- Алекс, ты занят? – в трубке - мужское ворчание. – Если не особо, то пошли кого-нибудь забрать беспризорника. Да, у меня на лестнице. Нет, я его не знаю, но по-хорошему он не уходит. Нет, не отдел по борьбе с несовершеннолетней преступностью. Просто заберите его, не знаю, в приют, например.
- Приют? – встрепенулся мальчишка. – Не надо! – вскочил на ноги.
Так он ещё и спящим притворялся, мелкий вредитель.
- Если не перезвоню через пять минут, отправляй соц. работников, - сказала Алексу и отключилась. – У тебя пять минут, - нахмурилась, глядя на испуганного мальчишку, - чтобы убедить меня, что в приют тебе никак нельзя.
- Меня не заберут. Меня отправят домой, - закусил нижнюю губу.
- Так почему бы тебе самому не почесать домой? Мне некогда тут с тобой.
- Я убежал из дома! – он гордо выпятил грудь.
- Поздравляю. Подышал свободной жизнью? Возвращайся к родителям.
- Я не могу!
- Даже знать не хочу, почему.
- Она… она это сделала, - мальчишка опустил голову, - мама это сделала, - прошептал.
- Только не рассказывай мне! Это не моё дело.
- Она вчера сказала отчиму, что продала меня, лишь бы он был с ней. Но он бьёт её, пьёт, она постоянно плачет. Но он не уходит, потому что сделка… Я выскочил из дома и бежал, бежал и бежал. Я надеялся, что упаду и умру! Или оно во мне умрёт!
Абсурдность произошедшего плохо укладывалась в голове. Да, есть абсолютное зло, но оно предсказуемо в своей жажде жертвы. Душа же человека способна как на великие добрые дела, так и на такое зло, такую тьму, до которой и в аду не догадаются.
- Как давно?
- Что? – не понял паренёк.
- Как давно у тебя эта метка?
- Всегда, она была всегда, - пожал плечами в ответ.
Получается, собственная мать, чуть ли не в младенчестве отдала своего собственного выстраданного ребёнка Тьме, в обмен на какого-то ублюдка. Иногда мне кажется, что я ненавижу людей.
- Я не знаю, почему оказался у вас дома. Просто… там было безопасно.
- Чувство самосохранения у тебя нулевое, - вздохнула.
- Можно… можно мне остаться?
- Нельзя. У меня не приют для заблудших душ. Наверное, ты обижен на мать, я её оправдать не могу. Найди другое жильё. Мой знакомый может найти тебе хорошее место.
- Я не хочу! – он сделал шаг ко мне, вынуждая отступить. – Там, - прижал руку к животу, - там, наконец, тихо! Рядом с вами тихо! Я не могу так! Я слышу голоса! – двумя руками схватился на виски. – Но сейчас там тихо! Я не знаю… Не знаю, что это, но я не сумасшедший! Я не хочу больше… Я не могу больше… - по его щекам побежали слёзы. – Пожалуйста!
- Я не могу тебе помочь, уходи, - сильнее сжала ручку дипломата.
- Во мне… Во мне кто-то живёт… - бледными, мокрыми от слёз губами прошептал он. – А вы – не такая. Вы знаете, я вижу. Я…
Но мой телефон перебил его.
- Ну, что там? – спросил Алекс. – Высылать социальных?
- Если меня заберут, мне снова будет плохо… Я снова буду слышать…
И мальчик в старых спортивных штанах опустился передо мной на колени.
- Пожалуйста… - смотрит на меня широко распахнутыми глазами с такой надеждой, словно я могу калеку заставить ходить. – Не отправляйте меня, прошу вас…
И мне не верится, что там, в глубине души мальчишки, который и в жизни-то ничего хорошего не видел, уже живёт зло. Это не его выбор, но его судьба. И жалость – это плохо, жалость – это когда скулит душа. Франческо всегда говорил: «Надо давить жалость сапогом посильной помощи».
- Дженнифер? Ты ещё здесь? – нервно переспросил Алекс.
- Отбой. Я сама разберусь.
- Я остаюсь?! Да?! – мальчишка вскочил с колен и бросился, было ко мне.
- Стоять! – выставила перед собой руку с телефоном. – Не подходи ко мне.
Он замер в шаге от меня.
- Нет, ты не остаёшься со мной. Я просто не отправляю тебя в приют.
- Но…
- Посиди здесь, - кивнула на ступеньки. – Я скоро приду.
Он тут же сел на бетонную поверхность.
- Если кто-то будет приходить, скажи, что дома никого нет, а ты – посыльный, который ждёт хозяина. Понял?
- Но там же остался тот парень? – спросил он, говоря о Минсоке.
- Представь, что его нет, - отвернувшись, бросила через плечо.
- Я буду сторожевым псом! – воскликнул он мне в след. – Только долго не задерживайтесь, а то… голоса…
Костёл острыми шпилями уходил в небо, отчего дискомфортно было даже мне, не то, что небу. Наверное, это больно – получать от землян своеобразный укол. Всё-таки, с архитектурой у людей так себе.
Тяжёлые кованые двери распахнуты настежь, приглашая прохожих заглянуть в Царство Божие. Словно то, что за порогом, не есть его царство, а обитель потерянных душ и зла, которое так смешалось. Впрочем, была в этом толика истины, но совсем маленькая.
Аббат вышел ко мне сразу, еле слышно скрипнув потайной дверью в углу.
- Дженнифер, - кивнул он.
Я кивнула в ответ.
- Присаживайся, - он опустился на деревянную скамью. Зал был пуст.
- Что-то случилось? – сложил руки на коленях.
- Я редко прихожу… - опустила голову.
- Ты несёшь великую миссию. Господь знает об этом.
- Он ведь знает обо всём, да? – даже не вопрос, а утверждение. – Знает, что у меня на шее фактически висит ведьмак и заклеймённое дитя…
- Тебе нужна помощь? – нахмурился он.
- А у вас на примете есть другие экзорцисты?
- Нет, к сожалению. Есть книги.
- Книги и у меня есть, - покачала головой и после паузы выдохнула: - Отец Антоний, мне нужно уехать.
- Куда? Зачем? Ты не можешь оставить город! – тут же засуетился он.
- Я быстро, туда и назад.
- Дженнифер! Ты же понимаешь, что оставлять жителей в такое время нельзя!
- В какое «такое время»? В этом городе всегда так.
- Зачем ты хочешь покинуть нас? Всё можно уладить по телефону!
Его негодование всерьёз настораживало меня.
- Давайте я и демонов изгонять буду по телефону, - фыркнула.
- Дженнифер!
- На самом деле я пришла не для того, чтобы спросить Вашего разрешения. Всё уже решено. Нужно было лишь предупредить Вас.
- Что за срочность?
- Мои родители не отвечают на звонки. Я должна съездить домой.
- К сожалению, сейчас ты не сможешь выехать из города, - загадочно произнёс он и встал, поправив рясу.
- Почему?
- Потому что город тебя не отпустит.
Мальчишка послушно сидел на ступеньках. Увидев меня, вскочил и радостно кинулся ко мне, замерев в паре шагов.
- Ты всё ещё здесь… - разочарованно протянула я.
- Приходили двое, в разное время, - отрапортовал он.
- Этот не выходил? – кивнула на дверь.
- Нет.
- Хорошо, - и стала быстро спускаться по ступенькам.
- Ты пришла! – подскочил с дивана Минсок. – Я слышал голоса и… Ой, привет, мелкий, - расплылся в улыбке, увидев мальчишку за моей спиной.
Почему всё так сложно? Сейчас бы села в машину и уехала. Но оставить Минсока здесь – это значит, приехать и не найти больше. Да и ребёнок стоял рядом, как приклеенный. Блин!
- Что-то случилось? – заметив мою задумчивость, спросил ведьмак.
- Вы со мной случились… Мне надо уехать из города.
- Что? Куда? Зачем? – посыпались вопросы с двух сторон.
- И вы поедете со мной.