Этот снимок я обнаружила, роясь в старинных наших фотографиях, хранящихся у двоюродной тёти, - маминой кузины.
- Кто это? - спросила я, восхитившись стройным изяществом какой-то нашей далёкой родственницы.
- Не знаю, - равнодушно ответила тётя. - Кто-то из "наших"... Мама, наверное, знала...
М-да... Но ни тётину маму, ни нашего дедушку уже не спросишь!
Я выпросила у тёти снимок и некоторое время любовалась на него, поставив перед собой на письменный стол. На обороте - кажется, прабабушкиным, - "готическим" - почерком, - было написано только имя девушки - "Марiя". Первоначально я подумала, что это - старшая сестра нашего дедушки и тётиной мамы, которую звали Мария Ивановна Калошина, и которая родилась где-то в 1885 примерно году.
Но потом, разобравшись в том, когда именно носили такие кофточки с частыми пуговицами, увидела, что это как раз и есть где-то середина 1880-х годов, - а Мария здесь явно не младенец! К тому же, фотоателье Ю. Мёбиуса на Лубянке существовало так же в эти годы; потом здесь выросло здание страхового общества "Россия", а потом это здание заняли чекисты.
И вот, включила я себе как-то романсы в исполнении Надежды Обуховой, которые были записаны с иллюстрациями картин известных русских художников XIX века, и вдруг увидела ... кофточку, - такую же, с частыми пуговичками, и ещё - брошку. Я остановила кадр и вгляделась в картинку: Крамской, что ли? Ну да, Крамской, женский портрет (неизвестная), 1884 год. Так, я была права! Такие кофточки носили именно в середине 1880-х. Честное слово, сначала я увидела лишь одинаковые кофточки и одинаковые - или очень похожие - брошки! Но потом... Потом я обратила внимание и на сходство между девушками.
Различным было только выражение лиц - мягкое, открытое, "домашнее", милое - на картине, и закрытое, насупленное, недоверчивое - на фотографии. Но - это была явно одна и та же девушка!
Кто же она?
Скорее всего - судя по возрасту, - это - сестра нашего прадеда, Ивана Дмитриевича Калошина. Отчего её рисовал (писал) Иван Николаевич Крамской?
Видимо, здесь дело в Толстом, который - Лев Николаевич. Он посещал семейство Калошиных, поскольку был им родственником. И ещё - с дядей Ивана Дмитриевича Валентином он воевал в Крымскую кампанию, с отцом - Дмитрием Павловичем - приятельствовал (хотя и не слишком любил его), в их тётку Соню - был в детстве романтически влюблён. Может быть, Крамской познакомился с Калошиными и как-то по-другому, через других общих знакомых. Ничего-то мы не знаем!
Не знаем и историю этого портрета, как и почему он оказался в Новгороде, в Новгородском объединённом музее-заповеднике. Не знаем и судьбу этой девушки. Вышла ли она замуж? Какой была её фамилия после замужества? Где она жила? Были ли у неё дети? Одни вопросы... На которые пока нет ответа.