Каждый день Жюзьен приходила к Жаку, и с каждым её визитом ему становилось лучше. Не мог этого не заметить и доктор по имени Паскаль. Но как он ни старался подглядеть, ничего потом не помнил об их встречах. "Просто мистика какая-то!" - вспоминал он слова ассистента. Что тут ещё скажешь? А в один прекрасный день его пациент просто исчез. Когда доктор очнулся, то увидел на столе бумагу с подписью Лё Руа, что под свою ответственность он покидает госпиталь... А ведь не ходит ещё...
Жюзьен надоело каждый раз оболванивать охранников и врачей. Она ещё беспокоилась, что частые внедрения в память людей могут иметь свои негативные для них последствия, кроме того, много сил её тратилось впустую. Да и Жаку нужен был хоть глоток свободы и спокойствия. Для этого, как нельзя лучше, подходил приобретённый ею на деньги Бернарда домик. Хватит ему уже пустовать! Она так и не решилась признаться Реми о покупке и соврать не смогла. Какое-то внутреннее чувство её каждый раз останавливало.
Да и у Мирабель им жилось куда лучше, чем по отдельности, братья помогали с Дариеном и души в мальчонке не чаяли, Реми целыми днями пропадал в клубе. А у Жюзьен появилась своя тайная жизнь и привязанность. Она стала Жаку всем: сиделкой, кухаркой, спасительницей, исцеляющей не только тело, но и душу возвращённого с того света. Приходилось часто уходить и пропадать по нескольку часов. Конечно, братья это заметили. Единственное оправдание, что пришло ей на ум, мол: "присматриваю за детьми в одной богатой семье".
О таинственном исчезновении Жака скоро узнали и в клубе... Реми вернулся раздражённый и молчаливый. За ужином не проронил ни слова. Жюзьен уже поняла, что пахнет "жареным".
Спрашивается, почему бы не воспользоваться своими способностями и не внушить мужу, что всё хорошо? Нет. С близкими людьми она никогда так не поступала.
Когда вошли в спальню, Реми разделся и лёг в постель, закинул руки за голову и не сводил с жены колючего взгляда. Жюзьен, как ни в чём не бывало, расчёсывала свои длинные огненные волосы.
- Может, расскажешь? - не выдержал он.
- О чём? О том, что ты пришёл домой, как раненный тигр и не перестаёшь рычать?
- На это есть причины.
- Да? И какие же?
- Ну, хотя бы те, что моя жена куда-то упрятала чужого мужа.
- Никого я не прятала, просто помогла человеку обрести хоть каплю свободы и спокойствия.
Жюзьен разделась и, демонстрируя мужу все свои женские прелести, не спеша натянула ночную сорочку.
Реми схватил её за руку и повалил на кровать.
- Тебе нравится меня злить, чертовка! Ты любишь, когда ревность разрывает меня на части!
- К человеку, который обездвижен и нуждается в помощи?
- Молчи! Это не имеет значения. Ты рядом с ним! - его губы впились в неё болезненным, удушающим поцелуем.
- Ты сам просил! - Жюзьен вырвалась и с трудом перевела дыхание.
- Я не думал, что зайдёт так далеко! - ткань на груди Жюзьен с треском разорвалась.
Она не сопротивлялась, наоборот, нежно ласкала разъярённого хищника, подогревая его аппетит.
"Реми! Бедный мой Реми! Досталась же тебе такая жена! Прости меня! Грешна, виновна пред тобой и заслуживаю кары..."
Его свирепые объятья причиняли боль, перекрывали дыхание, но в этой схватке уязвлённая гордость мужа выпускала пар, иначе бы его просто разорвало на части. И лишь когда он совсем обессилил, то успокоился и обмяк.
Оба молчали. Теперь Реми мучила совесть.
- Прости меня. Я, наверное, причинил тебе боль.
Жюзьен молчала, глаза стали влажными, но не от обиды, нет, оттого, что она сама зашла слишком далеко и не знает, как остановиться.
- Не молчи, прошу тебя! - Реми ласково прикоснулся к красным пятнам на её руке, которые сам же и оставил. - Скажи мне, где он?
- Нет, не скажу. Не хочу, чтобы его тревожили. Жаку нужен покой и время.
- Когда я думаю, что вы там вдвоём, просто схожу с ума!
- Да, есть отчего тронуться рассудком! Представь только, как я выношу за ним утку, и тебе станет легче.
- Он всё ещё лежит?
- О, да. Позвоночник, который я собрала по кусочкам, не заживает за две недели даже под усиленным колдовством.
- Если я его увижу, может быть, пойму что это так и успокоюсь.
- Хорошо, если только пообещаешь держать себя в руках и никому не расскажешь о том, где он.
- Думал, ты меня знаешь...
Жюзьен свернулась клубочком, такая беззащитная и слабая рядом с ним. Реми обнял её и ещё долго поглаживал, извиняясь за свою агрессивность, укоряя себя, что овладел ею так грубо.
"Он увидит это место и одной тайной станет меньше, - говорил, утешая её, голос отца Эдуарда, - тебе не хочется разрушать того сакрального единения с Жаком, но ты должна его нарушить. Поверь, так будет легче не переступить черты. Нельзя принадлежать сразу двум мужчинам, невозможно сделать их обоих счастливыми, кого-то придётся выбирать. Ты не можешь разорвать себя надвое, не пострадав при этом."
"Спасибо, что ты есть! Если бы не ты... Я запуталась и не знаю, что мне делать!"
"Знаешь, ты всё знаешь, девочка! Радуйся тому, что есть, ведь скоро его не станет. Жак сейчас в твоих руках - как обожаемый ребёнок у матери. Принимай его так и не будет греха."
"Я стараюсь. Ты видишь..."
"Вот и хорошо, а сейчас, расслабься и попробуй заснуть! Чувствуешь свет, что наполняет тебя небесной прохладой?! Моя любовь пребывает с тобою!.. Ты справишься. Ты всё сможешь. Ты сильная и добрая, моя маленькая Жюзьен!" - и боль отпустила.
"Блаженство моё!.." - прошептала с улыбкой Жюзьен и, сладко зевнув, уснула.
Реми услышал эти слова и подумал, что это о нём, ему сразу же стало легче, прижавшись к её спине, он тоже погрузился в дрёму.
И только бессмертный дух никогда не спит, разрываясь меж теми, кого он любит.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/07/02/696