На краю села недалеко от реки Агидель стоит знахарская изба с резным коньком на крыше и ставнями на широких окнах. В ней живёт дед Василий. Для деда Агидель звучит краше, чем просто Белая. Маша, внучка знахаря, тоже так называет реку, в подражание Василию. Маша во всём его копирует и учится знахарским премудростям. Порой это приводит к упорному труду и отвлекает от игры со сверстниками на улице, иногда к выслушиванию поучений.
Вот и сейчас дверь в избу громко стукнула, просторные сени огласились громким плачем. Через миг посреди передней комнаты уже стояла Маша и жаловалась:
– Я коленку расшибла! Больно! Залечи, деда.
– Ну, подойди ближе и покажи мне своё художество, – подозвал дед, развернувшись от стола к внучке.
Та подбежала, приподняла подол сарафана, показала ссадину.
– Зачем же ты так неосторожно бегала? Устраивайся рядом со мной и справься со своей бедой, зашёптывай коленку с чувством.
Слёзы так и брызнули из глаз девочки:
– Лучше ты справься, я не могу никак!
– Машенька, вот тебе и урок будет. Приступай, милая. Сейчас ты особо сильна от боли. А я котелок возьму с печи.
Дед поднялся, вздохнул, погладил страдалицу по голове и пошёл за снадобьем.
Маша положила ногу на лавку, наклонилась и, всхлипывая, принялась шептать. Сперва шёпот был прерывистый, затем стал складным, словно стих. Только слов не разобрать.
А дед тем временем поставил отвар на стол и, наклонив голову, слушал, изредка кивая – правильно, мол, согласен.
В какой-то момент он с облегчением выдохнул:
– Умница, Машенька. А на щеке-то что за полосы красные?
– За куст зацепилась, – насупилась внучка.
– Ну и ладно, друга не выдаёшь. А ты приглядись – светло в нашем доме. Солнышко любит сюда заглядывать и потому правда всегда как на ладони видна. И трава-мурава запахла сильнее на неправду.
Маша внимательно посмотрела на стены, сплошь увешанные сушёными травами, шумно вдохнула пряный запах и созналась:
– Всё потому, что Айдарка меня Марой называет. Я ему перечу, а он потом сдачи даёт. За косу ухватить хотел, так я увернулась.
Дед поднялся с лавки и стал расхаживать по выскобленному добела полу, поучая:
– Негоже тебе увечиться, в драку вступать, лицо оцарапывать. Слушай, как в народе говорят про ослепших и беззубых знахарей: «Бессильным стал - ни зуба во рте, ни глаза во лбе». Но прежде всего нужно отучиться лгать ни во имя добра, ни во имя зла, ни для красного словца, тогда слова твои, Машенька, будут иметь силу.
Дед подошёл к большому сундуку, вынул оттуда платок, вышитый причудливыми знаками. Вернулся к столу, смочил платок в отваре и приложил его к Машиной коленке. А когда поднял, на месте ссадины и следа не осталось.
– Справилась ты, внученька, сама. Я лишь остатки боли в платок собрал. Теперь ступай, мирись с другом.
Маша подхватилась и стрелой помчалась на улицу, а дед Василий лишь усмехнулся в бороду:
- Не сегодня-завтра будет твой дружок вздыхать-кручиниться и Марой в сердцах называть. Не достанется тебе, Айдар, золотоволосая Машенька.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2016
Свидетельство о публикации №216052901739
обсуждение здесь http://www.proza.ru/comments.html?2016/05/29/1739