Наступил понедельник. Почти целая неделя свободы! Хорошо!
Мальчишки уже пятнадцать минут орут хором под окном.
Какие уроки?
Надо бежать. Ждут друзья. Ждет войнушка, казаки-разбойники. А она в команде. Подводить никак нельзя!
Так, всё. Прописи написала. Заданный текст прочитала быстро. Стих? Пробежала глазами. Учить некогда. Прочитаю перед сном, если что, в школе доучу. Пойдет.
Выбежала на балкон в маминой комнате, перегнулась через перила:
- Щас… Бегу…
Хлопнула входная дверь, привычно загудели перила, привычно прислушались, но не удивились соседи… Подъездная дверь - ба-бах! Свобода!
Собралась команда: пять на пять. Считалка: вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана…
Она оказалась в команде разбойников. Значит надо убегать и прятаться…
В распоряжении, по уговору, два двора. Дальше нельзя. Нечестно.
Казаки берегут флаг. Разбойники, хоть и прячутся – должны им завладеть. А он, как всегда, у самого шустрого и быстроногого.
По-нес-лись…
Быстро, быстро, быстро мелькают кусты, песочница, угол дома… Завернула. Оторвалась.
Крадучись вернулась к углу. Выглянула. Вся её команда сидит в песочнице, арестованная. Но можно же выручать. Стоит только добраться до одного из своих, дотронуться рукой и, он свободен! Казаки стояли, охраняя свою добычу, озираясь по сторонам, ожидая, откуда вынырнет последняя разбойница. Засекли моментально и бросились вдогонку.
Сиганула вокруг дома, с другой стороны. Пока они там до нее добегут…
Со всего маху вылетела на простор. Упала. Ох, как больно! Быстро поднялась, стряхнула песок с разбитых в кровь коленок. Расстраиваться некогда. Заживет. До песочницы совсем чуть-чуть. Сейчас выручу всех. Сердце бьётся как у кролика. Всё взаправду, всё всерьёз.
Вот просчет, так просчет! Обхитрили! Вычислили! Все пятеро казаков поджидали её возле этого угла, а вовсе не бежали за ней вокруг дома. Знали, что придет за командой с этой стороны!
Рассредоточились и подходят издалека с пяти сторон… Зажимают в кольцо. Посредине – лучший друг – Решка, Игорь, если правильно. Хитрый, ловкий, быстрый.
Ну, не друг ты мне сейчас. Извини!
Пространство сужается. Еще секунда и будет поздно!
Ага, флаг у Решки подмышкой. Зажат слабо, почти забыт в пылу охоты.
Была, не была. Глядя другу-врагу прямо в глаза, рванула со всей силы на него. Чуть с ног не сбила. Выхватила у ошалевшего пацана из подмышки флаг и сумела затормозить только у песочницы…
Победа!!! Хоть казаки и орут, что так нечестно, зато разбойники ликуют: все по правилам! У-р-р-аа!
Триумфально вернулась домой. Еще раз просмотрела стихотворение. Время, всего лишь девять. Мама придет с работы часов в двенадцать. Спать не хочется. Ну не уроки же учить?
Включив свет во всей квартире, чтобы не было страшно, вышла на балкон. Немного постояла, глядя в окна дома напротив. Там ходили люди, с кем-то говорили, что-то жевали на ходу, воспитывали детей или просто разговаривали с ними о чем-то, жили, одним словом…
Тоня оглянулась и посмотрела через окно в мамину комнату. Тишина... Пустота… Жутко…
Внизу, во дворе кто-то завозился. Привычно перегнулась через перила и стала вглядываться в кусты на газоне.
Ничегошеньки не видно.
Зашла в комнату. Выключила свет. Вернулась на балкон. Видно лучше, но не видно никого…
Из кустов раздался приглушенный шепот:
- Антоха…
Показалось? Затаила дыхание. Прислушалась.
Снова:
- Антоха…
- Чего?
- Не спишь?
- Нет…
- Выходи…
- Зачем?
- Собаку хочешь?
Дальше спрашивать не было смысла. Потихоньку закрыв дверь, неслышно ступая по ступенькам притихшего подъезда, спустилась во двор. На лавочке перед крыльцом ее ждали пацаны – Димка и Женька.
- Где?
- Её еще достать надо…
- Где?!
- В трубу гармонной фабрики кто-то закинул. У тебя ж фонарик есть?
Кивнула.
- Тащи…
С великой предосторожностью вернулась домой, взяла фонарик, проверила. Горит…
Спустилась. Лишь бы соседи не застукали…
- Пошли…
Они, двинулись мимо пятиэтажки, мимо домоуправления, к забору гармонной фабрики. Торопились, поэтому Тоня всю дорогу молчала. Но любопытство так и распирало ее. Теперь, когда они встали под забором, собраться силами перед ответственным мероприятием, вопросы так и посыпались из нее.
- А где собака-то? А с чего вы взяли, что она там? А как мы перелезем через забор? А зачем фонарик?
На что ответом было односложное:
- Тс-с-с… Там сторож с дробовиком.
Крадучись пошли вдоль забора. Прошли до конца. Дальше тупик - ограда частного дома, который, как островок, ещё живет, почти в центре огромного, широко строящегося большого города. Тут, как обычно в таких местах, свалка. К забору заблаговременно навалена куча всякой всячины. Главное, не переломать ноги и благополучно взобраться наверх. Тихо... Почти не дыша…
Как кошки перелезли и спрыгнули на запретную территорию.
Димка, обернувшись, проинструктировал Антошку:
- Если, что… тикай… Видела бочку у забора?
Тоня понимающе кивнула и двинулась следом за мальчишками…
Пошли вдоль высокой кирпичной стены фабрики. Двигались, прижавшись к ней спиной, шаг в шаг переставляя ноги. Остановились. Огляделись. Метрах в полутора от земли начинается металлическая лестница наверх. Димка ухватился, подтянулся, залез. Протянул девчонке руку. Женька подсадил снизу. Вот они уже втроем карабкаются вверх. Темно. Лестница ходит ходуном от любого движения. Но ничего – они маленькие, лёгкие – выдержит…
Боже мой, как высоко… Или только кажется в темноте, что земли не видно? И чем выше, тем сильнее раскачивается злополучная лестница. Так и ходит из стороны в сторону…
Выбрались на крышу. Отдышались. Вроде всё тихо.
- Где собака-то? – зашептала девочка.
- Тихо, ты, - цыкнули на нее - фонарик давай…
Рассеянный свет метнулся туда-сюда и уперся в квадратное сооружение, поднимавшееся над самой крышей еще метра на два. Там тоже лестница. Даже не лестница, а скобы, вделанные прямо в стену и начинавшиеся почти от настила крыши. Поэтому девочка забралась туда уже сама, но только после, показывающих дорогу мальчишек. Это была широченная труба гармонной фабрики. Добравшись, расположились втроем ногами на лестнице, животами, веером по верху трубы. Свет фонарика, направили вниз, но он почти растворился в далекой глубине. Из темноты донеслось жалобное повизгивание…
Луч фонаря заметался по кирпичным стенам и, тускло осветив такие же скобы, ведущие вниз, остановился на небольшом карнизе, шириной всего сантиметров тридцать. Прикинули - до него приблизительно два метра. На краю карниза, на самом деле, сидела маленькая собачка. Жалобно скуля, приветственно мотала хвостом и нетерпеливо перебирала лапками на одном месте.
- Она же сейчас свалится! - Ахнула Тоня и со всей силы вцепилась похолодевшими пальцами в угол кирпичной трубы.
- Тише, ты, - опять цыкнули на нее.
Она прикусила язык и уже больше не открыв рта, наблюдала как Димка перевалился с внешней стороны трубы на внутреннюю… Нащупал ногами скобу и … Потихоньку начал спускаться вниз… Женька орудовал фонариком, стараясь не попасть другу в глаза и максимально осветить путь.
Собачка зашлась в неистовом лае. Казалось этот лай слышат все дома и улицы вокруг. Отражённый и усиленный эхом бездонной трубы он казался громоподобным в звенящей тишине.
…Боже мой! Она ведь сейчас упадет! Прямо в эту черную, страшную глубину! Кто же тебя сюда посадил? Бедненькая ты моя! Только не прыгай, пожалуйста! Сиди смирно! Или нет, лучше как-нибудь подвинься ближе к лестнице… Иначе, как тебя доставать?
Всё это вихрем проносилось в голове девочки, от волнения почти позабывшей как дышать.
Собака, словно услышав Тонины мысли и видя перед собой человека, протягивающего к ней руку, распласталась на карнизе и ползком двинулась к лестнице.
Два раза соскользнула в пропасть задняя лапа… Два раза у ребят оборвалось сердце… Сколько уже она ползет? Как будто целую вечность… Ну, не торопись… Тише, тише, маленькая… Мы пришли за тобой… Мы уже никуда не уйдем…
Димка потихонечку сполз еще чуть ниже. Развернувшись, насколько возможно навстречу псинке, приготовился освободить левую руку. Нащупав правой ногой выступ за спиной, оперся на карниз. Поелозил немного, ища точку опоры. Вроде хорошо встал. Надежно.
Отцепил руку от лестницы и протянул ее подползающей собаке.
В последнее мгновение обезумевшее животное, коснувшись носом руки человека и заверещав от восторга, оттолкнулось всеми четырьмя лапами от карниза и, что было сил, подпрыгнуло вверх…
… Они втроем ахнули, как один человек. Каким-то чудом Димка умудрился вцепиться пальцами в загривок собаке, в ту же секунду почувствовал, как предательски поползла с карниза в пропасть правая нога…
Только спустя много лет Тоня задумалась – почему они тогда думали только о собаке, и никому ни разу не пришла в голову мысль, что можно упасть, убиться, покалечиться… Они чувствовали себя отважными, ловкими, сильными. Они чувствовали себя героями, вне зависимости от того, что рассказывать об этом вряд ли кому-то стали. Дойди эта история до ушей родителей – мало бы никому не показалось!
… Поймал равновесие. Быстрым движением закинул собаку в предварительно расстегнутую не до конца ветровку с тугой резинкой понизу. Подпихнул подальше, чтоб не вывалилась и, судорожно вцепился в лестничную скобу.
Выдохнули дружно. Дело сделано.
С боевым настроем девочка вернулась домой, крепко прижимая к груди поскуливающую животинку. Теперь первым делом – хорошенько отмыть. Потом дождаться маму с работы и, во что бы то ни стало, уговорить ее оставить собаку.
Предыдущие попытки все заканчивались печально. Тоня выдворялась на улицу вместе с вымытым и накормленным новым другом. А потом убегала от него, со слезами на глазах, слыша непонимающий лай разочарованного животного.
Собака в ванной стояла смирно, а девочка терпеливо, уже в который раз, намыливала ее хозяйственным мылом. Когда, стекающая в слив вода перестала быть черной, Антошка критически оценила проделанную работу и осталась довольна результатом.
Ах, незадача! Чем вытереть не приготовила!
Оглянулась по сторонам. За полотенце мама просто убьёт!
- Ты посиди тихонько… Я щас…
Побежала искать какую-нибудь тряпку… Несознательная псина, пронзительно завизжав, кинулась за девочкой. Зацепившись за края ванны, быстро-быстро засеменила лапами, подтянулась и, перевалившись через край, смачно шлепнулась на пол. Оставив на полу серьезную лужу, радостно поскакала за спасительницей в комнату, помечая дорогу за собой кривым ручейком. Добежав до растерявшейся девочки, остановилась, преданно заглядывая той в глаза, замерла на полсекунды и, шумно начала отряхиваться, громко шлепая разлетающимися ушами, постукивая коготками по полу, а самое страшное – забрызгав, разлетающейся водой с шерсти, всё вокруг.
Да, тут одной тряпкой не обойдешься. Тут нужно оперативно браться за генеральную уборку. Антошка глянула на часы. Время уже половина двенадцатого! С минуты на минуту появится мама и будет такое!!!
Время понеслось как бешенное. Девочка метеором носилась по квартире, заметая следы преступления. Радостная собака, почуяв интересную игру, в упоении скакала за ней, не переставая отряхиваться вновь и вновь в самых неожиданных местах.
Раздался знакомый звук ключа.
Девочка судорожно запихнула невыжатую половую тряпку под раковину за трубу, огляделась. Вроде – нормально.
И, набравшись духу, шагнула из ванной навстречу маме, которую, уже приветственно подпрыгивая и оставляя на подоле её плаща характерные отпечатки, встречало счастливое, мокрое существо.
Мама возмущенно открыла рот. Тоня, опередив все, не сказанные еще слова, просяще заглядывая родительнице в глаза, уже молила о разрешении, и обещала все что возможно и невозможно, и плакала и смеялась, и протягивала уже подсохшую собаку прямо маме в лицо, чтобы та убедилась – какое чудо она должна пригреть у себя дома.
Никогда еще Антошка не была так многословна, красноречива и убедительна. Мама, в течение пяти минут, не могла вставить ни слова в эту пылкую речь, сопровождаемую умоляющими жестами и весомыми, как представлялось девочке, аргументами.
Где-то в уголках маминых глаз мелькнула искорка смеха и, девочка, остановившись на ходу, забыла все слова, которые знала, но поняла – уговорила!
- Можно, да? – Только и вымолвила она.
- Посмотрим, - получила в ответ.
- У-ррр-а-ааа! Можно, можно, значит можно!!!