В этот момент Лиам понял, что окончательно заблудился. Лес казался совсем незнакомым и однообразным, словно единственное дерево отражается в тысяче зеркал. И на коре не обнаружились зарубки, которые сеагульцы делали, чтобы не потеряться. Что ж, придется делать свои.
Только парень коснулся ножом ствола, как услышал непонятный шум впереди и моментально прижался спиной к дереву.
Вот уж не хватало наткнуться на кого-то в самый неподходящий момент! Наверняка это люди, сеагульцы так далеко на север уже давно не забираются. Да и что тут делать? Лес да всякие дикие животные, больше похожие на персонажей из детских сказок.
Интересно, сколько их? Лиам попытался прислушаться, но ничего не понял. Для жителя севера он был туговат на ухо. Что еще раз подтверждает предыдущую мысль – нечего соваться в такую даль!
Звук не приближался. Что ж, хоть в этом повезло.
Парень освободил глефу от ножен и осторожно выглянул. Ему пришлось вглядываться в силуэты деревьев несколько томительных секунд, пока он не заметил неясную тень около низеньких кустов гореяды. Похоже, что один.
Ну, уж с одиночкой Лиам справится в случае необходимости. Хотя убивать кого-то совсем не хотелось. Нет, сеагулец не был жалостливым. Просто сражение (глупо было полагать, что противник сдастся без боя) всегда отнимает много сил, а ему еще неизвестно, сколько бродить по лесу и возвращаться на дальнюю заставу Муркур Дагура.
Что неизвестный там делает, неужели так голоден, что опрометчиво собирает гореяду?
Ягоды у этого кустарника очень крупные, утоляют и голод, и жажду на раз, но даже маленькая съеденная горсточка чревата головной болью и даже галлюцинациями. Лиам много раз видел, как на ближней заставе их едят просто для развлечения, чтобы раскрасить скучные и тихие будни. После такого неприятного зрелища он всегда делался мрачным. Неприятно наблюдать, как некоторые бесятся с жиру, в то время как на дальней заставе новобранцы погибают, даже не успев сказать «Муркур Дагур». В такие моменты парень жалел, что отказался от предложения брата стать ярлом города и его окрестностей. Уж он-то навел бы там порядок.
Так размышления привели Лиама к мыслям о хорошем друге, точнее об одиннадцатом старшем брате по имени Хенрик, который не так давно взошел на престол Сеагула после смерти десятого.
«Дурная наследственность», – шутили над королевским родом обыватели, и были правы. Свен, в народе Великий Король, прожил долгую жизнь, и сыновей у него было не счесть.
Только правитель, отправившись в лоно Большого океана, потянул за собой сыновей, одного за другим, и вот, со смерти отца прошло всего пять лет, а у Лиама из двенадцати братьев осталось только двое, старший и младший. Так наш герой из сына без наследства превратился во второго претендента на престол. Но такая перспектива его совсем не радовала. Он не только боялся последовать за всей своей родней в иной мир, но и не чувствовал в себе силы управлять целым государством.
Но что толку об этом вспоминать в такой момент. Скоро стемнеет и похолодает, без костра Лиам может так замерзнуть, что отправится к праотцам вне очереди.
В кустах раздалось сочное чавканье. Парень выглянул из-за дерева и, уже не таясь, направился к источнику звука. Гореяда подействует уже через минуту, а у людей сумки и карманы всегда набиты полезными и диковинными штуковинами. Они были словно загадочный сундук: никогда не знаешь, что найдешь. Может, лечебные травы или необычные короткие клинки, вдоль и поперек испещренные какими-то защитными рунами. Однажды Лиам видел, как одному соотечественнику в качестве трофея достался золотой слиток. И зачем, спрашивается, люди таскают с собой подобные вещи в лес?
Грех не поживиться, раз представилась такая возможность.
Парень не спеша приблизился к кустам. От ягод может привидеться всякое, еще выскочит из укрытия с оружием наперевес.
Но чавканье только усилилось. Вот уж совсем непонятно, по подсчетам сеагульца, неведомый противник употребил уже половину куста, но все никак не останавливался. Пришлось парню замереть в глупой позе и от нечего делать разглядывать желтые ягодки в красных прожилках.
Потом взгляд упал на собственную руку, сжимавшую глефу. Синий загар (который наверняка вводил в ступор жителей других государств) сошел как-то неровно, загорелыми оставались только кисти да шея. Добавить к этому грязный до самого колена сапог – хозяин вчера одной ногой провалился в топь – взъерошенные, давно не мытые черные волосы и усталое выражение лица. Да, красоты в нем мало.
«Хватит собой любоваться!» – одернул сам себя парень. За кустом было уже тихо.
В предвкушении легкой наживы, Лиам быстро шагнул к предполагаемому противнику, но увиденное заставило его отпрянуть.
То был вовсе не человек, а дхестюрин. Точнее дхестюринчик, еще совсем маленький, наверное, даже года не исполнилось.
Это животное встречалось так редко, что почти уже стало мифическим. Белое лошадиное туловище до самых запястий, ниже чешуйчатые лапы с двумя огромными когтями, а выше плеч – драконья голова с густой гривой, усами и витиеватыми рогами. В довершение ко всему на боках у него красовались небольшие крылья.
Дхестюрины не умею парить как птицы, слишком уж они тяжелые, но перелететь солидную пропасть или реку могут. Давным-давно этих в целом безобидных животных пытались приручить, но они никак не приживались в неволе. Хотя дхестюрины никому не мешали, сеагульцы с одной стороны и люди с другой практически свели на нет этот вид без всякого сожаления. Лиам слышал истории о них, но те были больше похожи на байки, ибо никто не видел их вот уже много лет. И вот на тебе, поразительная находка.
– Где же твоя мамочка, малыш? – с любопытством вглядывался парень в невиданного зверя. Тот тоже не сводил с сеагульца лиловых глаз.
«Столько времени зря потерял», – с досадой подумал Лиам, вдоволь налюбовавшись находкой. Прежде чем набирать дрова для костра и устраиваться на ночлег нужно найти для этого безопасное место, а для этого требуется вернуться ближе к землям, подконтрольным сеагульцам.
Любой другой обязательно воспользовался случаем и набрал гореяды, чтобы продать кому-нибудь на ближней заставе, но Лиам был не из таких. Он лишь покосился на кусты, а затем на дхестюринчика, махнул рукой и поплелся в обратную сторону. Густые кроны высоких деревьев закрывали солнце, оставалось ориентироваться только по растениям.
Лиам сделал пометку на дереве и отправился на юг. Но не успел отойти далеко, как почувствовал за спиной чье-то дыхание. Обернулся – дхестюрин следовал за ним.
– А ну брысь. Кша! – он замахал руками и скорчил устрашающую рожу, но зверь не моргая смотрел на него и от любопытства даже слегка наклонил голову.
– А если твоя мамочка вернется, она меня сожрет, с такой-то страшной мордой даже не подавится, – Лиам топнул на дхестюрина, но тот даже не шелохнулся.
Тогда парень развернулся и быстро, не оглядываясь, пошагал в нужном направлении. Какое ему, в конце концов, дело до бестолковой живности, когда того и гляди станет темно, и холод проберется под одежду, чтобы никогда уже не покинуть его тело?
Но иногда все-таки сеагулец крутил головой в поисках отметок и боковым зрением смотрел на своего необычного попутчика. Тот не отставал, лишь бодро шаркал своими коготками по выступающим корням деревьев.
Лиам шел до тех пор, пока не выбился из сил. Меток все не было, и он гадал, как же это его унесло так далеко от земель Сеагула. Но делать нечего, придется ночевать на нейтральной территории.
На пути ему встретился ручей, около него он и решил обосноваться. Лиам соорудил себе шалаш из валежника, из него же сложил небольшой костер. Дхестюринчик все это время нетерпеливо топтался рядом, а когда парень зажег огонь, то он без боязни подошел и расположился неподалеку.
– Какой-то ты странный, – обратился Лиам к дхестюрину. Настойчивость диковинного зверя начинала уже его забавлять. Еще чуть-чуть и он того и гляди смирится с такой странной компанией. – Надо тебя как-нибудь назвать.
«Ну вот, уже начал привыкать».
– Как на счет имени Трур? На старом языке это означает «верный». А тебе не чуждо это качество, ведь так?
Новоявленный Трур согласно фыркнул и даже, так показалось Лиаму, кивнул.
Ночь вспыхнула тысячей звезд, и сеагулец только ближе подсел к огню. Он бы и рад его даже обнять, чтобы не было так холодно. Даже дхестюрин подполз ближе к костру и сложил голову на лапы так, что нос почти касался раскаленного полена.
– Умный ты все-таки зверь, – сам не зная почему, заговорил с Труром Лиам. Он сидел, поджав под себя босые ноги, и соскребал с сапога грязь. Сказывался недостаток общения, все-таки сеагулец неделями путешествовал в одиночестве, и молчание стало часть его натуры. Но все равно, когда находилась компания, он никогда не отказывался поболтать. А молчаливый зверь казался неплохим слушателем.
– Ты ведь еще вырастешь? Я смогу на тебе летать? – Лиам оставил свое занятие, и протянул руку к дхестюрину. Тот поднял голову и издал звук, похожий на лошадиное ржание и погладить себя по шее не дал. И как бы сеагульцу не хотелось коснуться его усов и витиеватых рогов, пришлось довольствоваться лишь взглядом.
– Упрямый. Ты ведь пойдешь со мной и дальше?
Трур пошевелил ушами и вновь положил голову на лапы.
В животе протяжно заурчало. Походная сумка Лиама была набита дичью, но у парня было правило: берешь что-то из сумки – будь готов положить что-то взамен. А так как силки он расставить не успел, то пришлось довольствоваться горячей водой с листьями минту. Трур задумчиво смотрел, как Лиам жует траву, потом вдруг встал и скрылся в темноте.
«Понял, что ему ничего не перепадет» – почти с сожалением подумал сеагулец.
Но дхестюрин вернулся, и бросил сто-то парню к ногам. Лиам присмотрелся: кролик.
– Сработаемся, – довольно похлопал он себя по щеке после еды. Трур лишь фыркнул в ответ.
***
Лиам шел еще несколько дней. Они показались бы ужасно долгими, если бы не Трур. Парень решил не терять времени даром. Хотя дхестюрин еще не давал себя касаться, но дрессировке поддавался охотно. За большими лиловыми глазами скрывалась поразительно светлые мозги.
В первую очередь он научил питомца держаться на некотором отдалении. Рано или поздно им должны были встретиться и другие сеагульцы, а некоторые из них стреляют в животных без разбора, ведь на любую тварь найдется покупатель, тем более на такую редкую. Для охоты Лиам Трура не использовал, ему казалось это нечестным, и все остальные команды во время привалов они разучивали только ради забавы.
Лиам несколько раз думал, как отреагируют на существо на дальней заставе, пустят ли его дальше. А даже если пропустят, то наверняка попытаются купить или украсть. Трур хоть и выглядел достаточно устрашающе, но был слишком молодым, силы и опыта взрослого ему не доставало. Чего стоило только его преследование Лиама.
На третий день ему неожиданно попалась первая зарубка. Сеагулец несколько минут смотрел на нее, не в силах поверить глазам. Совсем свежая.
– Ты ли это? – Вдруг раздался голос откуда-то сверху. Парень предусмотрительно отпрыгнул от ствола в сторону, давая спуститься сеагульцу. Он узнал обладателя голоса.
– Долго же ты бродил вокруг, братец, прямо как заблудившаяся овца, – Гардар стряхнул с себя невидимые пылинки.
– Икорти (белка, так шутливо Лиам прозвал Гарда за его пристрастие к лазанью по деревьям), ты-то, что здесь делаешь? Запасаешь орехи к Холодному сезону? – не остался в долгу Лиам перед братом.
Тот чуть потупился, но на лице расплылась довольная улыбка. Только слепой не замечал его ловкости. Нескладный подросток на земле, больше похожий на жеребенка с неестественно-длинными ногами, в лесу он мог часами оставаться незамеченным. Лиам часто подшучивал над братом, что тому стоило бы построить себе дом на дереве.
– Вообще-то я отправился искать тебя, – вновь гордо выпрямился Гардар. – Тебя не было дольше, чем обычно, ну я и…
– Запаниковал? – вновь съязвил Лиам. Но, на самом деле, он был рад встретить брата. Парень даже с удовольствием обнял бы его, но Гард, несмотря на свою мягкость, терпеть не мог нежности. Как и Лиам, он был сеагульцем дела, а не слова.
– Ики, а что это еще за красавчик? – раздалось сверху.
Лиам вопросительно взглянул на брата. С одной стороны Икорти молодец, что не отправился один, но с другой, спустившийся сеагулец был ему незнаком.
Перед ним предстал невысокий, но симпатичный парень, даже, можно сказать, смазливый. В его облике был какой-то лоск, совсем не присущий жителям Муркур Дагура. И одет он был совсем не по-здешнему: объемный меховой жилет, высокие сапоги из мягкой удобной кожи (не то, что дубовые, как у Лиама), а за плечами настоящий арбалет, скорее всего, коегарский.
– Это мой старший брат, – сказал Гардар. Незнакомец решительно протянул руку, чтобы коснуться плеча парня в приветствии, но Лиам ждал, когда он представится.
– Миккель Брант, можно просто Мик.
– Уилиам, – парень назвал ненастоящее имя немного резко. Пусть обыватели уже не помнят всех сыновей Великого Короля, но так уж заведено старшими братьями, ни к чему открывать всем подряд свое происхождение. Так и Гардар стал Икортом. Для брата прозвище уже давно стало вторым именем, а Лиам все никак не мог привыкнуть к собственному. Хотя оно и было очень похоже на настоящее, но внутри парень всегда чувствовал противоречие.
– Я из Мирьи, – попытался заполнить неловкую паузу Мик. – А вы откуда?
– Лиам бросил гневный взгляд на брата: что он вообще знает о своем попутчике, раз тот рассказывает о своей родине только сейчас.
– Из Хафнарборга, – Гардар опустил глаза. Врать он не любил, поэтому они уже очень давно придумали историю, про отца – королевского архитектора, который умер несколько лет назад, но перед этим проиграл все состояние в карты, и им пришлось отправиться сюда, в поисках лучшей жизни. Он продумал даже подробности, если кто вдруг заинтересуется, и правда очень хорошо вплеталась в выдуманную историю, Лиам всегда этому очень удивлялся.
Но нового знакомого не очень-то заинтересовала все повествование, он лишь кивнул на мешок в руках Лиама:
– Смотрю, тебе больше повезло, нам толком никто не попался.
– Это потому что вы недалеко ушли, – ответил парень, а сам подумал про Трура, который очень ему помогал эти дни не съесть дичь, приготовленную на продажу. Кстати о дхестюрине, он ведь бродит где-то рядом, того и гляди вернется, надо их предупредить.
– Я кое-что нашел, – обратился он к Гардару, а потом перевел взгляд на Миккеля. – Думаю, вам тоже понравится, но сначала обещайте не стрелять и не бросаться с боевыми криками.
– Обещаю, – заинтересованно пробормотал Икорти, а Мик в знак согласия положил свой драгоценный арбалет на землю.
Лиам удовлетворенно кивнул, и громко хлопнул два раза в ладоши. Слева послышался топот, что вспугнуло стайку птиц. Брант скрипнул зубами, провожая их взглядом и мысленно подсчитывая, сколько из них он мог бы подстрелить.
Трур вышел к ним на полянку. Миккель и Гардар машинально отпрянули, а вот дхестюрин их совершенно не испугался.
– Это что за… – Мик потянулся к арбалету, Лиам загородил зверя, а Гард протянул руку к невиданному чудищу. И Трур, к великому неудовольствию парня, позволил младшему брату себя погладить.
Они шли по петляющей тропинке, высокие сосны стали попадаться реже и реже, пока совсем не исчезли, осталась лишь ледяная корка под ногами.
«Холодный сезон никогда не опаздывает», – подумал Лиам, когда встречный ветер бросил ему в лицо горсть снежного песка, заставляя сощуриться.
Они шли до тех пор, пока вновь не появились деревья, а земля не заволновалась холмами. Значит, уже скоро они доберутся до дальней заставы.
Тут путники попрощались с Труром, было глупо тащить с собой маленького дхестюрина в город. Он вновь не дал Лиаму себя коснуться, но когда парень говорил, то будто понимающе кивал и не сводил с них внимательных лиловых глаз.
На самой границе Сеагула и Ничейных Земель, на северо-западе от лесов Теллурой, есть несколько поселений, которые и деревнями-то назвать нельзя. Небольшие вытянутые форты на несколько домов для охотников и воинов.
Миккель говорил без умолку всю дорогу, и уставший Лиам с радостью бы от него избавился, но тот ненароком обмолвился, что Гардар предложил ему пожить с ними.
Братья занимали небольшую комнату над трактиром под названием «Снежный день».
Ничего особенного, небольшое квадратное окно, желтоватые стены, светлый пол и такая же дверь, которую можно вышибить с полпинка. Лиам любил добротные вещи, особенно коегарские или по их образцу, но зачастую стоили они недешево, а Гардар был вечно против таких расходов.
Он вообще довольствовался малым. В теплое время года, Лиам постоянно охотился, а сам Гард работал на лесопилке в Муркур Дагуре. Платили ничтожно мало, зато кормили, и не надо было тратиться. Так братья собирали деньги, чтобы спокойно зимовать в своей комнатке над таверной.
Наконец они ступили под своды каменной арки, чему очень обрадовались. Дикая природа зачаровывала и манила, но никакая красота не могла заменить простого тепла и крыши над головой.
Лиам продал сеагульцу на пропускной жирного кролика, и от дальней до ближней заставы они ехали в небольшом вагончике по железной дороге. Гардар пробурчал что-то про то, что можно было пойти и пешком, но Лиама слишком измотал длительное блуждание по лесу, и он лишь отмахнулся от брата.
Попутчиков у них было немного, такие же охотники, но с более скромной добычей. Одинпродолжительно косился на мешок Лиама, отчего парень даже пересел и положил сумку в ноги.
Ближняя застава, ввиду близости к городу, выглядела куда лучше: больше домов, больше сеагульцев разного достатка, а по улице с веселым смехом бегали беззаботные дети.
– Сразу домой или хочешь сначала все распродать? – спросил Гардар у брата.
– Предоставляю это тебе, – Лиам не удержался от зевка. Он всегда предпочитал покупать, а не продавать, безошибочно определял плохие подделки и качественные товары. Кто-то скажет, что талант, но на самом деле просто опыт. В Муркур Дагуре много всякого, и среди мусора можно найти подлинные сокровища. Чтобы это сделать, конечно, нужно разбираться во многом. Лиам недоучился в школе, но восполнял пробелы самообразованием в долгие вечера Холодного сезона.
– И здесь вы живете? – с любопытством оглядывал «Снежный день» Миккель.
В таверне было шумно каждый пытался перекричать другого, к этому прибавлялся стук кружек о столы. Некто в углу затянул старую боевую песню, и путники поспешили прошмыгнуть к неприметной лестнице, которая вела к комнатам на втором этаже.
– Да, наверное, только наследные принцы живут лучше, – протянул Мик, разглядывая нехитрое убранство. Лиам на это замечание лишь усмехнулся в кулак.
Две кровати по обе стороны окна, между ними – массивный стол и колченогий неустойчивый с виду стул. Одно из спальных мест частично пряталось за большой чугунной печью, а у самого входа – большой резной шкаф до самого невысокого потолка.
– Каменное дерево, – похлопал по дверце Гардар. Шкаф действительно был очень красив, но смотрелся неуместно в такой неказистой обстановке.
Лиам в развалку прошел к кровати за печью и с размаху на нее плюхнулся. Мебель жалобно скрипнула, но стерпела.
– Извини, но у нас нет третьей кровати, – сказал парень, надеясь, что нового знакомого это остановит, но тот легкомысленно отмахнулся:
– Это ерунда. Еще перед походом я нашел отличный вариант, нужно только его дотащить. Поможешь?
Лиам вздохнул и отвернулся к стене. По звуку он понял, что Гардар взвалил на себя добычу, и они с Миком вышли. Тогда парень поднялся и выглянул в окно. Сеагулец смотрел в него до тех пор, пока не увидел брата, выходящего из таверны. Вновь начался снег, он падал на частично опустевший мешок – владелец таверны всегда много у них покупал и щедро платил.
Миккель все еще шел рядом с ним, он и Гард что-то живо обсуждали, пока не скрылись за поворотом. Лиам вновь откинулся на подушку.
Вернуться домой – еще не значит успокоиться. Здесь, рядом с Муркур Дагуром, неприятности и чудеса встречаются даже чаще, чем на границе. Но он заслужил немного отдыха. Хоть Миккель и не идеальный будущий сосед, но с виду очень даже приличный сеагулец. Было в нем нечто такое, что усыпляло бдительность Лиама. Или может это только усталость?
Не успел сеагулец об этом подумать, как его охватил глубокий сон.
Глава 2
Но полноценному отдыху помешал холод. Печь никто не растопил, и Лиам почувствовал, как мерзнут ноги. В мешковину, которой Гардар предусмотрительно накрыл его кровать, зная о любви брата завалиться в походной одежде, заворачиваться не хотелось, пришлось вставать и тащиться в душевую.
Устроено там было уж слишком жалко: квадратные маленькие комнатки-кабинки с кранами под потолком, ржавые крючки для вещей и щедрая струя едва теплой воды. Но Лиам терпеливо взбивал пену с помощью коричневого противно пахнущего куска мыла, а когда вода стала совсем холодной, то стирал одежду, скрипя зубами и думая о комнате, где паровая печь уже отогрела стены и постель. За такими мыслями стирка проходила споро.
По возвращению Лиам застал в дверях Гардара и Миккеля: они притащили кровать и кучу всяких вещей, от мешков с провизией до нескольких плетеных ящиков.
– Ты так быстро все продал? – похоже, брат превзошел сам себя и в порыве не оставил им на обед даже самого худосочного кролика.
– Меньше половины, – Гард кивнул на кучу. – Это все Мик.
– Мы нашли кое-какое растение... – начал тот, но Лиам его зло перебил:
– Гореяду?
– Нет, платену. Из нее делают мази от обморожения. Лекарь, когда узнал, что мы ему принесли, едва ли не расцеловал. Ну и немного других, наудачу. Кое-что встречается на каждом ходу, я думал, что их все собирают.
Лиам ничего не ответил, но на душе у него отлегло.
На полезные травы здесь почти никто не охотился. Многие приезжали с разных частей Сеагула, а здешняя фауна и флора сильно отличается от всей страны. Даже листья минту выглядели иначе. Лекарь обещал хорошие деньги отважным собирателям, и вечно находились энтузиасты, которые обжигались, травились, теряли здоровье в бесплодных попытках отыскать драгоценные цветы или какую-нибудь кору.
Кое-как они спешно затаскали все в комнату и покидали по углам: не стоить маячить в коридоре со всем этим богатством. Гардар, прежде чем уйти в душ, поставил небольшой чан на печь, и теперь Лиам резал в него овощи и мясо.
Миккель от себя добавил каких-то трав, и парень спросил:
– Откуда ты так хорошо разбираешься в растениях?
– Мой отец – бакалейщик. В Мирью везут всякое, а Муркур Дагур имеет с ней прямое сообщение. Когда приходит зима, многие ведь возвращаются домой, тащат отсюда все подряд на продажу. Пришлось учиться, мой отец даже составил справочник, – он вытащил небольшую книжицу в кожаном переплете-чехле с плотной застежкой от влаги. Лиам полистал ее и подивился точным рисункам и подробному описанию. Будь у него такое пособие, не пришлось бы рыскать в Нейтральных землях.
Мик в это время внимательно наблюдал за его реакцией.
– Уил, тебе знакомы какие-нибудь? – спросил так, словно Лиам был свидетелем преступления.
– Вроде бы видел большинство, – его взгляд остановился на ярко-синих цветах гентианы, чьи острые грани нежных лепестков с черной серединкой-зрачком походили на глаза, полные веселья и любопытства. Миккель тоже посмотрел на страницу и улыбнулся:
– Отец называл их "Любовь и забота", потому что эти цветы лечат многие болезни. Как, собственно, любовь с заботой.
– Не знаю, как и что, – Лиам вдруг захлопнул книгу и потянулся, – но меня лучше всяких чувств вылечит горячая и вкусная еда.
В тот момент от их густой похлебки поплыл аппетитный запах. Мик помешал ее длинной деревянной ложкой, проверяя готовность, и бережно убрал книгу в нагрудный карман.
– Спасибо, что приняли меня. Слышал, в это время года здесь не очень-то много народу.
– Не совсем так. Меньше идиотов бродит по лесам, да и только. Зато перед Холодным сезоном наглеют люди, нападают на дальнюю заставу, однажды даже видел, как они прорвались до средней. Будет много наемников, возможно, даже сам король почтит нас своим вниманием.
Едва разговор зашел о правителе, Миккель на удивление оживился.
– А этот, как его там, очередной по счету сын Великого Короля, что здесь забыл?
"Братьев навестить приедет, олух", – подумал Лиам, но пожал плечами и вслух сказал:
– Хочет – вот и ездит. Кто ж ему запретит.
– Ну да, ну да. Занимался бы лучше важными делами, а не зря проедал наши налоги...
– Осторожней, – в дверях появился Гардар, – Уилиам у нас не любит политику. Он вообще ничего не любит, кроме своей глефы.
– И ты прав, Икорти, – Лиам не удержался и с помощью попавшейся под руку гнутой трехзубой вилки выловил себе кусок мяса из чана. Ароматные травы, добавленные Миком, делали запах варева невероятно привлекательным. Или, может, сказывалось полуголодное блуждание в лесу. – Разве можно дождаться от какой-нибудь девушки такой верности? Да любая скорее завизжит и упадет в обморок, чем будет сражаться плечом к плечу.
– Скажи это Лей, – Гардар выдвинул ящик из-под стола в поисках мисок.
– Это кто? – Мик поочередно бросал любопытные взгляды на братьев.
Лиам, рот которого был занят косточкой, что-то невнятно промычал и красноречиво закатил глаза, а Гардар с улыбкой пояснил:
– Ты увидишь ее скоро и сразу все поймешь.
– Да хоть сейчас, – Лиам указал вилкой в пол и для надежности даже постучал ей по столу.– Наверняка она внизу, в таверне, хвалится добычей, как всегда.
– Уил ее терпеть не может, – добавил Гардар, подавая брату и Миккелю тарелки с супом и хлеб. – Все потому, что она ловит где-то рыбу, а ему все не удается узнать, где.
– Да я ее даже не ем, – на губах у Мика почти физически застыла шутка, и Лиам поспешил уточнить, – рыбу. Но продает она ее втридорога. Так что я хочу всего лишь разок осадить Лейку.
– Она хотя бы симпатичная, эта охотница? – усмехнулся Миккель. Братья в ответ одинаково безразлично пожали плечами, словно и не смотрели никогда на неведомую Лей с этой стороны.
Все ненадолго замолчали, занятые едой. А когда тарелки опустели, Лиам невольно потер глаза: тело быстро наливалось тяжестью.
– Я на лесопилку, – неохотно поднялся Гардар. – Мне обещали выплатить жалованье по возвращению. Может, и работенка какая найдется.
– Зачем оно тебе, Ики? – зевнул Миккель. – Еще один такой поход за травами и можешь не работать хоть до следующего Холодного сезона.
Но тот покачал головой, окинул красноречивым взглядом завалы вещей, но, ничего не сказав, удалился.
– Тебе необязательно делить с нами все, – ответил новому соседу Лиам, – можешь класть в общий котел третью часть, остальное только твое.
– У нас так не принято, – качнул головой Мик. – К тому же, я не знаю лесов, не знаю, какая опасность меня там ждет. Что уж скрывать, мне и в этот раз было не по себе. Все равно придется платить сопровождающим. Лучше уж ходить с тобой, чем неизвестно с кем.
– Ты предлагаешь мне работу? – прищурился Лиам.
– Я предлагаю тебе сотрудничество, Уил, братство. Отныне я еще один твой младший брат, со своими талантами и недостатками.
Лиам критически оглядел потенциального "родственника" и усмехнулся:
– Ты же старше меня.
– Суть не в этом, – улыбнулся Мик, принимая такой ответ за согласие. – Ты – настоящий охотник, суровый одиночка, воин. У тебя больше опыта...
– Расслабься, если ты сейчас подмазываешься. Я уже и так согласился. Просто хочу ботинки, как у тебя.
Миккель как раз собирался в душ, поэтому обувь осталась стоять у кровати.
– Коегарские, – он горделиво выпрямился, прежде чем выйти.
Лиам откинулся на спину, но сон уже испарился. Весь его ум занимал близкий и успешный сосед – Коегар.
Еще Великий Король собирался заключить с конунгуром союз, но все отчего-то медлил. После смерти отца братья тоже пытались о чем-то договориться с коегарцами, но до дела все так и не доходило, и Лиам понимал почему: подозрительность. Отчего успешному государству искать поддержки у менее развитого? Да, в Сеагуле хороша медицина, но готовы ли коегарцы заплатить за это знание втридорога, наполнить их рынки своими качественными товарами?
Из полудремы размышлений Лиама вырвал стук двери – вернулся Миккель.
– Эй, Брант, а ты был в Коегаре?
– Ты имеешь в виду их часть Мирьи?
– Я имею в виду вообще страну.
Лиаму хотелось подняться и все подробно расспросить у нового соседа, но он не выказывал своего любопытства. Миккель любит поболтать, и сам все расскажет. Так и оказалось.
– Сестра моей матери вышла замуж за коегарца, и он увез ее в столицу. Мы гостили у нее, когда я был совсем ребенком, поэтому плохо помню. В памяти остались только небольшие улицы, непохожие друг на друга мелькающие светлые дома, да атмосфера солнца и тепла.
– Гадость какая.
С кровати Миккеля послышался смешок.
– Наша страна для молодых, энергичных, а там можно построить небольшой домик, завести жену и парочку детей, и прожить долгую почти бессмертную жизнь, которая нам положена природой, но мало кому ее удается претворить в свою судьбу.
С этими словами в голову Лиама проникли и мысли о незавидной участи королевского рода, и он отмахнулся от них, как от назойливых насекомых, пробурчав:
– Ты нагоняешь тоску, Брант. Помолчи до вечера, и я свожу тебя развеяться.
Миккель недовольно завозился, но так ничего и не ответил. Слишком сильно в нем было желание влиться в местное общество, а Уилиам виделся авторитетной фигурой.
***
Снег все не переставал, старательно укутывал заставу, и на фоне темного силуэта самого Муркур Дагура, она казалась игрушечной. Таверны все полнились новоприбывшими и вернувшимися из лесов, «Снежный день» не стала исключением. Когда Лиам, Гардар и Миккель точно невзначай спустились, внизу уже было не протолкнуться. Но теперь суета виделась не излишней, а вполне закономерной и даже давала ощущение спокойствия. Если вечером не гремят новые истории и кружки о столы – значит, что-то не так.
Миккель ожидал, что братья представят его каким-нибудь известным личностям, но те лишь протиснулись в дальний угол, где расположилась троица юнцов. Те, впрочем, лишь мельком взглянули на наших героев, и, не признав в них никого важного, продолжили разговаривать, как ни в чем не бывало.
Миккель даже не успел приуныть от огорчения, как за их спинами раздался задорный женский голос:
– Уилиам! А я уже думала, что ты опять следил за мной, и снова заблудился в лесу.
– Ты бы умерла без меня, правда, Лей? – Лиам с неохотой повернулся и безразличным взглядом окинул собеседницу.
Узкое острое лицо, нос с небольшой горбинкой, темные чуть раскосые глаза и широкие волны черных волос. Если бы не вредный характер, за Лейкой увивались бы толпы поклонников. Каждое прибытие новичков сопровождалось появлением парочки таковых, но девушка быстро охлаждала их пыл самыми изощренными способами.
– Разве что от скуки, – с вызовом вскинула подбородок Лей. – Неудачники обычно быстро сбегают, только ты что-то подзадержался.
– Не скажи, Лейка, – в разговор вступил Осе Торп, невысокий плотный сеагулец за барной стойкой, владелец таверны. – Уил принес мне сегодня такого кролика, что он один больше всего твоего улова.
Окружающие, наблюдавшие за разговором, засмеялись. Мимо Лей к бару прошел Гардар, едва сдерживая улыбку, за ним – Миккель, снисходительно прошептавший: «Мое почтение, кона». Лиам, было, последовал за ними, но девушка ухватила его за жилет.
– Раз в кое-то веки разжился приличной суммой, то уж пусть купит себе нормальную куртку. Смотреть жалко!
В словах девушки был свой резон, жилеты – одежда не для местного климата, но Лиаму отчего-то нравилось. Поэтому он поспешил отшутиться:
– Ты обо мне так заботишься, я польщен.
Окружающие вновь одобрительно загудели и стали расходиться, что означало безоговорочную победу парня. Лейка, понимая это, отпустила его одежду и, не отрывая нахмуренного взгляда от лица Лиама, брезгливо вытерла руку о свою куртку. В голове она наверняка перебирала подходящие случаю остроты и ругательства, но вслух так ничего и не сказала, приберегла для следующего раза.
Не то чтобы они сильно друг друга ненавидели, вовсе нет, это было сродни зарядке для них и маленькому представлению для остальных. Север не так уж богат развлечениями.
– Эффектное возвращение, Уилиам, – поздравил его Осе. – Лей даже нервничать начала, когда ты задержался.
– Хотел бы я сказать, что так было задумано, – вздохнул парень, – но это неправда.
Торп нахмурился, оставил кружку и остановился напротив компании. На скуле от напряжения забилась жилка.
– Что, люди? Так рано в этом году…
– Нет, людей как раз нет. Я был на их территории. Много непуганого зверья, и никого действительно опасного за неделю мне не встретилось.
Осе так резко поставил кулаки на стол, что Миккель, сидевший рядом, даже вздрогнул от неожиданности.
– То есть ты был целую неделю даже не в Ничейных Землях? В одиночку?
Лиам краем глаза заметил, как к их разговору прислушивается незнакомый молодой парень. И хотя в истории не было ничего тайного (он лишь умолчал, что вышел из Ничейных Земель не по своей воле, а потому что заблудился), такое внимание ему не понравилось. Он наклонился к Торпу и тихо сказал:
– Не хвалюсь. Просто ты спросил, а я ответил.
Осе, понимающе взглянул на любопытного соседа, кивнул и обратился к Лиаму, Гардару и Миккелю, так громко, чтобы слышали все:
– У нашего друга Уилиама сегодня день рождения. По этому поводу ему, его брату и приятелю сегодня все за счет заведения.
– Ура! – отозвалась таверна, подняв кружки.
Лиам молча опустил глаза и взъерошил волосы, словно пытался закрыться рукой от внимания присутствующих. Оно его тяготило, навевало воспоминания о детстве, когда все на тебя смотрят, и каждый поворот головы определяется этикетом.
– У него и правда день рождения сегодня? – тихо спросил Мик у Гардара, а брат шепотом пояснил:
– Так говорят о тех, кто побывал за Ничейными Землями и вернулся.
– А что это за земли? – смело пододвинулся тот парень, что подслушивал разговор Лиама с хозяином таверны.
На вид он был едва старше Гарда, поэтому тот принял любопытствующего неожиданно доброжелательно, а Лиам мрачно подумал, что, похоже, на его попечении скоро окажется еще один «братец».
– На севере Сеагул не граничит ни с каким государством, – пустился в объяснения Гард. – Там разрозненно живут люди, ты ведь слышал о них?
Собеседник кивнул.
– На картах за ними отметили какое-то количество земель, на которых их встречали чаще всего. Вроде наших застав. И так получилось, что между нами есть несколько десятков километров, одновременно общие и ничейные.
– Икорт, чего тебе налить? – вступил в разговор Осе.
– Настойку из облепихи, как всегда. Спасибо.
– А ты? – Торп обратился к Мику. – Новенький? Как тебя зовут?
– Миккель Брант, из Мирьи. Чего-нибудь местного, на ваш вкус.
– Толковый парень, признаю, – под выжидательным взглядом хозяина таверны подал голос Лиам и добавил: – Ну, раз сегодня можно не платить, то мне глогг и паштет из мясного ассорти.
– Тебе хоть двойную порцию!
Но парень такому предложению не обрадовался, а, напротив, замер и подозрительно спросил:
– Хочешь подкинуть мне работу, Осе?
Тот сдержано улыбнулся, делая вид, что занят напитками, и заговорил лишь тогда, когда перед парнем появилась тарелка и ароматный глогг:
– А ты разве еще не консервируешься на зиму?
К странной привычке Лиама все относились с любопытством и недоверием. Новоприбывшие вечно посмеивались, но только после набегов людей с опозданием понимали, что в осторожности парня есть резон. Некоторые пытались следовать его примеру, но удавалось немногим: кто-то был недостаточно успешен в охоте, кому-то требовалось кормить семью, а кому-то просто не хватало экономного Гардара.
Прошлой зимой после неожиданно раннего нападения людей один из выживших по имени Кай Тофт от вида кровавого месива тронулся умом и бросился на Лиама посреди бела дня, обвиняя того в сговоре с людьми. Якобы, он всегда последний раз ходил в леса перед самым днем Солнца, а в этот раз «законсервировался» на неделю раньше, словно дикиедухи его предупредили.
Оборванный, грязный, с трясущимися руками и кровавыми пузырями на губах – ничего из этого не остановило Лиама, который бросился на обидчика не хуже зверя. Осе лично держал его, удивляясь, как в худом парне умещается столько злобы и радовался, что при нем не оказалось глефы. Только никому было невдомек, что трех старших братьев Лиама убили именно люди.
– Пока не решил, – коротко ответил парень, памятуя о случае годичной давности. Но Осе все правильно понял и не стал настаивать на ответе, а сам продолжил говорить:
– На самом деле, не так уж это важно. Заказ не срочный, на Зеленый сезон. Но от ярла, он заплатит хорошие деньги за оленя.
– Зачем он ему? – полюбопытствовал Гардар, который уже давно краем уха прислушивался к их разговору.
– Король приедет, зачем еще. Сколько ты хочешь, Уил?
– Будет должен.
Торп присвистнул:
– Уилиам Свенсен, каков змей! Иметь в должниках самого мазура Вильфреда, этого еще никому не удавалось.
– Значит, такое будет впервые.
Настроение у парня отчего-то резко поползло вниз, толпа вокруг вызывала досаду, и кусок застрял в горле. Не желая продолжать разговор, он поднялся и молча вышел из таверны.Ни брат, ни Миккель не спешили за ним следовать, чему Лиам только обрадовался.
Он силился думать о хорошем, о том, что впереди несколько месяцев блаженного безделья, что можно будет много читать, есть, спать и иногда тренироваться сражаться и стрелять в ближайшей посадке. Мнимое чувство безопасности и спокойствия.
– Извини…
Лиам быстро повернулся на звук и увидел все того же любопытного сеагульца из таверны, но теперь он вызвал другие эмоции. Острое узкое лицо, резкие черты лица и нос с горбинкой, похожий на клюв, навели его на мысль:
– Ты – Монгенсен?
– Откуда ты знаешь? – собеседник удивился.
– Да ты похож на Лей, как будто это она сама в мужском обличии.
– Ты прав, – он потупился, словно мысленно корил себя за глупость. – Меня зовут Тимо Монгенсен. Лейка моя старшая сестра.
Но Лиама такое положение вещей не очень-то устроило. Более того, он даже немного разозлился. Что этой опять нужно, раз она даже брата подослала?
– Чем обязан? Только давай сразу по делу.
Несмотря на это, Тимо понимающе кивнул и заговорил:
– Меня отправили к местному лекарю Финну Бьерре набираться практики. Сегодня к нему приходили твой друг и брат, приносили разные травы. Мазур Финн решил, что мне тоже не мешало изучить лес, поэтому отправил к вам.
– Почему именно ко мне? – настороженно прищурился Лиам. Новый знакомый уже закончил обучение на лекаря, а значит он едва ли младше его самого, а не ровесник Гардара, как обманчиво ему показалось в таверне. – Почему бы тебе не пойти с твоей сестрой?
На лице Тимо мелькнула тень улыбки, но он сдержался.
– Есть на то причины. Тебя мне порекомендовал Бьерре и еще несколько сеагульцев, которые имеют авторитет, этого достаточно?
– Отчего же он не сказал, что я не брожу по лесам с целым выводком новоявленных жителей севера?
Но собеседник, как истинный Монгенсен ответил в своем духе:
– Я хорошо заплачу. И не деньгами. Икорт сказал, тебя интересуют коегарские вещи?
– Все-то ты выяснил, – Лиам со вздохом прислонился к стене и сложил руки на груди. – Ну, давай, удиви меня. Что ты притащил интересного в нашу дыру?
Но Тимо покачал головой:
– В данный момент у меня ничего нет. Но, ты наверняка знаешь, мы с сестрой из Мирьи…
«Прямо земля обетованная! – подумал про себя Лиам. – И чего мы с Гардом не поселились там?»
– Там можно достать практически что угодно. Непромокаемый плащ. Ботинки, которые теплые в холода, и совсем легкие в жару. Их оружие, арбалеты. Украшения для милой сердцу дамы…
– Когда ты планируешь пойти в Ничейные земли? – перебил поток Лиам. Он и без разъяснений знал, что интересного можно раздобыть в Коегаре.
– Как только договорюсь с тобой.
Парень задумчиво поводил по волосам:
– Значит, я от тебя все равно не отделаюсь?
Тимо кивнул.
– Ты хотя бы умеешь сражаться?
– Конечно, – вновь замотал головой новый знакомый. – В ближнем бою я, конечно, не очень силен, но стреляю отлично. Арбалет есть.
Лиам не спешил отвечать. В нем боролись две противоположности. С одной стороны, брать на себя ответственность за родственника Лейки не хотелось. Та своим клювом сделает ему третий глаз в затылке. А с другой… Все равно привычная жизнь уже нарушена присутствием Бранта, а от этого парня можно получить выгоду.
«И какой из меня учитель? В последний раз вообще заблудился. Смех да и только».
– Ладно. В начале Зеленого сезона выйдем прогуляться, если не передумаешь. Сразу два правила: в доме моем лишний раз не маячить и слушаться любых приказов, даже с виду бестолковых.
В очередной раз за сегодня Лиам поспешил сбежать от разговора. Но едва его рука коснулась дверной ручки, Тимо задал вопрос:
– Что ты хочешь в качестве платы?
– Будешь должен, – иного Лиам сейчас придумать не мог.
Глава 3
- Завтра поедем в город? - Миккель выбежал и пошел спиной вперед.
- Смотри под ноги, - вздохнул Лиам, но было уже поздно: Брант споткнулся об корень и ударился головой об ствол дерева. Тимо сдержано улыбнулся, даже Трур фыркнул, а сам Мик как ни в чем не бывало, отряхнулся и снова продолжил болтать.
- Только и видим, что лес да Снежный день.
- Мы только вышли, Брант, прекрати урчать, - Лиам в очередной раз проклял себя за жадность, которая толкнула на общение с этими двумя. - Затылком больше травы собрал, а все туда же.
У парня в голове все никак не укладывалось, как он мог годами ходить по лесам, не зная, что буквально топчет ботинками драгоценности.
- Только вышли? - осторожно подал голос Тимо. - Третий день уже тут.
Похоже, оба приятеля встали не с той ноги.
Всего четыре месяца их пребывания здесь и только две недели, как они начали выходить в Ничейные Земли. Лиам слишком осторожничал и от этого все время находился на взводе, одно неверное слово - начнется пожар. Компания его тяготила настолько, что в первый раз после "расконсервации" он натурально сбежал, прежде чем кто-то из них проснулся и собрался, и бродил по лесам десять дней.
- Как вернемся, напомни мне сходить на почту, - негромко, но отчетливо, чтобы главарь слышал, обратился Тимо к Миккелю. - Должна прийти посылка из Мирьи.
- Что? Мои ботинки? - приободрился Лиам. - Ладно, ради такого можно съездить в город.
Из желания насолить приятелям, он мог бы и не вестись, но очень уж хотелось получить обувь, дорогую, коегарскую, по заверениям молодого лекаря не то из столицы, не то из какого-то другого известного города.
Тимо и Мик переглянулись, всецело собой довольные. В Муркур Дагур их манило банальное празднество с играми, танцами и всеобщим застольем прямо на площади у вокзала - так отмечали день солнцестояния и массовое прибытие энтузиастов-новобранцев. Лиам помнил, как сам впервые вышел из поезда, держа одной рукой маленького Гардара, а другой чемоданообразное нечто с их жалкими пожитками. Как широкие пестрые юбки танцовщиц касались щек и жизнь на мгновение показалась не такой уж безнадежной. Ровно до тех пор, пока не затрубили сбор из-за нападения людей, и пришлось Лиаму, тогда еще сопливому мальчишке, сцепив зубы, искать для себя и младшего убежище.
Он любил вспоминать о детстве, о контрастах в жизни, потому что гордился тем, чего удалось достичь. Будучи принцем, спал в каморке на кишащем клопами матрасе, бросил учебу и купил глефу - отец мог бы гордиться, глядя, как его сын спокойно идет по лесу, а два великовозрастных ученых сеагульца слушаются любого его приказа.
Кстати, о Миккеле и Тимо.
- Как думаешь, что он ест? - Брант заглянул в пасть Труру. Хорошо еще, что парень был на достаточном расстоянии, ведь дхестюрин, видимо, подумав, что с ним играют, клацнул зубами, демонстрируя их остроту и количество.
- О, Большой Океан, надеюсь, что тупоголовых сеагульцев.
- Полагаю, все подряд, - Тимо, учитывая опыт приятеля, изучал челюсть издалека. Миккель привычно отыскал взглядом наставника: ждал его подтверждения или опровержения.
- Он лопал гореяду, когда мы встретились, но потом ловил кроликов и пытался поймать куропатку. Зачем ему, если их не ест? – но Лиам в своих словах сомневался. При нем Трур только таскал теплые тушки к костру, а сам даже косточки не нюхал. – Давайте передохнем, поедим и проверим.
Он думал, что приятели не согласятся – до дальней заставы оставалось совсем немного, всего пару часов ходьбы – но оба с кряхтеньем сбросили заплечные мешки и как по команде шлепнулись на ближайшее бревно.
- Обойдемся без огня тогда, - Лиам надеялся, что ученики не станут задавать вопросов, они молчали, но невысказанность витала в воздухе, пока сам парень не сорвался: - Потому что дрова собирать долго, а вы хотите до заката вернуться.
- Ну что? – оживился Миккель. – Что первым предложить Труру?
- Я сам, - вызвался Лиам. Он покопался в заплечном мешке, выложил на тряпицу половинку подсохшей булочки, печеную и сырую картофелины, отрезал кусочек вяленого мяса и крыло у недавно пойманной мелкой куропатки.
- Я слышал такую историю о дхестюринах, - начал Миккель. В этот момент Лиам подал Труру хлеб, и тот довольно им захрустел. – В старой столице жил один сеагулец, не то знахарь, не то алхимик. Он мечтал создать такое средство, раз выпьешь – и превратишься в зверя, но не навсегда, только на время. Чтобы вернуться, надо подождать, пока зелье выветрится или выпить противоядие.
- Зачем ему это? – спросил Тимо.
- Не знаю, но сам подумай, надо тебе донести большой груз, хлоп – стал лошадью и быстро доскакал.
- Ага, проголодался – в виде лягушки мух поел. Я вот в спячку впал бы на Холодный сезон, - захохотал Лиам.
- Что с картофелем? – буркнул уязвленный Мик.
- Сырую не ест, не видел такое, наверное, в лесу, - парень разломал вареную на две части. Трур наблюдал за ним, поэтому он откусил от одной половинки сам, отплюнув кожуру, а вторую вытянул на ладони. К их удивлению, дхестюрин зубами взял картофель (не забыв увернуться от норовившего почесать его за ухом Лиама), начал медленно жевать, затем выложил на камень кожуру, а остальное проглотил и вытянул шею. Точно собака в ожидании нового угощения.
- Пожалуй, поумнее людей будет, - оценил выходку зверя Тимо.
- Что там с алхимиком, Брант? Что-то я уже готов поверить в эту сказку.
Миккель неторопливо собирал бутерброд, испытывая терпение друзей, но те его не подгоняли, болтливый язык все равно не даст ему покоя. Первым не выдержал Трур, очевидно решивший, что несколько ломтей хлеба, переслоенные мясом, сыром и съедобными плотными листьями, предназначены ему.
- Работал, значит, этот ученый сеагулец над своими зельями, - едва не выкрикнул Мик, спасая свою еду от любопытного зверя. – А жена его ничего в этом не понимала. И вот однажды разбиралась, и слила в общую чашу несколько напитков. Они были одного цвета. А муж попробовал и стал вот таким. Вернуться назад не смог, потому что не успел придумать общее противоядие, а со временем волшебство не ослабевало. Когда его женапоняла, что муж уже не станет прежним, то снова смешала снадобья, напоила детей, друзей, знакомых, выпила сама. От них и ведут свой род дхестюрины.
- Отец рассказывал нам совсем другую историю, - смущенно улыбнулся Тимо.
В противоположность Миккелю, он не слишком часто говорил, еще меньше рассказывал долгие истории о своей жизни. Лиам небрежно отбросил немного общипанное крыло в сторону Трура и приготовился слушать.
- В давние времена жили по всей земле драконы. Одни плавили своим дыханием песок в пустынях, и он превращался в стекло, другие плавали в толще воды, таились в холодных подземельях и среди горных пиков; они были большие, как серые прибрежные скалы и совсем крошечные, что легко могли скрыться в листве деревьев. И здесь, на севере, тоже жили. Старики рассказывали своим внукам, а те рассказывали своим, что северные драконы обладали ледяным дыханием, потому совсем не замерзали, а в особенно суровые года, просто засыпали, превращаясь в заросшие мхом холмы. А еще они любили драгоценные камни. Бриллианты и сапфиры, изумруды и горный хрусталь, многие другие тоже. Из платиновой руды делали себе схроны и не выходили из них годами. Так бы и погибли они без еды и воды, если бы не было у них младших братьев – дхестюринов. Ведь они очень похожи с драконами, так? И везде, где видели этого зверя, обязательно рядом скрывались драконы, потому что дхестюрины не умеют быть одни. Как только они вырастают, то направляются на поиски своего старшего брата, чтобы быть ему во всем опорой и поддержкой.
Он замолчал, и только звуки леса играли с путниками, деревья нашептывали им губами из листьев свои сказания, не менее необычные, чем то, что Миккель и Лиам сейчас услышали. Прошлогодняя трава еще не уступила место новой, но кое-где уже проглядывались нежно-зеленые перья. Даже ветер задумчиво взвился к макушкам.
- Если это правда, - серьезно сказал Мик, - то, наверное, нам стоит поискать дракона. Чтобы комплект был, так сказать.
- Уже и на праздник в город не надо? – нервно усмехнулся Лиам. Он встретился с взглядом Тимо и отчего-то легко понял то, что тот хотел бы сказать, но не решался. Парень посмотрел на Трура. Крылышко он не съел, но стоял рядом, будто просто оставил про запас.
«Что же, получается, это я твой дракон?» - Лиам подал дхестюрину приготовленное вяленое мясо. – «Иначе, зачем ты постоянно таскаешь мне что-то из леса. А что я должен делать? Заботиться? Оберегать от всех? Компанию составлять?»
- Трур, - он показал зверю пустые руки. – Больше ничего нет.
Трур фыркнул, и подтолкнул мордой крылышко.
- Нет, - Лиам покачал головой. – Это твое. Ешь.
Остальные тем временем без всяких понуканий начали собираться.
Всю дорогу до заставы Лиам молчал и невесело раздумывал о Труре и привязанности зверя к нему. В последнее время на плечи парня свалилось слишком много ответственности за чужие жизни, но хотел ли он, чтобы такой странный друг от него отвязался? Лиам улыбнулся сам себе.
Конечно, он этого не хотел.
***
После утренней каши со шкварками в Снежном дне начали готовиться к празднику. Миккель раздобыл где-то ужасно едкий одеколон, пришлось Гардару со слезящимися от запаха и смеха глазами открыть окно, а Лиам с головой накрылся одеялом. Желания вылезать и куда-то идти не прибавлялось.
Когда-то давно Гардар купил фетровое пальто, руководствуясь приятным внешним видом и дешевизной, но вещь так и лежала в шкафу - на лесопилку такое не наденешь, и оно было списано Лиаму. Тот тоже не носил его в леса, но обрезал рукава, превратив в длинный жилет, и все ждал случая шокировать этим младшего. Момент представился, но, к удивлению Лиама, Миккель обошел его кругом несколько раз и сказал:
- Ты похож на успешного торговца или знатного нана из Галара, - а Гардар только согласно покивал.
В обычные дни путь от ближней заставы до Муркур Дагура занял бы у них минут двадцать пешком, но по случаю праздника работу извозчиков оплатил ярл, и Лиам, Гардар, Тимо и Миккель мчались с ветерком туда, где уже гремела музыка и от уличных прилавков поднимался ароматный пар. По случаю народного гуляния город украсили разноцветными флажками к месту и не к месту, добавили киосков, расставили аттракционы, где можно проверить, например, свою меткость или силу.
Помимо желающих попытать счастья в лесах Севера, в Муркур Дагур съехались со всех окрестных деревень и фабричных городков, чтобы отдохнуть, поторговать, завести полезные знакомства, но чаще чтобы встретить будущего мужа или жену. Потому главным украшением, пожалуй, стали девушки. Румяные от жара, все они надели лучшие наряды - томившиеся в закромах пиджаки с пуговицами-самоцветами, парчовые пояса, аккуратные шляпки и расписные платки, наглаженные брюки и юбки. Но особенно выделялись танцовщицы, что задорно цокали железными набойками и выбивали из дорожных камней искры.
- Ух, хорошо! - улыбнулся Миккель двум таким, издалека совершенно одинаковым. Те, сочтя его достаточно притягательным, покружились и взмахнули юбками так высоко, что показались короткие ботиночки и чулки из тонкой шерсти на подвязках.
- Быстро же ты слинял! - крикнул Гардар приятелю, но Брант уже ничего не слышал: держа под руки обеих, он влился в хоровод и пропал. - Идите на почту, а я дождусь его тут. Встретимся у чайного холла.
Лиам и Тимо обошли стороной столпотворения и вышли к вокзалу. Поезд на последнем издыхании выстреливал дымом, новоприбывшие уже рассеялись по городу и только у здания почты кто-то сновал.
- Новенькие? - окинул их взглядом смотритель, суровый старик, еще полный энергии и сил. - Найдется работенка. Раскидать это все.
"Это все" назывался целый коробочный город, башни и мосты - все из посылок. Отдельно рядами, как солдаты-новобранцы выстроились пухлые мешки с письмами.
- Это же работа для детей, - поднял бровь Лиам. Он знал, потому что сам когда-то болтался тут в ожидании поезда с желтым почтовым вагоном. Десяток черных монеток - цена вопроса, хотя жена смотрителя всегда тайком подсовывала кулек с пирожками, которые может чуть подгорели, но зато были вкусными, горячими (если удавалось донести их таковыми до Гардара) и бесплатными.
Смотритель развел руками:
- Не идет никто, лишний раз родители не отпускают, и понятно, в такое-то время.
- Какое? - ничего не понял Лиам. Время как время, напротив, скоро день станет длиннее.
- Слышали про Фангельси? Город шахт, который почти был заброшен, но туда стали ссылать преступников. В этом году что-то много приезжих оттуда, не иначе как амнистия произошла, все в Муркур Дагур за легкими деньгами.
Лиам невольно проверил, хорошо ли вынимается из ножен глефа, и старик это заметил.
- Виноват, ошибся. Ты ведь Полоз?
Неприятное змеиное прозвище Лиаму давно подарила Лей, и среди малознакомых шло впереди имени. Оно привязалось к нему не из-за охотничьих успехов, не из-за угрюмого норовистого характера, а из-за странного оружия. Парень купил его у заезжего торговца за полцены, но все равно достаточно дорого, не дешевле приличного меча или арбалета. На самом деле глефой оно было только на словах - вместо длинного деревянного древка короткое, в клепках и расписанное странными узорами-рунами. Лиам знал только, что они коегарские, больше ничего. Но и на топор оно не походило, слишком уж неподходящее лезвие, широкое, легкое, невероятно острое, с характерным для глефы выступающим пальцем. За него когда-то Лейка и зацепилась языком, назвав змеиным зубом.
- Полоз, Полоз, - неохотно подтвердил Лиам.
- Мы забрать посылку, - спас друга Тимо, замечая, как тот напрягся. - Есть кто внутри?
- Да, моя дочь.
В домике их и впрямь ждала скучающая девушка, уложившая локти на стол, а на кулаки - миловидное лицо.
- Здравствуй, - начал с порога Тимо. - Мы бы хотели...
Но часы на столе прозвонили четыре раза, и она быстро скинула овчинный полушубок, оставаясь в коротеньком расшитом стеклянными бусинами пиджаке.
- Извините, мой рабочий день закончен. Дождитесь смотрителя, он разбирает сегодняшние посылки.
- Кона, подождите, - Лиам загородил ей проход. Он смотрел ей в глаза, а сам двигал ремни на поясе, чтобы ножны оказались за спиной. - Вы ведь спешите на праздник?
- Несложно догадаться, - прищурилась девушка. Она быстро оглядела его, взгляд, вопреки опасениям Лиама, за глефу не зацепился. Все-таки в Муркур Дагуре постоянное ношение оружия тоже воспринимали как должное.
- Мы понимаем, почему вы спешите, - вступил в игру Тимо. - В такое время красивой коне опасно ходить в одиночку, вас, наверное, ждут друзья. Но будьте уверены, мы сможем вас доставить до места гуляний в целости и сохранности, только помогите нам получить посылку. Взамен готов исполнить любое ваше желание, - тут лекарь еще и поклонился с легкой полуулыбкой.
Девушка теперь осмотрела его с ног до головы. Лиам мысленно предположил, что "друзья" ее - сплошь коны, а два мужских плеча как-никак, добавят уверенности. Кто знает, вдруг пьяный пристанет, попытаются обокрасть или еще чего похуже.
- Меня зовут Уилиам, - он постарался произвести впечатление благонадежного парня. - Я охотник, живу на ближней заставе. А это Тимо, он помощник лекаря.
- Хорошо, на чье имя посылка? - последние слова ее окончательно убедили. - Давайте жетон.
Спустя каких-то пять минут они вышли из здания почты. Эва, как звали дочь смотрителя почты, деловито держала Лиама и Тимо под руку, зато под мышкой в серой хрустящей бумаге у него были долгожданные ботинки.
Подруг Эвы они нагнали через два квартала. Две высоких и похожих сестры и еще две громко хохочущих девушки в симпатичных нарядах, похожих на те, что у танцовщиц.
- До застолья еще пару часов, может, в чайный холл? – предложила одна, назвавшаяся Рагной. Парни кивнули. Кто знает, чем руководствовался хозяин этого местечка, когда запретил там подавать напитки крепче глогга и входить в неопрятном виде, но девушки это место полюбили как раз за оба эти качества.
Вскоре им встретились Гардар и Миккель, причем у Бранта на щеках красовались алыеотпечатки помады.
- Одной ты явно понравился больше. Смотри, - Тимо заводил пальцем в воздухе, - один след на скуле, а другой почти у самых губ.
- Эх, знать бы еще какой, - Мик оглянулся и, как ни в чем не бывало, обратился к Рагне: - Кона, не найдется салфетки, привести меня в подобающий вид?
И увеличившаяся компания направилась дальше. Посреди главной площади поставили столб, ровное, плохо оструганное дерево, а на вершине болтался какой-то сверток.
- Где они только такой нашли, - Тимо наблюдал за очередной попыткой кого-то добраться до приза, но когда сеагулец вдруг взвыл, отнимая по очереди от ствола то одну, то другую руку, то потерял к нему всякий интерес. Чужие занозы вне работы лекаря не особенно интересовали.
- Как думаешь, что там? - спросил Миккель Лиама, но тот безразлично пожал плечами и даже не глянул в нужную сторону.
- Хочу попробовать, - с энтузиазмом заявил Гардар и тут же добавил, глядя на брата, чтобы тот не отговаривал. - Ты же сам говорил, что мне нет равных.
Лиам фыркнул, будто ему нет дела, но все-таки несколько раз смотрел ему вслед.
Когда пришел черед Гардара, зрители уже подрастеряли энтузиазм, а когда он снял куртку и попросил одну из девушек в первом ряду подержать, то в толпе послышались смешки. Тут уж Лиам развернулся, пальцы скользнули по ремню и забарабанили по ножнам. Пусть язвят, только его младший брат сейчас всем покажет.
Гардар не прыгнул на столб с наскока, как это делали другие, а коснулся его, провел ладонью, отыскивая шероховатости и сучки, и полез. Барабаны запоздало застучали, мощно, торжественно, но Лиам счел ритм неподходящим: под него невольно хочется двигаться резкими рывками, а такой путь неизбежно вел к занозам и падению. Барабанному маршу вторили легкие хохочущие бубны, шелест воланов на юбках танцовщиц. Зрители молчали, подняв головы.
Почти у самой верхушки Гардар внезапно вытянул руку раньше времени, распрямился весь и смог коснуться свертка пальцами. Этого оказалось достаточно: сверток легко шлепнулся на землю. Собравшиеся зааплодировали, а Лиам даже выкрикнул слова одобрения брату. Тот, конечно, его не слышал, и когда спустился, то вдруг поднял сверток и вручил его той девушке, что держала его куртку, причем на этот раз не просто подержать, а как подарок.
- Покажи, что там! – крикнула Фрида, одна из подруг Эвы.
- Это кто? – спросил Лиам у Миккеля, не отрывая глаз от избранницы брата. Та смущенно показала приз – неплохую ткань и бусы из синих камней.
- Ее зовут Йоль, она старшая дочь ярла. Как-то забрела на лесопилку, там они с Гардаром и познакомились. Он часто оставлял ей письма в каком-то дереве, а она отвечала.
- Как сладко, аж зубы болят, - ответил парень. Гард и Йоль тем временем решили сбежать от внимания и вдвоем пробирались через толпу, но Лиам заметил, что в том же направлении идут два мужчины. Совпадение или нет?
- Я скоро вернусь, - Лиам попытался последовать за ними, но его остановил Брант, которому парень впихнул свою посылку. Он искал поддержки у девушек и те покивали. Им не очень-то хотелось терять еще одного кавалера.
- Уил, что ты как матушка, дай младшему свободы.
- Много ты понимаешь.
Гардар со спутницей уже выбрались на свободное место, а их преследователи остановились в отдалении и не сводили с них глаз.
Миккель наставительно поднял свободную руку вверх.
- Когда-нибудь ты сам будешь вилять хвостом перед девушкой.
- Буду, - Лиам вырвался из захвата приятеля, но остался стоять не несколько мгновений. Он злился и избегал смотреть на Эву с подругами и Тимо. – Но перед такой, что не стыдно и на колени упасть.
Не дожидаясь ответа, парень все-таки поспешил на поиски Гардара. Он ведь совсем не собирался влезать в дела брата, только проследить, чтобы им никто не мешал. Отчего же слова Бранта так задели?
Гард нашелся случайно, Лиам проходил мимо переулка и услышал спокойный голос брата:
- Спасибо за предложение, но у меня уже есть работа на лесопилке.
Парень вспыхнул, черная гуща, что была у него вместо крови, прилила к щекам, пальцы сами собой скрючились, а ноги приготовились к прыжку. Шумно втягивая воздух через нос, он прижался к стене, накрываясь тенью, как плащом-невидимкой, и постарался приблизиться как можно незаметнее.
Те или не те мужчины, что следили за братом на площади – со спины не узнать, да и не так уж это важно. Куда значительнее то, что Гардар перед ними стоял, точно открытая книга, разведя пустые ладони в разные стороны, загораживал Йоль от их взглядов и неприятного наглого голоса:
- Разве ж это работа? Оставь чернь, что там получаешь, нищим. Такой ловкий парень должен делать большие дела. Обчистим пару мест, и гуляй любую, хоть эту, хоть получше, - один кивнул на испуганную девушку.
- Не в моих правилах нарушать закон, - снова спокойно мотнул головой Гард. Глупый безоружный мальчишка. Глупый и слишком смелый, даже шага назад не сделал, когда оба сеагульца чуть разошлись от него по обе стороны.
Едва жалобно пискнула Йоль, Лиам уже не мог оставаться в тени.
- Она дочь ярла, только тронь, и его псы тебя разорвут.
Говоривший обернулся, парень переполнился презрением: мужик как мужик, среднего возраста, ничем не примечательный, если бы не надменное выражение лица. Жалкий вор, который попался и понес наказание, но теперь считал, что повидал в жизни многое. Только общество таких же неудачников ничему не учит.
- А ты что, из них? – тот захохотал. Пусть порадуется, одно неверное движение и захлебнется кровью.
- Я сам по себе.
«Они не отстанут от Гардара, если позволить им уйти», - думал Лиам. – «Я не герой, чтобы наставлять их на правильный путь, я только защищаю то, что мне дорого».
- Вы только сегодня приехали, похоже, вам не успели объяснить местные правила. За такое у нас не отправляют на шахты, а убивают.
Вместо ответа сверкнуло лезвие кинжала, за ним второе. Лиам, чувствуя скованность во всем теле, достал глефу.
Первый рассчитывал взять мощью, но парень даже не поднял оружие, которое обманчиво держал в правой руке. Вместо этого, после удара, он врезал нападавшему в челюсть левой и толкнул, что есть сил, наступив на ноги. Мужчина ударился головой о каменную плитку, глаза бешено завращались. Лиам не смог выдержать такое зрелище, потому наступил ему на лицо ногой, мрачно радуясь, что не надел новые ботинки. Он попытался вбить в грудь поверженному противнику глефу, но сил не хватало, пришлось ногой наступить на край лезвия, словно на лопату. Мужчина попытался завопить, но кровь пошла носом и горлом, забурлила, как огненная лава, потекла по побледневшим щекам. По телу прошлась судорога, и он затих навсегда.
- Идем отсюда, быстро, - Лиам вытащил оружие и вытер его об одежду убитого. Что стало со вторым, здесь он еще или сбежал, его не интересовало.
- Уил! – нагнал его голос Гардара. Парень повернул голову: брат взглядом показал на Йоль.
- Прикажешь мне твою подружку на руки взять?
- Нет, конечно, - Гард коснулся плеча девушки, и Лиам снова отвернулся. Он слышал, что они следуют за ним, потому не хотел отвлекаться до тех пор, пока не наткнулся на Миккеля и остальных. Брант встретил его несвойственным задумчивым молчанием, равно как и девушки, и Тимо. Этот немой протест в веселой беззаботной толпе оплеухами бил Лиама по лицу, хотелось сбежать, закрыться в комнате и забраться под одеяло. И чтобы они никогда больше не появлялись в его жизни. Никто и никогда, кроме кое-кого очень близкого. Только это ребячество.
- Куда мы там собирались, в чайный холл? – с усилием он растянул губы в нервной улыбке.
- Да, пойдем, - не выдержал Тимо. Мик посмотрел на приятеля, потом на посылку в руках и протянул ее хозяину:
- Если соберешься танцевать, я ее держать не буду.
Девушки робко заулыбались, напряжение пошло на убыль.
- В чайный холл? – на плечо Лиаму сзади легла рука. Гардар вернулся, но почему-то в одиночестве.
- Умираю, как хочу есть, пить и танцевать, - заболтал Миккель с Эвой, почти также непринужденно, как прежде.
Лиам чуть отстал и открыл рот, когда Гард не дал ему произнести ни звука:
- Знаю, что ты скажешь. Учиться сражаться я не буду. Хватает рабочего топора.
- Нет, - Лиам поспешил придумать что-то другое. - Где твоя?
Гардар выглядел взволнованным, а улыбка рассеянной и грустной. «Сейчас скажет, что мог бы справиться и сам», - подумал парень. Но Гард этого не сделал.
- Кажется, я ей разонравился.
- Будет тебе. Слышал я историю про письма и прочий карамельный сироп.
- Она ничего не скажет отцу. Ли, - Гардар вдруг заглянул брату в глаза. – Ты обижен, что я рассказывал все Миккелю, а не тебе?
- И в мыслях не было. Так куда она делась?
- Встретила родителей. Придет в холл. Только ты ей больше приглянулся, имей в виду.
- Я? - засмеялся Лиам больше потому, что Гард вновь коснулся его плеча – высшее проявление братских чувств.
- Ты, ты, и даже писем писать не пришлось!
Глава 4
За последние два года Лиам среди жителей ближней заставы сначала приобрел репутацию курицы-наседки, потому что кроме Гардара ему приходилось нянчиться с двумя великовозрастными лбами. Но материальное положение братьев стремительно улучшалось, все это замечали, и шуточки прекратились как-то сами собой. Лиам мечтал перебраться в комнату побольше с собственным душем, но Гардар только милостиво позволил старшему заказать у плотника три добротных кровати с выдвижными ящиками.
Тимо злостно нарушал первое правило Лиама, а именно все свободное время проводил в «Снежном дне» или в их комнате, где они с Миккелем изучали его справочник.
Трур тоже не исчез бесследно, хотя упорно позволял себя касаться только Гардару. Но это не помешало Лиаму учить его различным командам, ведь подросший зверь слушался лишь его. Едва парень ступал в Ничейные земли и издавал крик, похожий на птичий – дхестюрин не заставлял себя ждать.
В один из летних походов, когда к ним присоединился Гард, такой необычный способ общения его заинтересовал, и младший вызвался выдумать целый птичий язык. Он долго мучился с тональностями и интонациями, но результат поразил не только Лиама, Миккеля и Тимо, но и вообще всех обитателей застав и Муркур Дагура: получился способ общения непонятный и неподвластный людям. Язык быстро подхватили, разнесли по окрестностям, изобретая свои крошечные диалекты и наречия. Противник недоумевал и нес потери.
В те дни, когда Холодный сезон едва начал уступать Зеленому, Лиам решил, что пора «расконсервироваться». Шуточки Миккеля о том, что парень отпустил волосы слишком длинно, обзавелся бородой и парой лишних килограммов, его уже порядком достали, и он вспомнил, что так и не узнал, где Лейка ловит рыбу.
– Сдалась она тебе, – нудел под ухом Брант. Они только что сошли с поезда на дальней заставе.
– Я тебя с собой не звал.
За два года Лиам испытывал к соседу целый спектр чувств: раздражение, любопытство (сможет ли Мик выдержать местную жизнь?), благосклонность, ненависть, безразличие, и теперь, кажется, эмоции пошли на второй круг. Но парень даже под пытками не признался бы, что из просто надоедливого соседа Миккель превратился в хорошего приятеля для него и в лучшего друга для Гардара.
– Может, ты влюбился? Скажи, Уил, хочешь целовать ее под луной?
– Отвали, Брант, или сейчас поцелуешься с этим деревом.
– Просто объясни, и я отстану. Зачем мы будем за ней следить?
– Мне интересно, – Лиам резко остановился, отчего Мик едва в него не врезался.
Шуточки Миккеля не проходили незаметно, и однажды парень задумался, что же он испытывает к сестре Тимо. Но к счастью, в нем не обнаружилось ни капли чувств, как он не искал. Лейка виделась ему некоторым подобием Бранта, только в женском обличии – кто-то надоедливый, доставляющий беспокойство, но привычный. Его сердце билось ровно, но такая пустота даже к лучшему – зачем привязываться к кому-то, если в любой момент можешь умереть?
Дальняя застава являлась фортом, большим и вытянутым вдоль границы, но пустынным. Здесь не было детей и торговцев, только вояки, преисполненные показной суровости. Лиам знал некоторых в лицо, но не по именам, а вот они, кажется, были наслышаны о нем, потому что внимательно следили за парочкой охотников.
Особняком стоял один огромный деревянный дом, который служил таверной и единственным местом для сборищ, остальные домики и храм на его фоне выглядели не очень убедительно.
Лиам не любил дальнюю заставу и старался лишний раз здесь никогда не задерживаться, потому что его тяготила близость лесов и неизвестности, а любопытный Миккель давно желал уболтать своего учителя остаться на ночь. Говорил, что в одиночку неуютно – Брант не был трусом, но всецело доверял напарнику. Наверное, только это заставляло Лиама его терпеть.
Поиски увенчались успехом: неподалеку, у ворот в леса обнаружилась Лей. Она как раз собиралась покидать заставу.
– Послушай, – Лиам повернулся к собеседнику. – Сегодня узнаем, куда она ходит, и забудем про ее существование, только делай так, как договорились.
– Как прикажете, мавур, – Миккель вытянулся, но парню уже не было до этого дела. Он спешил к воротам, за которыми только что скрылась Лейка. Чуть опоздают – и ищи потом ее по лесам.
– Уилиам Свенсен, – стражник-новичок так старательно записывал его имя в потрепанную книгу, что даже высунул язык. – Новенький? Первый раз в этом году?
– Да-да, – парень выхватил у него карандаш и криво написал имя Миккеля. – Извини, мы спешим.
К несчастью, за воротами уже никого не было. Мик вздохнул, а Лиам с досадой двинул локтем по двери, а потом отвернулся и закрыл глаза.
Его недаром считали если не самым результативным, то самым удачливым, парень всегда настраивался, прежде чем ступить на дорожки среди туманных холмов. Вот и сейчас Лиам
старался слиться с природой, с каждым запахом и шорохом прошлогодней листвы. Кто-то скажет, что это глупо – пусть так, на Севере самое место предрассудкам.
– Я слышу ее, – неожиданно сказал Миккель, прерывая друга. Лиам недовольно повернулся, вглядываясь в стволы сосен, еще покрытые утренней дымкой. Мик же уверенно пошел вдоль стены налево, и парню ничего не оставалось, как следовать за ним, иногда боком задевая заиндевевшие камни. Только сейчас он додумался посмотреть на землю. Похоже, Лей не впервые идет этим путем, оно и понятно, на ледяной корке около стены не остается следов. Только в этот раз она слишком спешила, ведь иногда на снегу появлялись отпечатки одного ботинка. Ай-яй-яй, Лейка, как можно быть такой неосторожной!
Но не успел Лиам об этом подумать и позлорадствовать как следует, как Миккель поскользнулся и с оглушающим грохотом свалился на землю.
– Ну ты, Брант… – скрипнул зубами парень, втайне надеясь, что девушка этого не слышала.
– Эй, – раздалось откуда-то спереди. – Ты кто? Выходи, иначе буду стрелять!
Лиам, не дожидаясь арбалетных болтов в свой адрес, толкнул напарника, и тот полулежа съехал с небольшой горы. При этом парень сам едва удержался на ногах только благодаря тому, что вцепился в стену, сдирая кожу на кончиках пальцев. Но раздавшийся визг, звуки стрельбы и последовавший мужской хохот его развеселили и заставили забыть о досадном недоразумении. Не каждый день ему удавалось кого-то напугать.
– Брант! – Лиам осторожно выглянул из-за стены и увидел, как внизу Миккель собирает арбалетные болты, а Лей проверяет, цело ли ее оружие. Колени ее оказались припорошены снегом, похоже, незадачливый компаньон сбил ее с ног. – Где твоя подружка Уилиам?
– Мы расстались, – в тон ей ответил Мик. – Не вечно же нам парочкой таскаться.
Но Лиам фыркнул, заметив, как уязвлен этим замечанием приятель.
– Ага, и посадил тебя мне на хвост? Никакой фантазии.
– Я случайно на тебя наткнулся.
– Рассказывай сказки кухаркам ярла.
– Серьезно, – Миккель вскочил, отряхиваясь, как собака. – Может, ты мне нравишься.
– Я убогим не подаю.
Лей резко подняла голову, и Лиам поспешил спрятаться за стеной, но не успел.
– Парочка неразлучников! – завопила Лей, вспугнув стаю птиц.
– Уходит, Уил! – закричал Миккель.
Лиам рванулся к ним, но упал, проскользил на животе с горы и, едва оказавшись внизу, бросился следом.
Он быстро обогнал Мика, тот задохнулся через пару километров, но цепочка следов тянулась дальше. Лиам бежал и на удивление не чувствовал усталости, лишь задор и песнь ветра в ушах, от которой хотелось хохотать во весь голос.
Когда след оборвался, остановился и парень. Он оглянулся: Лейка замерла у широкого ветвистого дерева, а впереди белело истончившимся льдом озеро. Парень восторжествовал:
– Я все-таки тебя…
Но девушка не дала закончить фразу: Лей схватила его за борта плаща, толкнула к дереву и приблизилась сама. Ее лицо оказалось так близко, что Лиаму скорчился и повернул голову, чтобы не столкнуться с Лейкой носами.
– И как это понимать?
– Понимай молча, – прошипела девушка, и это не очень-то вязалось с тем, что она продолжала прижимать его к корявому стволу.
Лиам уже хотел оттолкнуть ее, но услышанное заставило его замереть.
Люди.
Они переговаривались на своем рычащем языке. Парень его немного понимал, но сейчас люди находились слишком далеко, и их голоса сливались в один рваный гул.
– Сколько их там? – шепнул он, и Лей едва выглянула из-за ствола.
– Я не знаю, много, – в ее голосе слышались нервные нотки, и Лиам ее понимал. У него самого сердце билось где-то в горле, и страх холодил конечности. Не каждый день попадаешь почти в лапы небольшого людского войска.
– Что они здесь делают? Застава же дальше… – его глаза расширились от внезапной догадки. Он тряхнул Лей за плечи и зашептал: – Они нацелились на Муркур Дагур! Хотят обойти заставы и напасть на город.
– Может, их заметят с башни… – начала та неуверенно, но парень качнул головой.
– Нужно найти Бранта, он где-то недалеко. Если выйдет на них, то ему конец.
Лиам, было, рванулся, но Лей продолжала его держать.
– Он не дурак, Уил, а тебя могут убить прямо сейчас.
Но парень не собирался ее слушать. Страх силен, но боязнь потерять близких, боязнь, что из-за его бездействия погибнут мирные жители, сильнее.
– Удачи, Лейка, – зачем-то сказал он, выглянул и, убедившись, что в их сторону никто не направляется, перебежками отправился на поиски приятеля.
– Вот придумал, я не останусь тут одна, – скоро догнала его девушка. Лиам ничего не ответил.
Блуждание тянулось мучительно, путники осторожничали, то и дело останавливались и прислушивались. Солнце все не выходило из-за тяжелых серых туч.
– Вот вы где, – над головами раздался треск. Лиам поднял голову, силясь понять, как он не разглядел темную фигуру в голых ветвях.
– Мик, надо возвращаться. Мы видели людей. Целая армия, нацелились на Муркур Дагур.
За что парень действительно ценил Бранта, так это за то, что он не задавал лишних вопросов.
***
– Нужно вернуться! – упрямо твердил Лиам. Миккель и Лей переглянулись.
Вагончик с заставы ушел полчаса назад и неизвестно, когда вернется. Если вообще это произойдет, ведь люди наверняка уже почти достигли средней заставы. Сеагульцев там мало, едва ли форт устоит. Новые жертвы, но их может быть больше, если весть об армии людей не прибудет в Муркур Дагур раньше самих захватчиков.
– Не люблю когда Уил прав, но он прав, – признала девушка.
– Может, остались лошади? – предложил Мик, а Лиам вдруг вздрогнул и бросился к воротам в леса. Лей последовала за ним, но Брант остановил ее:
– Оставь, он, кажется, нашел себе транспорт.
Лиам растолкал охранников на выходе, что-то долго им втолковывал. Те с неохотой открыли ворота и оставили их таковыми, подозрительно всматриваясь в деревья снаружи. Парень в этот момент вышел, издал несколько птичьих криков и замер в ожидании.
Охранники позади него заметили Трура раньше, зашевелились, заволновались.
Серые облака клубились низко, смешиваясь с туманом, а дхестюрин топтался посреди всего этого.
– Уилиам! – в воротах показались Миккель и Лей на лошадях.
– Скачите, я догоню! – ответил парень, направляясь к зверю. Он не был уверен, что дхестюрин его поймет, но попробовать стоило.
– Трур, – заговорил он, медленно протягивая руку. – Гардар в беде. Я старший брат и должен его спасти.
Он вытянул ладонь, силясь не зажмуриться в ожидании, но зверь доверчиво подставил морду.
«Умный гаденыш», – с радостью и благодарностью подумал Лиам, повязывая плащ дхестюрину на спину – заменит седло, да и потом никто его не тронет, увидев чью-тоодежду.
Охранники уже хотели закрывать ворота, когда Трур ворвался в форт. Парень едва удерживался у него на спине, цепляясь за длинные витиеватые рога.
***
Они опоздали. Защитники заставы сражались самоотверженно, но ворота были изломаны, а проход усеян трупами. Лиам оставил Трура у стены. Парень провел пальцами по древку глефы, потом достал ее, а ножны повесил на шею дхестюрину – так уж точно никто не усомнится в том, чей это друг.
Отблеск случайного солнечного луча в лезвии придал парню сил. Снег тут расплавился от жаркой крови, но еще ничего не закончилось.
– Надо найти Икорта, так? – Миккель любезно подал Лейке болт для ее арбалета, а та скривилась и фыркнула. Спешка вытрясла и из их голов неуверенность и страх, осталась только решительность и сосредоточенность.
– Нет, надеюсь, ему хватило ума не высовываться, – Гардар совершенно не умел сражаться и не стремился этому научиться. Потому он продолжал работать на лесопилке.
Сразу за разрушенными воротами на них напали двое: Лиам широким рубящим ударом снес одному руку, а во второго выстрелил Мик, но промахнулся. Из-за этого Лиаму пришлось отступать, и, прежде чем он поразил противника глефой в горло, получил на излете древком копья в лицо.
– Внимательнее, Брант, – пробурчал парень, чувствуя, как раздувается скула.
Они продвигались рывками, потому что несколько раз их атаковали люди по двое-трое. Но именно это стало основной ошибкой нападавших: разделившись, их армия стала более уязвима.
Лиам втайне надеялся, что кто-то сообщил в Муркур Дагур, и подмога уже сражается где-то на улицах заставы, потому что сам он еще не успел набрать боевую форму после Холодного сезона, и с каждой новой стычкой чувствовал себя слабее, а на прикрытие Миккеля не приходилось особенно рассчитывать. Лей же уже давно скрылась на одной из улиц.
Но очередной противник пал, и парень поднял голову. Воздух был терпкий, горьковатый, а небо безжизненное и серое. Наверняка скоро пойдет мелкая неприятная изморось, а такая атмосфера неизбежно несет с собой неприятности, это всем на Севере известно.
– Лиам! – парень вздрогнул; давно его уже не называли настоящим именем. Он обернулся в тот момент, когда человек, которого ни Лиам, ни Миккель не заметили, и выскочивший из переулка Гардар сцепились в короткой схватке. Одно мгновение – брат медленно осел на землю, прижимая руки к груди.
Лиам выронил глефу, бросился к Гарду, а человек – на него. Парень попытался перехватить его руку с ножом, но пальцы соскользнули с мокрого от крови и пота запястья. Противник был настроен решительно, и Лиаму ничего не осталось, как вывернуть нож, схватившись за лезвие. Оружие прорезало руку до костей и нервов, от ладони по всему телу прошла судорога, точно от удара молнией, и Лиама даже отбросило чуть назад. Пальцы сжались на клинке мертвой хваткой, но даже сильная ноющая боль не помешала воткнуть нож нападавшему в ногу. Тот заорал так, что заложило уши, но его навсегда утихомирил арбалетный болт от Миккеля.
Скрюченные пальцы на правой руке пришлось разжимать силой, но Лиам тут же забыл о своей ране и бросился к Гардару. Тому уже было ничем не помочь: тепло-карие глаза затуманено смотрели чуть в сторону, ведь в последние секунды жизни его взгляд был обращен на старшего брата. Тело еще не остыло и не окоченело, но душа, маленький магический моторчик, уже покинула его механизмы.
На Лиама напали апатия и удивление. Неужели Гардар всегда был такой высокий и худой? Неужели у него всегда были такие длинные руки и пальцы? Неужели он сейчас не встанет и никогда больше смущенно, но довольно не улыбнется в ответ на свое прозвище?
– Это неправильно, – пробормотал Лиам, не сводя глаз с тела. – Я же старший брат, почему он ушел раньше?
– Уил, у тебя шок, – рядом присел Мик. Лицо его посерело, он избегал смотреть на Гардара, но губы предательски дрожали.
– Все нормально, – Лиам поднялся. – Не оставляй его, я скоро вернусь.
– Ты куда? – но парень уже не слышал Бранта. На бегу он схватил глефу, и скрылся между домами.
Под ногами хлюпала то ли кровь, то ли вода, в одной руке пылало древко верного оружия, а в другой пульсировала болью рана. Но пожар в сердце ничего не могло затушить, только вид жизни, меркнущей в глазах врагов.
На соседней улице, рядом с таверной "Паршивый конь", людей оказалось больше чем защитников заставы. Парень мельком увидел Торпа из таверны, услышал голос, возможно принадлежавший Лей, и больше ничего не помнил. Глефа в руках звенела, один глаз залило кровью, и в тумане мелькали ошметки тел и какие-то обрывки, одежда липла к телу от начавшегося дождя.
Он махал оружием широко, остервенело, точно косил своей боевой косой высокую траву, кружился как заведенный и совсем не отступал и не уклонялся.
Кто-то очень мощный схватил его за предплечья, парень ударил глефой по воздуху последний раз, после чего его подняли, встряхнули и вновь поставили на ноги.
– Ты ранен? – перед видящим глазом возникло лицо Лейки. Она обеспокоено в него всматривалась. Лиам бросил взгляд на свою грудь и руки, и вернувшееся сознание подсказало: никакой дождь не начинался, он с ног до головы залит пылающей черной кровью, а под ногами перемолотые останки людей.
– Умом двинулся, – сказал Осе Торп и попытался медленно и осторожно взять у парня из рук глефу. Лиам удивленно нахмурился, но подчинился. Мысли осиным роем жужжали в голове, а от тяжелого сладкого запаха жутко мутило.
– Уилиам, идем со мной, – тихо позвала его Лей, а он вдруг подумал: "Чего она со мной как с ребенком?".
Парень сделал шаг, под ботинком что-то хрустнуло и заскользило, а его от этого затрясло и вывернуло.
Лиам поднял голову; перед глазом плыли красные и белые круги, разум вернулся, но осознание произошедшего не приходило. Ему вообще стало безразлично, что с ним будет дальше, пусть хоть смертельная рана обнаружится.
Позеленевшая Лей, и так выглядевшая не сильно здоровой, осторожно крутилась рядом. Похоже, сейчас она видела большую угрозу в нем, а не в людях, которые могли уцелеть и еще бродили по соседним улицам.
– Ну-ну, парень, тебе лучше? – заботливо обратился к нему Осе. – Идти можешь?
– Я вроде и не ранен, – ответил Лиам. Он попытался придумать что-то такое, чтобы перестать выглядеть сумасшедшим в глазах окружающих. – Помогите мне снять рубаху, от запаха тошнит.
Похоже, это сработало, Лей и Торп переглянулись.
– Сначала к лекарю, мы можем тебе навредить, – выразил их общую мысль Осе. – Лейка с тобой, а глефу потом заберешь у меня.
Пока они шли к Бьерре, им встретился конный отряд из Муркур Дагура. Не сводя подозрительного взгляда с Лиама, их главный пояснил, что несколько таких групп прочесывают заставу, ярл Вильфред тоже здесь, но вроде как никто из нападавших не выжил. Жители и охотники сражали очень самоотверженно.
– Даже слишком, – пробубнил себе под нос Лиам и поплелся дальше, а Лейке пришлось его догонять.
У дома лекаря их встретила целая толпа: сюда стекались раненные, сюда приносили и убитых. В подкрепление к Финну Бьерре, Тимо и их помощницам прислали еще нескольких из Муркур Дагура. Они осматривали прямо на улице, но при виде окровавленного парня все как один в нерешительности замерли.
– Уилиам, Лей, – Тимо растолкал всех и приблизился.
– Я в порядке, – машинально ответил Лиам.
– Он убил пятнадцать людей, – к Лей тут же подошел присланный лекарь, чтобы осмотреть ее сломанное запястье. – Размолол как в мясорубке. Если бы не Уил, то я и Торп не выжили бы.
– Икорт погиб, – перебил ее Лиам. Он решил не дожидаться, когда его станут допрашивать. – Миккель остался с телом, нужно помочь ему.
– Ох, Уил, – острые лица брата и сестры Монгенсенов одинаково смягчились.
– Я в порядке, – настойчиво повторил парень, но Тимо покачал головой:
– Тебя нужно отмыть, идем, я дам тебе свою одежду.
Холодные потоки воды заливали лицо так, что волосы липли ко лбу, но Лиам будто ничего не чувствовал. Он смотрел, как розоватая вода волна за волной скрывается в сливе, и слушал, как за тонкой стенкой нетерпеливо топчется Тимо.
– Где твой плащ? – строго спросил лекарь, осматривая его и обрабатывая мелкие ссадины и царапины, после того, как зашил рану на ладони. Лиам неопределенно поводил другой рукой перед лицом, точно отгонял воображаемых мух – обезболивающее еще действовало. – Возьми пока мой, я все равно еще не скоро куда-то соберусь.
Тимо избегал говорить о Гардаре, и за это парень был ему благодарен.
– Трур, – выдавил из себя Лиам, но сам не расслышал своего голоса. Он сглотнул и собрался с силами. – Я оставил его у стены. Нужно отпустить его, пока не поймали.
– Тогда одевайся и поспеши.
Тимо был ниже, потому его штаны едва доходили Лиаму до щиколотки, а рукава пришлось закатать, потому что они оказались коротки и очень задирались. Но парня это не особенно волновало, он лишь пытался хотя бы немного пошевелить пальцами на раненой руке, и все его мысли сосредоточились на этом действе.
– Уилиам, – в дверях его остановил голос друга. – Не держи в себе.
Тимо обнял его и похлопал по спине. Если бы Лиам мог выдавить из себя хоть слезу, он бы это сделал. Но боль кровоточащей души никак не облегчить.
Глава 5
Первое, что сделал Лиам, когда вышел от Тимо – одолжил у случайного встречного ножик и обкромсал себе как попало волосы. Красоты, естественно, ему это не добавило, парень стал походить на птицу, побывавшую в драке, но сохранять прежний вид не было сил. Если бы не лень и мнимое чувство защищенности, он давно бы вышел в леса и вернулся в боевую форму. Но теперь Гардар сполна расплатился за его беспечность.
Лиам думал, что на него пялились только у дома лекаря, но ошибся: молва разнесла историю по всей заставе. Его сторонились, буравили подозрительными взглядами, кое-кто даже шептался за спиной. Такое внимание только злило, парень чувствовал, что еще немного, и он сорвется на одного из сплетников, и бескровно тот точно не отделается.
Также парень морально был готов к тому, что Трур тоже может оказаться мертвым, все-таки операция на руке заняла приличное количество времени. Ушлые местные за этот срок могли разделать зверя, не оставив даже перьев.
Но дхестюрин оказался на месте, хотя и окруженной толпой сеагульцев, охочих до зрелищ или дорогой шкуры.
Боль в груди вдруг стала такой обжигающей, что Лиам застонал и привалился спиной к воротине. Он взглядом следил за тем, как Трура пытаются стреножить. Ножны все еще болтались на шее, а плащ уже валялся на земле, но зверь упорно не убегал, хотя пока мог.
«Прости, друг, со мной ты попал в самое пекло», – мысленно попросил парень прощения у дхестюрина, которому на шею наконец удалось накинуть веревку. Тут уж было не до себя. Он поспешил растолкать всех и вмешаться.
– Отвалите от него, разве непонятно, что этот чудик мой, – Лиам положилзабинтованную руку Труру на рог, тот поднял голову и ловко перекусил державшую его веревку. Вот он, дхестюрин в полной боевой готовности, к Тьме один парень точно не отправится.
– Это тот самый Свенсен, – услышал Лиам голоса откуда-то сбоку. – Я думала, он крупный матерый охотник, а это... Убожество.
Парень резко повернул голову на звук и безошибочно определил автора таких сладких речей. Точнее авторшу, ведь это была девушка, тонкая и изящная, словно молодое лесное деревце да еще одетая в издевательски-дорогие кожаные доспехи. Темным блестящим волосам позавидовала бы даже Лей, а продав ее легкую саблю, можно было бы купить штук пять глеф, как у Лиама. Но парня интересовало вовсе не это. Его эмоции достигли точки кипения, видят боги, он этого не хотел.
– Не знал, что у ярла так плохо идут дела, что он присылает своих шлюх нас защищать.
В этот момент даже Трур перестал брыкаться задними ногами, и его морда замерла у рукава хозяина.
– Закрой рот, оборванец, – неземное создание прищурилось.
Лиам шагнул навстречу, плотоядно вглядываясь в ее лицо.
– Еще одно слово, и я засуну твой язык так глубоко в глотку, что он переварится вместе с завтраком.
– Надеюсь, ты не про свою глотку, я к тебе даже...
Но Лиам быстро приблизился и едва не столкнулся с ней носом. Он заворожено наблюдал, как бьется жилка на ее шее, и вопросы переполняли голову.
Почему эта глупая девица жива? Почему он сам вступил в эту бестолковую перепалку, в которой в лучшем случае рискует получить по морде? Почему он теперь так неистово будет искать смерти, хотя больше прежнего хочет жить?
– Разойдитесь. Не время для разборок.
– А то что? – парень с усилием оторвал взгляд от обидчицы. Прервавший их сеагулец был значительно старше, но Лиама это только больше раздражало. – Я могу выпустить ей кишки прямо здесь, и мне за это ничего не будет, потому что ярл мне должен, и вообще я ненормальный.
– Уилиам Свенсен, – полувопросительно начал незнакомец, но парень прервал его, подняв руки:
– Да тут каждый полоумный знает, как меня зовут!
– Так вот ты какой, самый молодой охотник Муркур Дагура, – сеагульца не смутилаподобная выходка. – Я Вильфред, ярл этого темного местечка.
– Раз ты он и есть, то возвращай долг, – Лиам вернулся к Труру. – Пусть все опустят оружие на землю.
– Послушай, найдутся покупатели на его голову…
– Я сказал на землю! – парень яростно обернулся. Если бы он обладал магической силой, глаза ярла тотчас бы лопнули и вытекли.
– Хорошо, – Вильфред поднял руку, и толпа неуверенно зароптала, послышался звон оружия.
– Теперь одолжи мне нож, – Лиам протянул правую руку, повязка на которой насквозь пропиталась кровью. Ярл легко перекинул оружие в руке, чтобы дать ему рукоять. Парень освободил ноги дхестюрина и позволил себе слабость почесать гриву зверя, а тот доверчиво положил голову ему на плечо.
– Я буду скучать, Трур, – шепнул Лиам в самое ухо и снял ножны с его шеи. – Береги себя, когда-нибудь я вернусь и проверю.
Он дернул дхестюрина за ус, зверь встал на дыбы, чем немного распугал толпу и понесся в сторону Ничейных Земель. Парень не смотрел другу вслед, как и потерял интерес к скоплению соотечественников, бросил нож в землю, подобрал плащ и отправился обратно к домам. Больше ничего не удерживает его от встречи с Миккелем.
Брант обнаружился на том же месте, растерянный и какой-то опухший на половину лица. Он крутил в руках арбалет, избегал смотреть по сторонам и заметил Лиама, когда тот подошел уже совсем близко.
– Они хотели его забрать, но я не позволил без тебя. Тогда оставили это, – Мик кивнул в сторону тела, которое лежало на носилках и было укрыто мешковиной.
«Я ведь так не любил, когда Гард застилал ей кровать, а теперь сам лежит под ней», – с горечью подумал Лиам.
– Отнесем его к кострам?
Традиции Сеагула велели сжечь тело, а прах развеять по воде, ветру или поместить в специальную капсулу в кладбище-стене, но Лиам всё был готов сделать наперекор другим и самому себе.
– Нет, предадим земле.
Они нашли место в посадке рядом с заставой. Пахло травой и молодыми клейкими листочками деревьев, которые проступали в снегу, но парни закапывались все глубже и глубже в тяжелую сырую землю, пока могила не получилась достаточного размера. К Лиаму полностью вернулся разум, он хорошо осознавал происходящее, но все эмоции прогорели благодаря изнуряющему труду.
Он и сам не заметил, как к ним ненадолго присоединились Тимо и Лей, как лекарь оттаскивал его от могилы и что-то бурчал по поводу грязи, раны и традиций, но парень лишь молча принял их помощь, а сам все это время сидел на коленях рядом с братом. Тот спал вечным сном и даже не возразил, когда старший снял с его шеи полый медальон с капелькой океанской воды внутри и втоптал его в землю, пока друзья не видели.
– Ты теперь уедешь, Свенсен? – Лей решилась подойти, когда Лиам бережно укутал Гардара в мешковину и позволил Тимо и Миккелю опустить его в землю.
– Да, угадала. Будешь по мне скучать? – парень выдавил из себя слабое подобие улыбки. Но Лейка не спешила отвечать в своей обычной манере.
– Без тебя все тут будет не то, Уилиам. Мы с братом тоже скоро вернемся в Мирью. «Крыло чайки», так называется таверна нашего отца, где он лично заправляет. Заезжай как-нибудь.
– Спасибо, Лей. Я еще зайду к Тимо на перевязку, может, увидимся, а если нет, то удачи.
Она положила руку ему на плечо, но Лиам почему-то не спешил отвечать ей тем же. Нужно отпустить их всех, пусть идут своей дорогой, он больше не в силах кого-то терять.
– Я сделаю здесь табличку перед отъездом, – сменил сестру Тимо.
– Это очень кстати, я не могу больше оставаться и ждать. Его полное имя Гардар Икорт Свенсен.
– Не беспокойся. Удачи, Уил, да охранит тебя от всего Большой Океан.
Они вновь остались с Миккелем вдвоем. Брант подозрительно шмыгал носом и с остервенением работал лопатой.
– Великий Свет, забери душу моего брата, путь он вечно греется в твоих лучах и оставит место подле себя для меня, – Лиам отряхнул руки от земли.
– Уил, почему ты молишься коегарскому богу? – зашептал Миккель, видимо, боясь, что их кто-нибудь услышит. Иноверцев специально не преследовали, но иногда убивали, особенно на Севере.
– Потому что Большого Океана тут нет.
– Не богохульствуй! – парень впервые видел Мика таким напуганным, что даже стало его жаль. Их бога тут точно нет, по крайней мере, ему нет дела до королевской семьи Сеагула, он отдал их на растерзание Тьме.
– А ты мне не мешай!
Брант обиженно замолчал и еще раз оглянулся по сторонам. Наверняка теперь вечером притащит в комнату книгу об Океане и Свете, братьях-близнецах, которые навсегда рассорились из-за красавицы двухголовой Тьмы. А еще будет объяснять, почему нужно обращаться всю жизнь только к одному брату, иначе оба отвернутся от просителя или принесут в дар Тьме раньше времени. Но Лиама это мало волновало. Возвращаться он больше не собирался. Заберет у Торпа глефу и отправится куда подальше.
"Оставайся тут, Гард, не ходи за мной", – сказал он в точности, как когда только начинал охотиться и бывать один в Ничейных Землях. – "Присмотри за Миком и Тимо. Да чего уж там, за Лей тоже".
– Можешь помочь собрать мне вещи? Мне нужно перевязать рану. Что-нибудь самое простое и немного, – обратился он к Миккелю на обратном пути к заставе.
– Ты уезжаешь? Но куда? Почему так скоро?
Но Брант и сам знал ответ, для Лиама оставаться здесь было выше всех сил. Парень даже в мыслях не мог подняться на второй этаж в «Снежном дне», окинуть все те привычные вещи взглядом, чтобы осознать, что мира в его душе нет и никогда, наверное,не будет.
– Хочу податься на корабль, патрульный или пиратский, все равно. Я слышал, на «Бродяге» жалуют тех, кто жил в Муркур Дагуре.
– Я с тобой.
– Не глупи, Брант, кого ты там будешь из своего арбалета стрелять, чаек? Оставляю тебе нашу комнату в таверне и все вещи. Хочешь живи, хочешь распродай всё, хочешь вези в Мирью.
– Знал я, что ты теперь уедешь, – вздохнул Миккель грустно. Из всей компании ему одному не были чужды проявления чувств. – Только это не выход, Уил, бежать от всего.
– Не учи меня жизни, я сегодня уже готов был одной показать свою душу, изуродованную людьми и Ничейными Землями.
Они ненадолго замолчали, но Миккель после всего пережитого не мог удержать в себе вопросы и мысли.
– Глефу свою тоже оставишь?
– Размечтался.
На заставе Лиам отправился к Тимо, чтобы тот сменил повязку, а потом до самой поздней ночи сидел в углу таверны. После масштабных сражений здесь всегда было людно – на Севере не принято долго грустить, напротив нужно радоваться за тех, кто выжил. Но парню было не до восторгов, он пытался выдавить из себя хоть слезинку, свято веря, что так ему сделается легче.
– Вот твоя глефа, я почистил ее, – перед столиком возник Осе.
– Торп, у тебя есть знакомые в Лесте? Нужен кто-то очень надежный.
Тавернщик задумался.
– Моя сестра живет там с мужем. Он хороший парень, похож чем-то на тебя. Могу написать тебе письмо.
– Буду благодарен, если нужны деньги…
– Что ты, Уил, ничего не надо. Мне так жаль Икорта, выпей за наш счет.
Но Лиам отказался, лишь дождался Миккеля и письма от Осе и сразу же направился на вокзал. Ночи в Муркур Дагуре темные, даже фонари не помогают, но именно в тот момент парень смог выпустить из себя все слезы, боль и разочарование. Только легче все равно не стало.
***
В Лесте Лиам расстался со своей глефой, доверив сокровище на хранение зятю Осе, и на два года отправился в Фангельси, небольшой край, окруженный непроходимыми горами от иных частей Сеагула. Другими словами, одна большая тюрьма. Парень нанялся на самую отупляющую работу из тех, что там были – отмечал отработанные часы преступников и при перевыполнении нормы подавал за них прошение на небольшую сумму денег в качестве компенсации за переработку. Он не раскрывал своих умений, поэтому ему даже не дали оружие, только приставили охранников – сеагульцев покрепче. В дополнение к физической силе, те оказались еще и невероятно тупыми и болтливыми. Лиам в их бесконечных сплетнях не участвовал, за что и получил прозвище Немой. Правда, сначала он был даже Глухонемой, но однажды один молодчик осмелился обсуждать Лиама в его же присутствии, из-за чего потерял несколько зубов и шепелявил всю оставшуюся жизнь.
Сеагульцев без принципов и морали там было предостаточно даже среди наемных работников, но парня миновали серьезные разборки большей частью из-за прозвища, ведь бить инвалида зазорно. Пару раз на него нарывались новички, желающие самоутвердиться, но пыл их угасал после осознания, что забитый тихоня дерется как бешеный пес, даже слишком жестоко.
Были и те, кто набивался к нему в друзья, но удержался рядом только один парень, почти мальчишка, мелкий и распухший от недоедания, с длинным незапоминающимся именем, Лиам мысленно звал его просто Сетом.
Сет, плод любви местной и отпетого преступника, которого, в конечном счете, казнили, всю жизнь прожил в Фангельси и работал уборщиком. Чаще всего он молчал, только перед сном, когда Лиам крутился на соседней низкой деревянной кровати, рассказывал какие-то небылицы, в которых явь так дико смешивалась с фантазией, что ничего не разобрать. Но парень и не разбирал.
Время тянулось, раны рубцевались, и к жизни Лиам вернулся совершенно неожиданно. Он никогда даже не прислушивался к чужим разговорам, а тут вдруг уловил слова о том, что нынешний король болен и вероятно скоро его сменит следующий брат. Парень поднял голову, впервые замечая, что стены вокруг окрашены в серо-синий, а пол и столы – коричневые, что сеагульцы вокруг еще более черны душой, чем он сам. И решил действовать.
За пару месяцев он собрал мотор для лодки. Сету, который взялся ему помогать, щедро отсыпал половину своего скопленного жалованья. Тот мечтал купить билет и вырваться на большую землю, а с собой его брать Лиам не решился.
Едва на горизонте возник корабль, парень бросил все и поспешил к нему на самодельном водном транспорте. Хитрая судьба подкинула его на «Бродягу», тот самый корабль, на котором он якобы собирался плавать. Лиам никого там не знал, но говорил без умолку, заново привыкая к звучанию своего голоса. А еще тренировался со шваброй, когда драил палубу. Руки вспоминали выпады и удары быстрее головы, поэтому парень почти с нетерпением ждал, когда корабль причалит к какому-нибудь сеагульскому городу. И вновь волей судьбы его занесло не куда-нибудь, а в Мирью.
Синекожий, худой, с такими же, как раньше, взъерошенными короткими волосами, Лиам спускался на берег и думал лишь о том, как ему вновь вернуть свою глефу, когда на него вихрем налетел некто.
– Уилиам, – Миккель хлопнул его по плечу. Лиам думал, что уже забыл всех своих прежних знакомых, но их лица лишь таились на глубине сердца.
За эти годы Брант не особенно сильно изменился, лишь добавил в весе за счет мышц, отрастил волосы, да приобрел яркий темно-синий загар. И, похоже, продолжает дело своего отца.
– Ты как будто ждал меня тут, Мик.
К удивлению парня Миккель серьезно кивнул:
– Помнишь мазура Вильфреда, ярла Муркур Дагура? Он сейчас в Мирье. Несколько недель назад он заявился в дом Монгенсенов и пытался выяснить у Лейки и Тимо, что им известно о твоем местонахождении. Тим расспрашивал меня, но я ничего не сказал.
– И ты, как только откуда-то узнал, что "Бродяга" направляется сюда, решил перехватить меня раньше остальных?
– Клиенты, Уил, клиенты, – усмехнулся Миккель. – В Блархофне у отца один старый знакомый, я попросил его сообщить, если там увидят пиратские суда.
– Умно, – сдержанно похвал Лиам. – И что же Вильфреду нужно от меня?
Брант перестал улыбаться и даже как-то обеспокоено на него взглянул:
– А вот не знаю. Он этого Монгенсенам не объяснил.
– Хорошо, идем к ним. Старик Монгенсен ведь все еще держит "Крыло чайки?
Чувство, овладевшее Лиамом, самому ему было непонятно. Он ничем не вредил Вильфреду, но и ничем не мог быть полезен. Он всего лишь бывший охотник, наемный рабочий и совсем немного пират. Но все это в прошлом, его настоящее бесцветно, а будущее неясно.
У самой таверны им встретились Лей и Тимо. Девушка в широкополой шляпе на южный манер и летящем платье сидела за столиком и, по-видимому, завлекала клиентов, а ее брат с кистью в руках и двумя банками краски в нерешительности маялся рядом.
– Крась в белый, – с мимолетной улыбкой посоветовал Лиам. Монгенсены синхронно обернулись, а Лей еще и быстро вскочила и ударила Миккеля в предплечье:
– Ты сказал, что не знаешь, где он, – прошипела девушка.
– Остынь, Лейка, – Тимо едва ли не впервые осадил сестру, а пока она возмущенно открывала и закрывала рот, он положил руку на плечо Лиама:
– Рад видеть тебя снова.
– У нас еще будет время поговорить. Меня ведь искал Вильфред Ниссен? Отведи к нему, пожалуйста.
Ярл Муркур Дагура обнаружился в компании Руне и Лене, родителей Тимо и Лей и, кажется, даже не удивился, увидев Лиама.
– А я и забыл, что мы встречались, Уилиам, – Вильфред протянул ему руку. – Нападение людей на ближнюю заставу. Ты отобрал у нас, наверное, последнего дхестюрина и выпустил его, так?
– И спустя столько лет вы решили, что слишком дорого заплатили по счетам, поэтому решили меня найти?
Мужчина коротко усмехнулся в бороду и взглянул на Лиама исподлобья:
– Ты действительно не знаешь, о чем пойдет речь?
– Давайте сядем и поговорим, – Руне Монгенсен решил вмешаться. Похоже, его самого, в отличие от Тимо и Лей, ярл Муркур Дагура частично посвятил в свои планы.
– Тогда позвольте мне начать историю немного издалека, – сказал Вильфред, когда все расселись. – На пост ярла меня назначил король Симон, десятый сын Великого Короля. Это было не последним, что он сделал на севере, не считая того, что нашел смерть от рук людей. Король поведал мне, что именно в Муркур Дагуре живут двое из трех его оставшихся братьев, естественно, под вымышленными именами. Тогда я не придал этому значения.
Вильфред прервался и уставился на Лиама, ожидая, что тот что-то скажет, но парень молчал. Тогда ярл продолжил сам:
– Семь месяцев назад от продолжительной болезни скончался наш король Хенрик (в этот момент в желудке Лиама все перевернулось, но он постарался не подать виду). Прошел месяц, а следующий брат все не появлялся. Из-за угрозы войны и кровопролитной борьбы за престол я принялся за поиски. Не спрашивайте, почему взялся за это, просто мне казалось, что про принцев никто ничего больше не знает. Возможно ведь, что они уехали из страны и просто не знают о смерти Его Величества Хенрика.
Узнать настоящие имена братьев не составило труда, а вот разыскать их оказалось сложнее. Честно говоря, никто толком и не подходил под приблизительное описание, что у меня было.
В задумчивости я бродил по лесной посадке рядом с первой заставой и вдруг наткнулся на могилу почти трехлетней давности. На ней было начертано имя Гардар Икорт Свенсен. И тогда в моей голове загорелся свет, ведь именно Гардаром звали тринадцатого сына Великого Короля Свена.
Тимо и Лей вздрогнули, а их родители переглянулись, все еще ничего не понимая. Миккель прожигал Лиама взглядом, но тот замер и не сводил глаз с Вильфреда, ожидая логичного вопроса. И тот его задал, устало оперевшись на стол:
– Ты ведь на самом деле не Уилиам, а Лиам?
– Да, – с готовностью ответил парень. С души свалился многолетний груз, и он даже добавил. – Я – двенадцатый сын Свена.
Брант вскочил и в ярости стукнул по столу, в его поддержку звякнула посуда:
– Да ты хоть знаешь, что происходит? Полгода страной правит самозванец под именем Гардара!
– Что? – эта новостью Лиама ударило как обухом по голове, он впервые пожалел, что в Фангельси ни с кем не общался и не стремился узнать новости.
– Когда Гардар все-таки появился, я подумал, что ошибся. Но мне удалось на коронации побеседовать с ним. Тот рассказал, что якобы он путешествовал по странам и не видел никого из братьев со смерти отца. А ведь еще Симон сказал, что младшие дружны, и он тайно виделся с ними в Муркур Дагуре. По возвращении домой мне ничего не оставалось, как расспрашивать тавернщиков о Свенсене. И его вспомнили, правда, под именем Икорт, рассказали и о его старшем брате Уилиаме. Вы, принц, очень знамениты благодаря своей кровавой расправе над людьми.
В комнате воцарилась тишина.
– Вы видели, как он что-нибудь делает? Пишет, ест, сражается? – спросил Лиам. Его сердце обливалось кровью, не было никакого логичного объяснения воскресению брата, но он все-таки надеялся. – Какой рукой он это делал?
– Правой, – удивленно ответил Вильфред. Парень вздрогнул и потер лоб, стараясь выскрести боль из головы.
– Гардар был левшой, – объяснил за него Мик. – Как и Уилиам.
– Как и все наши братья.
– Прости, я не хотел давать тебе надежду, – но Лиам только усмехнулся в ответ на эти слова. Он своими собственными руками похоронил последнего брата, какие уж тут надежды. Стоит только об этом вспомнить и шрам на руке начинает ныть.
– Раз на троне самозванец, а настоящий наследник здесь, – медленно начала Лей, видимо, все еще раздумывая в процессе говорения, – что теперь?
– Теперь война.