После жары, расплавившей городской асфальт и мозги городских жителей, пришёл долгожданный дождь. Укутав город своими настырными струями, он куролесил повсюду, особенно оторвавшись на дорогах, которые отродясь не слышали о ливнёвках, и где после продолжительного дождя народилось новое море-океян.
Водители куражились, кто во что горазд, обливая шквальными волнами соседние автомобили. И только автодворники соблюдали ритмичность, педантично смывая с ветровых стекол потоки лужной воды.
Под дождь хорошо думается, вспоминается, пишется. В окно веет озоновой свежестью, а не гнусным асфальтовым смрадом.
-Мой дорогой дружище, дождь! Я так тебе рада. Я выйду на улицу, приму тебя, подставив ладони, напьюсь тебя, порадуюсь, побегаю по лужам. Я буду чуть не нормальной, ну и пусть. Я рада тебе!
И он услышал! Зашумел, всё сильнее, сильнее... Его бледно-серая спина прислонилась к моей спине, его прохладные руки коснулись волос, умыли лицо, и ласково проводили меня домой, помахивая весело вслед.
"Я еще пошалю", - шепнул он мне напоследок.
- Шали, милый дружище! Шали! Я открою окна шире, и пофиг, что лужи на подоконниках. Я рада тебе.
"И я... рад, капк я рад, капк.. кап...кап...кап..." - затихал дождь, удаляясь куда-то дальше, в другие места, где его также ждут...
Я высунула голову в окно, и меня обдало струей воды. Это вспорхнула с ветки синичка, умытая и нарядная. Как последний привет уходящего дождя.