(...) Мои отношения со словом. Они начались давно - в 5-м классе школы, это значит - в 1950-51гг. Тогда совершенно очевидно мне стало ясно, что я буду заниматься литературой. У меня сохранились конспекты "Фауста" и "Гамлета", сделанные в то время - с моими замечаниями, размышлениями.
Всю жизнь очень много писал - и писал по-разному: менялись взгляды, менялось сознание, менялась его структура - Вы ошибаетесь, когда говорите, что я "словами объясняю слова". Объяснять словами слова - не надо большого ума. Цель у меня другая: жизнью объяснять жизнь.
Вы давно слушали мои лекции (теория литературы - иная статья), все они личностны: когда я говорю о Сенеке или Цветаевой, то я говорю от имени Сенеки или Цветаевой, но одновременно и от своего имени, от имени Сенеки и себя самого, Цветаевой и себя самого.
Искусство для меня не замкнутый в себе самом мир, через искусство я веду свой разговор с жизнью и с самим собой. И для меня это принципиально важно даже тогда, когда я занят знаками препинания или формами. И каждая лекция, каждое занятие, каждое выступление в кружке или ином месте есть обнародование той или иной грани моей системы воззрений. Увы, до этого нет дела моим слушателям, как и до многого, впрочем, другого.
Я убеждён, что только тогда можно и нужно читать лекции и пр., когда для лектора Гомер - это он сам, Горацио - это он сам, Шекспир - это он сам. Но это одна сторона. Другая сторона заключается в том, что в каждой лекции или статье нужно создать образ того художника, о котором ведётся речь. Отсюда и структура моей речи: я + он. Это не всегда получается в лекциях, но я не написал ни одного слова, если это не было выхожено прежде, чем я сяду за стол.
Свои занятия искусством я воспринимаю как свою миссию, но об этом в другой раз. Не знаю, ответил ли я Вам как-нибудь или нет. Получилось, видимо, слишком сумбурно.
Кстати, я очень люблю М.Волошина - и его акварели (видел их несколько раз), и его лирику, особенно киммерийскую.
Искренне Ваш
Фёдоров
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/06/26/874