Был конец лета 1975 года. Московская область. Голицыно-2... Наша рота дежурила по кухне и мы, старослужащие, наслаждались моментом: обед, тепло, сытно, тихо. Дембель через два месяца...
Сидели мы, питерский призыв, впятером на летней веранде и философски молчали. При том, что напротив каждого стояла солидная миска с жареной картошкой и большими кусками мяса. Витя Кацнельсон как-то странно рассматривал Иллариона Алексеева. Мне ещё подумалось: "Из этих двух ефрейторов мог бы получиться приличный младший сержант".
Наконец, молчание нарушил Гоша Андреев, неунывающий блондин с 5-й Советской:
- Милиционер родился...
На эту шутку никто не отреагировал, кроме пролетевшей мимо мухи.
Через минуту молчание нарушил Кацнельсон:
- А сколько дней осталось до приказа?
- А ты вон у того "салаги" спроси, - лениво кивнул Славка Анисимов, уроженец улицы Моисеенко.
Но Виктор словно не расслышал товарища, а продолжал изучать лицо Алексеева.
- Ларик, ты чего на меня смотришь как белый медведь на кенгуру? - неожиданно спросил наш жгучий брюнет.
Илларион вопрос проигнорировал. Пришлось мне его подтолкнуть.
- Есть хочется, - неожиданно произнёс Алексеев.
- Так ешь, клоун! - предложил блондин и пододвинул миску ефрейтору.
- Жевать неохота, - парадоксально ответствовал Илларион.
- А какое сегодня число? - громко вопросил Кацнельсон, словно говорил с глухими.
- Двадцать шестое с утра было, - шутканул я.
Витя полез в карман гимнастёрки, достал миниатюрный календарь, что-то рассмотрел там и манерно возразил:
- Двадцать четвёртое!
Компания обрела тему. Вчетвером мы стали втолковывать Кацнельсону, что он просчитался на два дня. Окончательную точку в споре поставил проходивший мимо "салага":
- Сегодня - двадцать шестое!
Виктор как-то неестественно подпрыгнул на месте и затараторил:
- Мужички, это ведь сказка! Мой дембель стал на два дня ближе! Это надо отметить! Я сегодня получаю перевод! С меня причитается! Я проставляюсь! Кто пойдёт в "самоход"? В Сидоровку или в Крёкшино?
"Зависавший" в тоске Ларик тоже подпрыгнул на лавке:
- И я тоже перевод получаю! И я - проставляюсь! Надо выпить - может, тогда и поем...
- Какая Сидоровка? Какое Крёкшино? - засуетился Анисимов. - Вон у Гошки, как у электрика, полный блат в "лабазе". Его Нинка завсегда обслужит!
- В общем дело за малым, - согласился блондин. - Дуйте, пацаны, за "бабками"!
P.S. А в Крёкшино мы всё-таки сходили. В другой раз. Заодно узнали, что там была дача Льва Толстого...