Вовка загадал мне как-то загадку. Деду через реку надобно перевезти волка, капусту и козу, а лодка маленькая. Кроме деда кто-то еще один поместится. Спрашивается: как это сделать? Я отвечаю: «Как, как. По очереди». А он мне объясняет, что волк съест козу, коза капусту. Надобно сперва перевезти козу, потом волка, забрать козу обратно, отвезти капусту, а потом вернуться за козой.
Ну, дурак, он и в Африке дурак. Это ж сколько времени и сил понадобится, чтоб туда – сюда на лодке плавать. Цельных семь раз переплыть реку, да еще и пять раз из семи с грузом.
Ведь коза и волк явно на поводках, не водят таких животных без привязи, а значит можно их привязать к дереву, или к колышку какому, и ни кто, ни кого не тронет. А в моей молодости случай был, ну точь в точь как в этой загадке.
Дело летом было. Жена на работу когда собиралась, сказала, что днем из горгаза придут проверять трубы, и если из дома буду уходить, то волка с собой надо забрать, а то побоятся во двор войти.
Сижу я себе под навесом баклуши бью. Зимой делать будет неча, так я с них ложки повырезаю. Тут телеграмму приносют от брата старшого, который в соседней деревеньке живет. Пишет: забери, мол, козу срочно. Ну от чего не забрать, они старые, у них уж силенок мало за ней ухаживать, а я им потом зимой буду молочко, да сырок носить. Мог бы и летом, но летом далеко по дороге, а зимой через лесок, да через речку по льду. А летом через речку надо на лодке веслами грести. Я хоть и трудолюбивый, но веслами грести ужасть, как не люблю.
Взял я Вожака своего желтоглазого, и пошли мы с ним. Добрались до речки. Посмотрел я на весла, и дрожь меня пробрала от одной мысли о том, что придется мне сейчас через речку грести в лодке , да ещё и с лохматым серым грузом. А назад и того хуже: сперва с лохматым грузом, потом пустым обратно, и еще раз с рогатым грузом. Плечи начали болеть только от одной этой мысли. Постоял, покурил. И придумал. Залез в лодку. Поводок привязал к корме таким образом, что волчара только на полтела сможет в лодку влезть. Оттолкнулся от берега, лодка поплыла, и волка за собой потянула. Он попервой спужался, начал в лодку лезть, да только на половину взгромоздился, а дальше поводок не пущает. Он машинально задними лапами гребет, сам скулит от страха. А потом привык. Красота! Разлегся я в лодке, только веслом направляю, а она у меня на волчьей тяге плывет. Водичка об лодку поплескивает, лягухи свои серенады поют: «Ай да Василий – колхозник, ай да молодец, волка серого научил лодку толкать». Стрекозы над нами летают, глаза повыпучили от удивления, наблюдают. А речка у нас широченная, такая, что редкий комар долетит до средины реки. И нет ей равных в нашем районе. И ни одного дерева тень, даже на закате, не сможет переползти на другой край этой реки. И звезды ночные, отражаясь в нашей реке, вмещаются сразу всем небосводом.
Добрались мы на противоположный берег. Я уж думал, мой волчёк устанет, разляжется, как после охоты на лис, и будет лежать как паралитик. А ему так понравилось, скачет вокруг меня как серенький козлик, тащит меня обратно к лодке. А я ему: нет и точка! Попозжа, говорю, еще поплаваешь.
Зашли мы с ним в соседнюю деревню, народ при виде меня ликует, ура – кричат. Я ж наш район от волков избавил. Помнят мой подвиг. Это в моей деревне кажный день меня видят, для них это дело обычное. А тут я редко бываю. «Да здравствует Василий!» - кричат, но близко не подходят. Я ведь с волком иду. А тут энтих зверюг очень боятся. У них в деревне и охотничков-то нету. Одни рыбаки.
Забрал я козу, идем обратно. Ох, жаль, не было у меня с собой фотоаппарата. Надо было видеть глаза Вожака. Это неописуемый взгляд. В нем и инстинкт охотника, желающего съесть козу, и ревность к хозяину, что он на поводке ведет еще какое-то животное, и стыд перед людом деревенским, что ведет его хозяин наравне с какой-то рогатой скотиной.
Тут выходит поп Агафий со двора, и говорит мне человеческим голосом, без всяких там: аки, паки и иже. «За подвиг твой, Василий, хочу подарить тебе два мешка капусты». Тут-то меня жадность и сгубила. Нет бы, вежливо отказаться, а я – болван, согласился. Когда дошел до речки, очень уж устал капусту эту тащить. А как весла увидел, так и вовсе все желание пропало. То, что козу придется самому через речку перевозить, это я сразу понимал. Но тут еще два мешка капусты. Посидел, покурил, подумал. А Вожак скачет опять как козлик, плавать просится. Привязал я его к лодке, погрузил в неё капусту, и говорю: «Давай, капитан, вези её на тот берег, выгружай, да назад поскорее возвращайся, а не то я козу попрошу». Прикинул: он к лодке привязан, и по лесу с лодкой далеко не убежит, значит можно смело отпускать одного.
Волчара сплавал на тот берег, капусту вытащил и назад мигом обернулся. Привязал я его к дереву, отвез козу. Втроем мы ни как бы, не вместились. Вернулся за Вожаком, он меня доставил на мой берег. Капусту я оставил на берегу, рядом волка привязал, охранять. С капустой его оставлять не страшно, он ее как того кабана не сожрет. Рогатую отвел домой, а за капустой с тележкой вернулся. Капусту погрузил, волка в тележку впряг, и добрался до дома полон сил.
Так я вот что думаю. Я в той же ситуации сплавал через реку всего два раза, и то, один с грузом, и один порожняком. А в задаче дед не иначе, как дурень квадратный.