестр. А, так как в музыкальной школе петь было не принято, учительница сольфеджио, влюблённая в Димку за то, что он без ошибок пишет её музыкальные диктанты, не выдержала. Подбежала и чмокнула его в щёчку. При всех. И повторила слова, которые произносила после каждого диктанта: "Это у тебя от Бога!"
Но димкина любовь к року никак не стыковалась с нагрузками, придуманными классной. Один только раз она сослужила на общее благо.
Это вышло случайно, как бывает случайным столкновение космической кометы с нашей родимой бабушкой Землёй, крохотной пылинкой в необозримых просторах космического пространства.
На тот классный час, посвящённый 8 Марта, Димка принёс гитару и спел под неё песенку из полюбившегося всем мультика "... На недельку до второго мы уедем в Комарово ...". Когда он играл и пел, класс тихо ему подпевал, а потом они все вместе дружно хлопали сами себе. Классная, ещё ни разу не видавшая такого единения душ, даже прослезилась. И за это выдала Димке яркий лист, на котором крупными буквами было начертано:"Грамота". Эта "Грамота" извещала о том, что он, Дима Воронин, оказывается, примерный ученик, и он принимает активное участие в общественной жизни их родной двадцать третьей школы.
После этого случая в перечень поручений была внесена должность "классный музыкант". И Димка стал тянуть сразу две лямки.
Как-то он робко намекнул, что хотел бы освободиться от одной из них. А, точнее, от кресла главного редактора. Классная посмотрела на него со своей подкожной усмешечкой и сказала так, словно легонько ткнула под дых :"Ты, что ль, рисуешь?" И Димке стало стыдно, потому что это была правда.
(продолжение следует)
(продолжение следует)