Павлу больше не хотелось жить. Нет, это ощущение пришло не сразу. Ему уже 40, и сейчас он остался совсем один. Отец бросил их с мамой, когда ему было 7, мать умерла 4 года назад от инфаркта, а эта дура ушла от него в эту пятницу. Она сказала, что не может больше находиться под одной крышей с психом, который не желает жить, как все нормальные люди. Ей надоело. Можно подумать, что ему не надоело. Она ждала видите-ли и надеялась, что он одумается и вернется на работу, где ему платили такие хорошие деньги. Она никогда его не понимала, эта длинноногая гадина, на которую он потратил столько времени и денег, которые ей были важнее их любви. Она наорала на него перед уходом, когда узнала, что он устроился работать охранником на автостоянку! Деньги-то у него были, и он мог спокойно не работать и год, и два, но ему хотелось досадить ей. Правда, к напарникам на новой работе, он привыкал с большим трудом, особенно к их мату и чудовищной вони в будке, где приходилось проводить многие часы дежурства. Кстати сказать, охранники тоже считали его «с приветом», таращили глаза на его фирменную одежду, дорогие часы, «Лексус», на котором он подруливал на дежурства и крутили у виска. Степень их неприятия выражалась в отборном мате, на котором они с ним общались, видя, как его это коробит. Когда Павел перестал со всеми выходить на связь, бывшие друзья по корпорации, где он занимал немалую должность, тоже приезжали посмотреть на него, как на психбольного, с которым надо общаться осторожно, не задавая лишних вопросов, чтобы тот не впал в буйство. Павел больше отмалчивался, считая эти разговоры-уговоры бесполезными. К этому времени ему было уже все равно, что про него думают эти люди. Воспоминания о прошлом постепенно уходили на второй план, и это радовало.
Павел уже и не помнил с чего это все началось. Будучи отличным специалистом в своей области, он легко поднялся по служебной лестнице и к 2000-ому году уверенно стоял на ногах. Хорошая зарплата и щедрые премиальные позволяли ему поколесить по миру, содержать милых сердцу женщин и чувствовать себя уверенным не только в завтрашнем дне, но и значительно дольше. Сначала его стали раздражать друзья, их интересы и развлечения, их жёны и подруги с постоянными разговорами о деньгах и способах их траты. Потом он стал присматриваться к другим людям и с ужасом понял, что и они такие же уроды, как и его тогдашнее окружение. У них не было больших денег, но и они постоянно говорили о том, что надо купить или на что взять потребительский кредит. Предметом особой ненависти Павла стал мобильный телефон в руках каждого встречного. Вот уж действительно сумасшествие! Он всё отчетливей стал видеть мир, который с неимоверной быстротой терял свою аутентичность. Современные технологии захватывали его, не просто подчиняя себе людей, нет, они, за какой-нибудь десяток, другой лет, изменили человека до неузнаваемости. И этот человек уже не был способен к самостоятельному мышлению, а только мог рефлекторно реагировать на предлагаемые ему условия существования. Этот мир становился не просто потребительски примитивным, каким представляют его продвинутые психологи, - он стал отвратительно пустым и бесцельным. А женщины? Эти чудовища в обольстительной оболочке не имеют ничего общего с замечательными созданиями прошлых времен. Они превратились в абсолютно доступных и потому малопривлекательных, агрессивно-меркантильных существ некогда лучшей половины человечества. А сколько мужиков сейчас сходит с дистанции и спивается от комплекса неполноценности перед этими монстрами в коротких юбках! Жуть! Счастливчики те, кто успел жениться в свои наивные 20. Тех держат дети. У него этого нет и не будет. Его тошнит от мысли, что он всю жизнь должен будет доказывать какой-нибудь прожжённой ****и, что он мужчина, и что в их союзе он главный по определению. Он не желает слушать бесконечные стенания о своем несоответствии ей и постоянном сравнении с другими, которые не только должны, но и могут. У него нет цели, ради которой хочется жить, улыбаться, идти вперед. Он вырос из офисного планктона до размеров кита с рядами внушительных пластин в огромной пасти для отцеживания себе всяческих благ и мог бы дальше плыть по течению. Но, каждый день, во время бритья, он видел, как начинает стареть. К сорока годам мужики уже осмысляют прожитую жизнь и готовят себя к следующему флажку – полтиннику, когда начинают подводить первые итоги. А что сделал он? Чем он оправдывает свою весёлую жизнь? Все его бывшие друзья были с этим не согласны. «Ты что? Да в 40 лет жизнь только начинается! Бабки есть, возможности есть. Живи и радуйся. Если эта, твоя, тебя грызёт, брось. Найди другую. Какая проблема?!». А он упорно думал о тупике своего существования. Нет, он не был толстовцем, и не думал уехать в деревню и начать пахать землю. Никогда он, интеллигент, в каком-то там поколении, не сможет, да и не хочет заниматься сельским трудом. И не ужиться ему с деревенскими, которые будут его так же ненавидеть, как охранники. Они не поймут его, а он не поймет их стремления вырваться в город, в этот компьютерный Вавилон – башню человеческого забвения. Для него городская жизнь превратилась в сущий кошмар. Эта череда никчемных дней без цели стала для него мукой. И никто его не понимает. Считают, что у него кризис среднего возраста. Самый близкий приятель советовал сменить эту дуру на дуру помоложе или попробовать что-нибудь погорячее. Ему, дескать, в своё время помогло, и он больше не заморачивается на свою благоверную. Видимо Павел не мог им понятно объяснить, что дело не в этом. Он ушёл с работы потому, что ещё неделя и он бы покончил собой, так стало тяжело. Последние дни перед увольнением он боялся подходить к окну своей квартиры на 10-ом этаже. Внизу расстилались крыши гаражей, и он не раз представлял себе, как будет лежать там с переломанной шеей. Да, все бы спасла Она. Он мог бы спрятаться с Ней от этого пустого мира и создать свой, где Она бы восхищалась им, а он Ею. Там не было бы места слову «дай», а только «возьми», где их желания настолько бы совпадали, что их не надо было озвучивать. Его работа превратилась бы в средство для существования их мира. Но, с ним были только другие женщины: меркантильные до омерзения, самоуверенные до наглости и цинизма. Или ему не везло встретить лучшую? Но, у его тогдашних друзей женщины были такие же. Просто, некоторые из них, по интеллигентности, были более хитрыми и прямо не выдавали своих наклонностей. Но, он-то видел их сущность! Да, ему предложили встречаться с милой, застенчивой девушкой, девственницей, в свои 25. Но, Боже мой, до чего это было скучно! Играть с ней в высокие отношения было невыносимо. Его хватило на две недели. Ну да, он был уже испорчен опытными любовницами и хотел фейерверка в постели с холёной, опытной женщиной. И получается, что, подыскивая себе идеал для собственного спасения, он наделял его качествами бывалой проститутки. И тут тупик. Где же, где же выход?
Смена работы немного помогла. Приходилось приспосабливаться к новым обстоятельствам. А это отвлекало от своих проблем. Приходилось многое терпеть. Через мат и подколы он всё-таки перезнакомился и стерпелся с другими охранникам. Несколько человек были намного старше него. Эти, потёртые жизнью мужички, были на редкость адекватны и вменяемы. Они подрабатывали к пенсии и жили совершенно отдельной жизнью от этого самого технического прогресса. Рыбалка, дача и спорт по телеку. Иное дело – молодёжь. К ним, в уличную охрану, шёл тяжёлый, абсолютно оскотинившийся молодняк, способный на всё. Таких не брали даже на стройку или в дорожные работы. Откуда они такие брались, непонятно. Постоянное пьянство и полное отсутствие каких-либо интересов. Но, и тут случались другие. Одно время его ставили на дежурство с напарником по фамилии Великан. Большего внешнего несоответствия трудно было представить. Невысокий, жилистый, белобрысый, одних лет с Павлом. Как оказалось, у него было четверо детей, беременная пятым жена и больная мать в деревне, откуда она ни за что не хотела уезжать, отчего сын был вынужден регулярно мотаться на малую родину в забытую Богом глухомань Ивановской области. Этот Великан горбатился на двух работах, был чтецом в церкви и вот-вот должен был стать иподьяконом. Несмотря на трудности, это был самый жизнерадостный человек, которого встретил Павел в своей жизни при таких обстоятельствах, хотя бессонные ночи дежурства давались мужику, ох как нелегко – днём-то опять работать! Павел для себя пытался обосновать такой оптимизм человеческой примитивностью. Ну что такому надо!? Правда, задевала его грамотная речь без мата, явная воспитанность и незлобливость, что, в общем-то, характерно для образованных людей. Так и оказалось. Великан закончил Бауманку, долго работал по профессии, а теперь для него главным стало служение в церкви, где он в будущем надеялся рукоположиться не только в диаконы, а и во священники. У мужика была семья, была цель в жизни, а это не мало. Беременная Великанша Павлу понравилась. Милая, улыбчивая женщина, на полголовы выше своего Великана, была воплощением женственной красоты и будто не замечала грязи и вони охранной будки и, окружающих её мужа, грубых, матерящихся сослуживцев. Женщина приносила ужин, а он ждал её с нетерпением влюблённого и неизменно, по многу раз целовал, пока она была рядом, под насмешливые взгляды охранников. Иногда она приводила замечательных белоголовых детишек-погодок, которых он тоже перецеловывал перед прощанием, крестил и возвращался в будку со счастливыми глазами. Павел завидовал, но такой судьбы себе не хотел. Он не верил попам, не верил в Бога. Если бы Он существовал, жизнь была бы другой. Разве стал бы Бог спокойно смотреть на духовное обнищание венца своего творения? А ведь человеку было чем гордиться, было! Прав старик Шпенглер: все цивилизации нашего мира проходят стадии рождения, развития, расцвета, загнивания и гибели. Они развиваются и умирают, как живые организмы. Видимо, и сейчас наступило время деградации. Просто, Павел это почувствовал раньше других.
Как-то ночью на эвакуаторе привезли «Мерседес»: поломка в дороге, а на сервисе сказали, что надо ждать пока из-за границы доставят какую-то деталь. Хозяин – импозантный мужчина, немолодой, при деньгах, попросил Павла заказать эвакуатор через неделю и отправить машину на сервис, а потом вернуть «Мерседес» на стоянку, пока он будет в отъезде. Оставил деньги и телефоны для связи с ним и сервисом. Починенная машина привела хозяина в благодушное настроение, и он уговорил Павла посидеть-выпить с ним тут же рядом, в ресторанчике, благо, что у того закончилась смена. Новый знакомый оказался психологом, который только что вернулся с международного симпозиума, посвященного психотехнологиям. После двух рюмок хорошего коньяка, да после бессонной ночи, Павел откровенно рассказал Эдуарду Львовичу о себе и сказал, что у него должно быть «крыша едет».
- Ох, милый вы мой, нашли чем удивить. Я, как практикующий психотерапевт, могу вам с уверенностью сказать, что ещё 20 лет назад найти человека, кому нужна была помощь психолога, было непросто. Говорю со знанием дела – в то время писал кандидатскую и остро нуждался в материале. А сегодня, судя по моим многочисленным клиентам, у людей психика находится на грани срыва. Так что, не вы один такой.
- Обрадовали, - усмехнулся Павел. – И почему это, позвольте спросить, нас стало так много?
- Почему? Окружающий мир меняется слишком быстро. Я бы сказал – революционно. За счёт стремительного технического прогресса последних десятилетий. А наша с вами психика изменяется постепенно – эволюционно. Вот она и сбивается с привычной для неё программы. И это не фобии, нет. Ну там – потеря работы, нелады в семье. Речь идёт о другом. В человеке происходит разрыв сознательной и эмоциональной части нашей психики. Человек не в состоянии справиться со всеми потоками информации, которые на него обрушиваются. Он не в силах обслужить их своими эмоциями, переживаниями. Их просто не хватает для такого объёма новостей. Ещё и сейчас я сталкиваюсь с пожилыми людьми, так сказать прошлого века, которые жалуются на нашу быстроту речи: «Говорите помедленней. Я не успеваю вас понимать». И поскольку люди не в состоянии адекватно осмыслить всё происходящее в мире, то в их головах появляется каша. Они связывают несвязуемое, делают парадоксальные выводы или верят абсолютной несуразности. Попросту говоря, они теряются в бурных потоках информации. В психологии такая хаотичность представлений о мире называется «смысловой опухолью», когда связывается всё со всем.
- «Опухоль смысла» – повторил Павел.
- Из-за этого вы, и подобные вам, находятся в постоянном стрессе. Происходит шоковый разрыв в понимании окружающего мира. Психика начинает регулироваться бессознательным. Начинается психическая паника. В таком состоянии человеку можно внушить всё что угодно. Даже, что он посланник зелёных человечков с планеты Пандора в созвездии Альфа Центавра. При этом вполне естественно, что мировое сообщество (а мы говорим о мировой тенденции!) пользуется сложившейся ситуацией, подкидывая людям определённые жизненные установки, приоритеты поведения и цели существования. Чем они примитивнее, тем легче управлять народами. А это, согласитесь непростая задача, если учесть, что на Земле нас уже больше 7 миллиардов и всем нужна работа, кров, еда и развлечения. Ваш случай чисто интеллигентский. Вы оказались способным за этими процессами увидеть упрощение нашей жизни до примитива, сведение её к биологическим запросам. В этом случае особенно чувствительна бывает изоляция, когда видишь, что твоих близких и друзей всё устраивает, что им комфортно на этом острове дураков, как в той детской книжке Носова «Незнайка на Луне». И только тебе одному не хочется становиться бараном.
- Но у меня есть знакомые - интеллигентные, образованные люди, которые вполне вписываются в существующий мир и, можно сказать, в нём процветают.
- Видимо, у них от природы очень устойчивая психика. А прочие… Такие как вы, например, с успехом сохраняют себя в профессии, далёкой от реалий повседневной жизни. Например, археологии. Там учёные живут загадками и отгадками прошлого. При этом они с удовольствием пользуются благами современной цивилизации, периодически возвращаясь в наш мир исключительно для отдыха и развлечений. Такая двухмерность позволяет психике сохраняться там, где для неё нет внешнего давления – в научных изысканиях. Вам повезло меньше. Ваша бывшая работа - пустышка. Вы находились в эпицентре информационных потоков, бурлящих в пустоте. Ведь ваша консалтинговая корпорация ничего не производит, а только учит управлять информацией и людьми. Вы стали задумываться о смысле вашего существования, и тут же ваш мозг стал испускать сигналы «SOS»: нет устремлений, нет весомой цели бытия.
- Но ведь долгое время всё было хорошо!
- Что произошло? Действительно, что? Деньги за свою работу вы получали хорошие и возможности имели сверх потребностей рядового служащего. Казалось бы – живи и радуйся! А дело, дорогой мой, в том, что материальный достаток никогда не являлся целью для высокого интеллекта. Отсюда у вас эмоциональный ступор, психологический кризис и апатия.
- Вот оно что. Понятно. Скажите, на ваш профессиональный взгляд, эта самая «опухоль смысла» у меня злокачественная?
- Нет, что вы! Это не тупик. Вообще, кризис, вещь полезная. Он мобилизует все силы организма и заставляет сосредоточится на главном, чтобы запустить новую программу человеческой жизни. Конечно, для этого потребуется максимальное напряжение душевных сил, пусть и последних, но, как говориться, игра стоит свеч. Выше голову! У вас обязательно откроется второе дыхание, сработает психическая защита, так сказать, иммунитет к выживанию, и вы найдёте себе достойное применение. Знаете, я вот что подумал: вам сейчас надо быть поближе к верующим людям.
- Я далёк от религиозности.
- Не важно, что вы не верите. Просто рядом с ними вам будет легче. Понимаете, у них есть опора в вере, а вы пока, как былинка на ветру. У них здоровая психика и осознанное понимание смысла жизни. Их вера и есть их путь. Понятно говорю?
Павел неуверенно кивнул.
- Вера для них и есть знание смысла человеческой жизни. Присмотритесь, к ним, вам будет легче найти себя. Вы правильно поступили, что ушли с прошлой работы. Недаром говорят, что общение с психически больными вредно для здоровья, а в вашей прошлой жизни таких было предостаточно.
Через год Павлу ещё полегчало. Конечно, о возвращении назад речи не могло быть, но и шарахаться от людей он перестал. За прошедшее время он не прикоснулся к компьютеру, не заходил на свою почту, не отвечал на звонки, кроме рабочих. Нервы успокоились. Захотелось деятельности, но места её приложения по-прежнему не было. Церковь, куда привёл его Великан, не помогла. Ему всё там казалось обманом, сказочкой для убогих. Верующие виделись примитивными и зомбированными людьми. Батюшка благословил, батюшка не благословил. Как будто своих мозгов нет. За каждой малостью бегут в церковь. Смешно. Хотя, в тот год он сошёлся с женщиной, которая встретилась ему именно в церкви. Она жила неподалёку. Её бросил любимый мужчина, и с тех пор, вот уже 5 лет она была очень одинока, но всё ещё надеялась, что Господь пошлёт ей хорошего человека. Как-то они случайно разговорились. Обоим показалось, что встретили родственную душу. Оба одиноки, оба на перепутье. Маша переехала жить к нему, но вскоре стало понятно, что облегчения от этого не прибавилось ни у него, ни у неё. Изо дня в день они жаловались друг другу на своё прошлое и не понимали, что такого ужасного произошло у другого. Её предал какой-то самовлюблённый урод, но ведь теперь есть он, Павел. Она же не могла понять его страданий о бессмысленности жизни и недоумевала, как такой здоровый и неглупый человек не может найти себе дело по душе? Или нездоровый? Со временем, её все больше угнетало его безверие, а он, как нарочно, больно задевал её религиозные чувства. Они расстались без сожаления. Маша продала свою квартиру и с мыслью о монашестве навсегда уехала в какой-то далёкий монастырь.
На автостоянке к Павлу прибился бродячий, грязный кот, которого он регулярно подкармливал пока совсем не забрал к себе домой. С тех пор это рыжее существо стало его единственным другом. Периодически питомец орал в голос и требовал выпустить его вон, что Павел и делал. После загула животное неизменно дожидалось его у подъезда, и совместная жизнь двух одиночеств текла дальше. У кота было большое преимущество перед людьми. Он мог без конца слушать излияния своего хозяина или делать вид что слушает, лёжа на его диване.
Ещё через год, когда наступила ранняя весна, но было ещё по-зимнему холодно, часов в 7 утра, дворник Анзур, подметая тротуар, услышал странный глухой звук падения чего-то тяжёлого на крышу гаража, ближайшего к дому. Забравшись наверх, он увидел мужчину, со свёрнутой набок шеей, и кота, прижатого к его груди. Животное было цело-невредимо, а человек мёртв. Задрав голову, таджик разглядел распахнутое окно на 10-м этаже и развевающуюся по ветру занавеску.
- Однако, – вслух произнёс он и покачал головой. - Бад. Худо чунин нест мебахшад.
Потом задумался и как мог перевел себе на русский: «Плоха. Бог такой не прощаит.