- Взрыв газа в жилом секторе!
- Улица?
- Баха, вроде.
- Сколько домов?
- Семнадцатый вдребезги, соседние горят.
- Жертвы?
- Три трупа уже есть.
Внутри что-то оборвалось и ухнуло вниз, к ногам, жалобно трепыхаясь. Во рту пересохло, и кончики пальцев стали снижать температуру.
- Какая улица? – переспросила, надеясь услышать что угодно, но только не:
- Баха! – бросил мне полицейский.
- Дженнифер, мне надо бежать, - Алекс накинул ветровку, - но потом я посмотрю номер и…
- Я с тобой.
- Подожди меня здесь.
- Я поеду с тобой! – твёрдо посмотрела ему в глаза.
- Тогда поехали, - кивнул он.
Я судорожно, теряя листочки, запихала папки с делами в рюкзак и побежала за ним.
Машина не успела остановиться, а я уже выскочила и бросилась к догорающему дому.
- Нет-нет-нет… - бормотала пересохшими губами, в шоке глядя на обвалившуюся крышу. В голове – вакуум, и мурашки кусают щёки.
Этого не может быть… Они только что стояли на этом крыльце, вот здесь, вот тут…
- Дженнифер! – Алекс вовремя подскочил сзади и дёрнул меня назад, прежде чем я кинулась к дому.
- Там люди… Алекс… Там люди…
- Если там и есть кто-то, их уже не спасти, - крикнул он мне на ухо, пытаясь перекричать пожарную, скорую и вездесущих зевак.
- Нет! Не может быть… - насупила брови. – Пусти меня… Мне надо проверить… Я должна увидеть…
- Ты знаешь того, кто здесь жил? – Алекс развернул меня к себе лицом. – Сколько их было?
- Т… трое… - и нижняя губа так дрожит, что я ладонью прикрыла рот, но бесполезно. Дрожь волнами била по телу, сверху вниз, пронизывая до самых внутренностей.
- Отойдите! Отойдите! – заорали нам мужчины в красной спецодежде, тесня к тротуару.
Мой взгляд случайно зацепился за…
Чёрные пакеты, лежащие на краю дороги.
Всхлипнула, двумя руками зажав рот. Нет… Нет…
Невероятность происходящего граничила с абсурдом и сумасшествием.
- М… - промычала, кивнув на носилки с телами.
- Мне нужно поговорить с пожарными и соседями. Подожди меня здесь, хорошо? – Алекс пытался поймать мой расфокусированный взгляд. – Стой здесь, слышишь?
Но как только он отошёл, ноги сами понесли меня к телам.
Вонь от гари и палёных волос, и что-то ещё… Так пахнет на живодёрне…
Три тела, одно рядом с другим, в чёрных пакетах, скрытых от любопытных глаз.
Как заворожённая, присела и потянулась к одному.
- Девушка! Девушка, отойдите! – тут же подбежала женщина в белом халате.
- Мне надо… надо увидеть самой… - бормотала, касаясь противного гладкого чёрного пластика.
- Так нельзя, - она присела рядом и попыталась поднять меня с колен. – Вы родственница? Мне очень жаль, но опознание тел будет проходить в городском морге.
- Мне надо сейчас…
- Давайте я дам вам успокоительное? – ласково предложила она.
- Успокоительное?! – закричала, вскочив на ноги. – Да я сама лично отправила их на смерть! Я виновата в том, что они здесь лежат! Покажите мне! Покажите мне лица! – вцепилась и затрясла медсестру.
- Успокойтесь, это шок, успокойтесь, - она попыталась погладить меня по плечу, и я чуть не сломала ей руку, вывернув за спину.
- Я посмотрю и уйду, - вкрадчиво сказала ей на ухо. – Мне надо быть уверенной. Понимаете, этого не может быть? Они хотели жить, я знаю, они хотели. Только один, но… Я думала, он блефует. Слышите? Он не мог убить их вместе с собой. Я не верю…
- С нами приехал психолог, - кивнула женщина. – Давайте я позову его, и мы поговорим?
- Мне надо увидеть лица! – со всей силы оттолкнула её от себя, и медсестра полетела на асфальт, проехав ладонями по шершавой поверхности.
- Дженнифер! – Алекс заломил мне руки за спину. – Что ты делаешь?!
- Пусть они откроют мне… Пусть откроют… Там не они, там нет мелкого, там нет его… Отпусти! – и истерика накрыла с головой. Я забилась в чужих руках, как дикий пойманный зверёк, извиваясь и пытаясь вырваться. Слёзы, сопли… Просто мокро и больно в груди от рыданий, и голова, казалось, взорвётся, не выдержав такой нагрузки.
- Там нет лиц, Дженнифер, - невпопад говорил Алекс. – Всё обгорело, но после экспертизы я позвоню! Я скажу тебе точно! Успокойся! Чёрт! – он резко отпустил одну руку. Я всё-таки извернулась и укусила.
Освободилась и рухнула на землю в паре шагов от тел. Полицейский дёрнулся ко мне, боясь, что я снова кинусь к пакетам, но я просто сидела и смотрела на них, не пытаясь даже лицо вытереть от непрекращающихся слёз.
- Это они… - осознание, как раскалённая игла в виски насквозь. – Это они… А ведь я обещала… Я никто… Минсок… Б…Бек… - и горло сдавило так, что воздух ни туда, ни обратно. – Х… кх-кх-хр… - захрипела.
- Дженнифер! Воды! Дайте воды! – заорал Алекс. – Дженнифер! – бухнулся рядом и затряс меня. – Где твой хвалёный свет?! Ты говорила, свет может выдержать всё! Где твой свет?! – кричал он, тряся меня за плечи.
Кто-то подбежал, и на лицо нацепили кислородную маску. Я сделала вдох и закрыла глаза.
Думала, что не убийца, даже гордилась этим, но… Кто ты теперь, Дженнифер, кто? Кто я после того, как отправила на смерть тех, кто пришёл ко мне за помощью?
- Как ты? – Алекс осторожно коснулся моих волос, убирая прядь, прилипшую к лицу.
Убрала маску, ощущая вентиляцию в лёгких, и протянула ему.
- Вот, выпейте, - медсестра протянула мне пластиковый стаканчик, подозрительно пахнущий валерьянкой.
- Нет, спасибо, мне ещё работать, - отодвинула её руку и поднялась.
Истерика ушла так же быстро, как и пришла. Франческо всегда говорил, что нервные процессы в моей голове слишком быстрые и за эмоциями не угнаться, поэтому заставлял медитировать несколько раз в день и заниматься йогой.
- Ты ведь не поедешь сейчас никуда? – прищурившись, спросил Алекс. – Езжай домой, отдохни. Обещаю держать тебя в курсе. И тот телефон пробью. Мой подчинённый подвезёт тебя, мне надо остаться и уладить кое-что. Ты меня услышала?
Кивнула.
- Ну, и хорошо, - ответил он и повёл к машине.
Услышать – это ведь не значит, послушаться? Поэтому я попросила высадить меня на середине пути. Молодой полицейский согласно кивнул и остановился. Плохой подчинённый, ведь ясно же было сказано, куда меня довезти, а он послушался заплаканную девушку. Не скоро его ждёт продвижение по службе.
В окнах квартиры Минсока было темно. Где-то во мне теплилась надежда, что он забрал мелкого к себе домой. Может, они уже спят?
Но на звонок в дверь никто не открыл.
***
- Здравствуйте, плановый осмотр пенсионеров, - стоя на лестничной площадке, улыбнулась девушка.
- Но я никого не вызывала, - удивилась старушка, сильнее запахивая свой дряхлый халат. – Да ещё так поздно…
- Это государственная программа, - ответила девушка. – Я – социальный работник и совершаю объезд участка. Многие пенсионеры живут одни, а приступы повышения давления и сердечной недостаточности чаще всего происходят вечером.
- А-а-а, - протянула старушка. – Мне как раз вчера так нехорошо было, - поморщилась она.
- Давайте я измерю ваше давление и проверю сахар в крови, - улыбнулась социальная работница.
- Заходи, красавица, заходи, - хозяйка приглашающее распахнула дверь, пропуская в квартиру рыжеволосую гостью.
Та обвела уютный зал изучающим взглядом и милым голоском произнесла:
- У вас тут так хорошо. Оккультизмом балуемся, бабушка?
***
- Вы уверены, что моя потеря памяти лечится ножом? – испуганно попятился к стене худощавый мужчина.
- Боюсь, это единственное лекарство, - откинув за спину длинные рыжие волосы, ответила девушка.
- Но в больнице сказали, что терапия и…
- И ножеукалывание вас спасут, - хищно усмехнулась девушка и двинулась на него. – Кстати, я говорила вам про таз?
- Ка-какой таз?
- Обычный. Впрочем… Какая мне разница, как вы будете всё это убирать?
Девушка выставила перед собой руку, ладонью закрыв мужчине рот, крепко прижимая его голову к стене. Её глаза, секунду назад сияющие янтарём, наливались тёмным, становясь непроницаемо чёрными, ярко контрастируя с белком.
- М-м-м… - замычал мужчина.
Он бы и хотел убежать или отбиться, но ноги и руки связаны, а тонкое лезвие неприятно холодит висок…
***
- Да не знаю я, где он! – воскликнул зажатый в углу паренёк лет двадцати. – Был здесь вчера последний раз. И откуда мне знать, есть ли у него ещё жильё?! Зачем… Зачем ты достала нож? Тут вокруг люди! С ума сошла! Это же клуб! Сейчас кто-нибудь войдёт и тебя…
Тело вдруг обмякло и сползло вниз по стенке.
- Свет, откликнись, - шепнула девушка, закрывая парню глаза ладонью. – Спаси заблудшую душу…
По телу парня пробежала дрожь, и его заколотило сильнее. Девушка что-то невнятно зашептала, прикрыв глаза. Воздух в приват-кабинке стал тяжелее и гуще, звуки за тяжёлой шторой растаяли, уступив место звонкой, болезненной тишине.
Девушка облизала верхнюю губу, поморщившись от привкуса железа во рту. Провела тыльной стороной ладони под носом и брезгливо поморщилась, увидев красную полосу на коже.
- Надо закругляться, - пробормотала она, вытирая кончик ножа о белую рубашку парня. – На сегодня хватит. Хватит всего…
***
Только чудо не позволило мне рухнуть в какой-нибудь подворотне и не забыться там, забившись в углу, позволив сознанию отключиться и дать организму отдохнуть.
Светало. И впервые за всю мою жизнь, меня это так раздражало. Мне хотелось, чтобы эта ночь была вечной, чтобы эти тени, ползущие по стенам, не оставляли меня одну никогда, а тут вдруг рассвет...
Я плелась домой, к своему подвалу, чтобы упасть на пол, на диван, на кровать, в ванную, и лежать долго-долго, представляя, что последние сутки мне просто приснились.
От столба отклеилось объявление о пропаже какой-то псины. Оно белело под ногами, пафосно крича: «Прошу, помогите! Пропала собака! Жить без неё не могу!». Тьфу! Нагнулась и смяла бумажку, вымещая на ней остатки раздражения. Люди глупы и поверхностны, иногда мне даже стыдно, что мы одного рода.
Пнула пачку из-под сигарет, устало потёрла виски. Вот моя лестница.
И облегчённый вздох застрял в горле.
Сиротливо прижавшись к обшарпанной стене, на ступеньках сидели ребята. Грязные, в копоти и пыли, сонные, но живые. Все трое.
Вот тут-то сознание и помахало ручкой.