Дочка, помоги!
-Алло, здравствуйте, я могу услышать Марианну? – послышался в трубке взволнованный женский голос.
-Здравствуйте. Это я, слушаю вас.
-Извините, но нам посоветовал к вам обратиться наш общий друг - Эдуард Иванович.
- Да, да, он мне говорил, что вы мне позвоните. Я слушаю.
- Наша мама тяжело заболела и мы привезли её к себе, из дальнего района области, чтобы подлечить у местных врачей. Она жаловалась на сильную боль в спине, но была еще на своих ногах. Здесь положили её в больницу, целый месяц принимала лечение, улучшения не было, стало еще хуже, она вообще слегла. Её выписали из больницы с кучей лекарств, рецептов, кучей бесполезных советов и уже на коляске. Вердикт лечащего врача был таков, что если она не поднимется в течение от шести месяцев до двух лет, то она никогда уже не встанет.
- Мне нужно увидеть вашу маму.
Ей вспомнился случай, как они с мужем приехали в одну деревню к своим знакомым, но не успели они толком даже поговорить, когда к ним постучались в дверь и женский голос, чуть ли не плача, стал упрашивать знакомых, познакомить её с Марианной. Услышав свое имя, вышла навстречу женщине, которая буквально рвалась к ней.
- Что у вас случилось?
- Я узнала от знакомых, что вы приехали, и бегом примчалась сюда. У меня маму парализовало и лежит уже несколько месяцев. Как всегда, врачи ничего не обещают и никакое лечение ей не помогает. Я прошу вас, пойдемте к нам, сами посмотрите, мне больше некого просить и не на что надеяться.
Предупредив мужа, вышла вслед за женщиной и они пошли полем по направлению, к отдаленно стоящим от других улиц домам.
- Меня Нина зовут, - представилась по дороге женщина. - Вот мы и пришли, проходите.
Войдя внутрь, увидела лежащую в постели женщину в возрасте. Лицо у неё было осунувшееся, руки, словно плети, безжизненно свисали с края кровати. Увидев вошедших, она внимательно посмотрела на незнакомку. Словно хотела спросить, а тот ли это человек, который сможет ей помочь?
"Слишком она молода, чтобы могла мне помочь", - промелькнула в мыслях у больной.
Марианна подошла близко до её кровати и весело поздоровавшись, тут же стала с ней разговаривать, словно, были давними подругами. Похоже, женщину это немного обескураживало, но она тут же приняла игру, предложенную гостьей и как можно мягче ответила на приветствие.
- Прекрасно, у нас глазки заблестели, а значит, будем работать и думаю, у нас все получится, - весело сказала Марианна.
Через час закончив работать над больной, еще минут двадцать продолжала говорить с ней. О чем-то они перешептывались и женщина, в знак согласия, кивала ей головой.
После сеанса лечения Марианна обратилась к дочери больной:
- Ездить ко мне, вы не сможете, и мы редко приезжаем сюда, а значит, будем лечиться на расстоянии.
- Как? - непонимающе спросила она.
- Я каждый день буду звонить вашей маме и буду с ней говорить по телефону.
- И всё?
- Затем, через несколько сеансов, ваша мама поднимется. Я уверена, она обязательно поднимется на свои ноги. Вы тогда мне позвоните.
Через сеансов восемь ей позвонили знакомые из деревни и сказали, что мама Нины встала на свои ноги и уже потихонечку начала ходить уже по своему двору.
- Ну, все, моя миссия окончена, – тихо проговорила про себя и тем самым мысленно отрезая энергетическую связь с той пациенткой. Её мысли вернулись уже к этой больной, о которой сейчас говорили по телефону.
"Возможно, идентичный случай, а может, и нет".
- Мне нужно увидеть вашу маму, – еще раз повторила она.
- Хорошо, а можно, мы приедем за вами на своей машине и привезем к нам, поскольку наша мама лежачая, транспортировке не подлежит.
- Конечно, можно.
Осмотр больной показал, что у нее восемьдесят процентов парализации. Речь была нарушена, ни смысла, ни саму речь, практически невозможно было понять, глаза смотрели в разные стороны. Взгляд был притупленным, безразличным. Ни есть, ни пить самостоятельно не могла. Конечности были ватными, больная не в состоянии была делать ими какие-либо движения. Одним словом – живой овощ.
- Сколько лет вашей маме?
- Шестьдесят.
- Ну что же, будем работать. Пока ничего не обещаю. Время покажет.
Вид у больной был удручающий, скорее даже, тяжелый. Глядя на нее, трудно было поверить, что она в здравом уме и что её можно будет поставить на ноги.
"Смогу ли из неё сделать полноценного человека. Таких, особо тяжелых больных еще не было в моей практике, - подумала, мысленно борясь со своим внутренним страхом. И в то же время, интуитивно понимала, что она сможет помочь этой больной. - Значит, будем работать, применяя несколько разных методов воздействия на организм. Хотя преподаватели наши не советовали брать больных, которым шестьдесят и более лет".
Каждая её работа над очередным больным, были для нее серьезным экзаменом, испытанием её сил, возможностей. Одно неверное движение - манипуляция, могли перечеркнуть, свести к минимуму, приобретенные несколькими годами её опыт, навыки и наконец, её известность, как необычного человека, с необычными способностями.
Она выкладывалась в полную силу, выходила от больной мокрая – на её белом халате не было сухого места, и уезжала домой.
В один из своих приездов за ней, супруг больной, умоляюще проговорил:
- Дочка, помоги! Я прошу тебя, спаси мою женушку, поставь её на ноги. Только на тебя вся надежда.
- Я постараюсь. Я очень постараюсь помочь вашей семье.
- Спасибо, деточка, спасибо.
- Пока не стоит благодарить, я не обещаю вам легкого и быстрого выздоровления.
- Оно и понятно, - сказал он, растягивая каждое слово.
Через три сеанса появилась положительная динамика – глаза больной встали на свои места, взгляд стал более выразительным, лицо, словно, ожило, появился румянец. Семья больной ликовала, радовалась каждому признаку улучшения самочувствия мамы.
А еще через шесть сеансов, как бы ей тяжело не было, больная поднялась с помощью двух своих дочерей и прошлась целых десять шагов по квартире, опираясь на их плечи. Марианна же очень внимательно наблюдала за каждым её движением и отметила про себя:
"Ноги очень слабенькие, ватность в её ногах еще присутствует, а значит, еще работать и работать над ней, не прекращая и не пропуская ни одного дня, - сделала она для себя заключение. - Значит, я на верном пути и постепенно будем увеличивать нагрузку воздействия на биологически активные точки, подключая и другие БАТы".
И результат не заставил себя долго ждать, через девять сеансов, больная сама, без посторонней помощи, потихонечку поднялась с постели, держась за стенки, дошла до входной двери и, отомкнув замок, впустила Марианну в квартиру. Глаза больной сеяли от счастья. Она, словно, помолодела лет на двадцать.
- Вот видишь, дочка, я какая! Я уже сегодня сама тебе дверь открыла.
- Вы просто молодцы, тетя Мария. Я искренне рада вашим успехам. Но, тем не менее, мы с вами продолжим нашу работу. Нам нужно закрепить наши достижения. А иначе нам удачи не видать, – засмеялась она.
Времени прошло ровно месяц, как выписали её из больницы на коляске, с грозным заключением. И ровно две недели, как Марианна поставила её на ноги.
- Больше моя помощь вам не нужна, тетя Мария. Теперь вам нужно двигаться самой. Я думаю, у вас всё будет хорошо. Я желаю вам всего самого наилучшего, – и, распрощавшись, уехала от своих, уже ставших ей, как родными, новыми знакомыми.
Больная, хотя уже не хочется её так называть, не откладывая в долгий ящик, решила вместе с дочерью сходить к этому врачу и показаться, похвастаться своими достижениями. С тем они и приехали в больницу, где она проходила лечение. Она самостоятельно, без посторонней помощи прошла по длинному, больничному коридору и не по стенке и, дойдя до нужного ей кабинета, смело постучалась в дверь своего лечащего врача.
- Да, да, войдите, – послышался голос доктора за дверью и наша героиня легко, безо всяких физических усилий, открыла дверь и твердой походкой шагнула в кабинет. Сидевший за столом доктор поднял свои глаза. Он сразу узнал в ней ту самую больную, которую вел сам всего месяц назад. Так и не нашли тогда причины, от чего же произошла парализация, никакое лечение не помогало, её так и выписали домой и уже на коляске. А теперь эта больная стояла, цела и невредима перед его взором, на собственных, уверенных ногах. И, лучезарная улыбка не сходила с её лица. Словно, она хотела объять необъятный мир.
Но почему-то доктора не обрадовал её визит, он злился, сам того не понимая, как-будто больная была виновата, что её ноги тогда не могли ходить и квалифицированное лечение, которое она получала, не дало своих результатов. А теперь, видите ли, она стояла перед ним и вся светилась.
Он с трудом сдерживал свой гнев. Нет, чтобы обрадоваться за больную, что поднялась и ходит уже самостоятельно. Искорка злости блеснула в его глазах, и он грубым, недоброжелательным голосом произнес:
- Кто лечил? – его недружелюбный голос не предвещал ничего приятного.
А сам, прищурив глаза, смотрел злобно на свою бывшую пациентку, словно забыл все нужные в этот момент слова одобрения и наконец, похвалы для больной, которая сейчас нуждалась в его моральной поддержке. Несколько секунд замешательства и пациентка, тихо извинившись, вышла, покинула этот неприветливо настроенный врачебный кабинет.