Подросшего Ваню определили в один из городских пансионов. Содержала его небогатая дама - чиновница, весьма злая, которая била детей ремнём по пальцам. Но судьба оказалась благосклонной к мальчику, и пробыл он в пансионе недолго. Случилось это так. Однажды в дом к Гончаровым пришел молодой батюшка по имени Фёдор, приехавший из богатого заволжского села Репьевка. Отца Фёдора в городе уважали и считали за честь быть с ним знакомым. Отец Фёдор интересовался науками, много читал, знал иностранные языки. Вместе со своей женой - немкой он открыл пансион, который снискал добрую славу, и многие дворяне посылали своих сыновей к нему в Репьевку.
Было решено восьмилетнего Ваню отправить в пансион отца Фёдора. Провожала Ваню вся большая семья: мама, брат с сёстрами, крёстный, няня, повара и лакеи, горничные, кучера, дворовые девки, стар и млад. Уезжать мальчику из этого двухэтажного каменного дома, построенного ещё дедом, оставлять этот огромный двор с флигелем, со хозяйственными постройками, этот сад, Ване было трудно. У него здесь было так много укромных уголков, лазеек в зарослях крапивы и лебеды, любимых деревьев, щелей в заборах, потайных ямок, куда он закапывал свои заветные вещицы, которые на другой день выкапывал и снова играл с ними. В тени амбаров росли какие - то безымянные травки, которые дети любили жевать.
Это было первое большое путешествие Вани. Сперва - переправа через Волгу, потом дорога мимо станиц и дальше лесом и степью. 20 вёрст до Репьевки ехали медленно, несколько часов.
В Репьевке - большой, каменный храм, имение с садом и старые дубовые рощи. Эти то рощи и потрясли Ваню. Учась в пансионе, он много часов проводил с ребятами в тени деревьев, бегал и лежал на шелковой траве, дышал чистым воздухом. Любил Ваня гулять по золотому ковру листьев, собирать жёлуди. Прекрасна роща была и весной - вся в светло - зелёных кружевах, и зимой, когда в воздухе слышался шелест рыжих неопавших листьев.
Эта роща и библиотека отца Фёдора остались двумя самыми яркими впечатлениями Гончарова - ученика. Здесь он полюбил стихи Державина, узнал Ломоносова, Фонвизина и Хераскова. Потом познакомился с прозой Карамзина, который также был из Симбирска.
В пансионе учеников обучали двум иностранным языкам - французскому и немецкому. То ли преподаватели были квалифицированные, то ли Ваня обладал особыми лингвистическими способностями, но очень скоро он уже читал Расина, Руссо и Вльтера, Тассо и Стерна в подлиннике.
Фантазия, разбуженная чтением, влекла мальчика в дальние страны, где всё было другим - природа, животные и люди. Но Ваня не ограничивался чтением: стоило друзьям позвать его, он мигом всё забывал, глаза сияли счастьем и он отправлялся играть.
Два года проучился Ваня в пансионе. Отсюда ездил домой на каникулы, сюда матушка передавала ему коробки со всякими вкусностями - пирогами и сдобным. Когда мальчик ел мамины пироги с маком, ему становилось грустно: он вспоминал маму, брата , сестричек, и, конечно, Трегубова.
Когда Ваню забрали из пансиона, он недолго пожил дома, а затем вместе с братом был отправлен в Московское коммерческое училище. Авдотья Матвеевна хотела, чтобы сыновья унаследовали предприятие отца и пошли по торговой части.
В летние месяцы мальчики приезжали домой. Какая поднималась суматоха! Все бегали, охали и ахали, старались накормить их повкусней и побольше. А крёстный, как в детстве, зазывал братьев к себе, угощал сладостями и каждый день брал с собой Ваню на прогулку по городу и приказывал кучеру останавливаться у тех же кондитерских лавок, что и в детстве.
В коммерческом училище Гончаров проучился три года. О годах учёбы он не любил вспоминать, а если и вспоминал иногда, то с чувством раздражения. Это и понятно: после волжских просторов в Москве ему небо показалось с овчинку. Ведь ему и дома, и в пансионе отца Фёдора было очень комфортно. В училище Ваня не мог рассчитывать на преимущественное внимание к себе - слишком уж много было там таких, как он.
За территорию училища выйти запрещалось. Полный двор преподавателей, уважение к которым внушалось с первого дня, и которых надо было запомнить не только в лицо, но и по именам.
Высшей начальницей училища числилась Мария Фёдоровна - мать императора Николая Первого, которая имела в нём нескольких стипендиантов. Мария Фёдоровна приезжала без предупреждения, и потому ученики должны были находиться в состоянии постоянной готовности.
Из помещения в помещение и на прогулку ученики также ходили строем.
Спали ученики на железных кроватях, на тюфяках, покрытых холщовыми чехлами. У каждого была тумбочка, содержимое которой постоянно проверялась надзирателями, а, бывало, и директором.
Даже раздеваясь, ученики должны были укладывать одежду так, чтобы вещи располагались в определённой последовательности, и вся эта пирамида заканчивалась картузом.
Ели ученики из оловянных тарелок. Надо ли добавлять, что разговаривать за столом строжайше запрещалось?!
Классный надзиратель, который весь день находился при мальчиках, имел особую тетрадь, куда записывал любую их погрешность. В зависимости от важности замечаний, ученика могли лишить подарка, а то и оставить в том же классе. Всего классов было четыре: подготовительный и три следующих - нормальных, на каждый класс по два года.
Прибывание родного брата в училище несколько скрашивало тоскливый быт Вани, но Николай был на класс старше и потому виделись они урывками.
Каждый согласится, что травмы ранних лет не забываются. Спустя несколько десятилетий Гончаров в письме к брату горько жаловался на училищное начальство. И писал он так, словно всё произошло только вчера.
Гончаров не любил точные науки, хотя учился хорошо, но его больше привлекали- русская словесность, география, история, уроки танцев. И, конечно, Он продолжал много читать, а затем как - то незаметно для себя начал сочинять. Но это было занятие, близкое к развлечению. Очень часто Гончаров вспоминал свою незабвенную няню - свою Аннушку. И Гончаров принимает решение сбежать из училища в университет. Ему к этому времени исполнилось 18 лет.
На семейном совете в Симбирске решили не перечить решению Вани. Авдотья Матвеевна отправила в симбирский магистрат просьбу об увольнении сына из купеческого звания, что позволило бы ему поступить в университет. Просьба вдовы была удовлетворена и братья стали готовиться к экзаменам: брат на юридический факультет, Иван - на отделение словесности.
В университете всё было другое, даже сам воздух. Студенты жили в городе, в снятых по своему вкусу комнатах, никто не следил за ними, не заставлял посещать лекции. Они могли хоть всю ночь пировать с друзьями или гулять по ночному городу.
Гончаров вспоминал, что у студентов словесного факультета не было учебников ни по одной из ведущих дисциплин. Ребята рассчитывали исключительно на свою память и на записи, сделанные во время лекций. Гончаров умел внимательно слушать и записывать не всё подряд, а только главное, опорное, опуская второстепенные детали.
Последние каникулы перед окончанием университета Гончаров - в который раз! - проводил среди родных. И снова родные и слуги жили заботами о приготовлении для Вани всевозможных закусок и напитков, о выборе самых лучших кусков мяса для жаркого и самой свежей рыбы для заливного, о качестве солений и маринадов, пирогов и пирожных. И опять Трегубов возил его по улицам города, которые были всё теми же, что и в детские годы Гончарова.
Уже в пожилом возрасте Гончаров написал очерк "На родине", в котором нашли отражения эти несколько месяцев перед получением аттестата об окончании университета...
Двадцатилетний выпускник Московского университета встретился с губернатором, произвёл на него весьма благоприятное впечатление и получил предложение не ехать в Петербург, а остаться на родине. Слова губернатора о том, что ему необходимы честные, высоконравственные соратники, польстили Гончарову. И вскоре юноша привлекательной внешности, безупречно одетый, свободно владеющий французским, стал служить в губернской канцелярии.
Через какое - то время, однако, губернатора сместили, и Гончаров решил уехать в Петербург. В конце апреля 1835 года, в возрасте 23-х лет Гончаров надолго простился с роднёй и родиной.
Что готовила судьба Ивану Александровичу в Петербурге, посмотрим позже, а пока нас ждёт Еврофутбол 2016 - Германия - Словакия.