Павел Н. Лаптев
Конфеты
рассказ
Менять жизнь не каждому под силу. Иной накапливает пристрастия, как хозяев своих и уходит в мир иной рабом. Другой же борется со страстями с малолетства, призывая в помощь невидимые силы. А есть тот, кто живёт, как первый долго и в один миг становится борцом. Этот миг таинственный и мало кто расскажет, почему произошёл поворот в его судьбе, может, из-за незнания, а может, чтобы не спугнуть это состояние духа.
Дед Марат тоже никому не сказал, от чего он, дожив почти до девяноста лет, вдруг отказался от спиртного, хотя прикладывался к чаше со змием регулярно. И курить бросил в одночасье. Встал утром и не пошёл курить на балкон. Домашние его с улыбкой пожимали плечами и предполагали, что или сон деду приснился вещий, или заболели у него внутри органы какие. А, может, и сам постепенно понял, что уже стоит дама с косой за порогом и ждёт.
Но в семье стали замечать, а точнее, стали замечать дети, что конфеты в вазе в серванте стали уменьшаться быстрее, чем они запланировали по времени десерта. И новогодние подарки, которых каждый год хватало на месяц с небольшим закончились недели за три, прямо ко Крещению.
— Кто взял мой Чупа-Чупс? — чуть не плача спросил самый младший в семье правнук, уточняя: — Из подарка новогоднего. Вчера вечером был, а сегодня уже нет.
Все молчали. Дед сидел на балконе в фуфайке, дышал, как он теперь говорил, свежим воздухом.
Конечно, никто на деда сразу не подумал. Он никогда не был замечен в пристрастии к сладкому, даже всегда отказывался от оного. Да, это он втихушку потаскивал конфеты, заменив одной страстью другую. Дед не сознался в этот раз. Просто ему было, как-то по-детски стыдно. Сознался он только через неделю.
— Каюся я, дорогие мои в притуплении века, что таскал конфетки.
— Ага! — радовались дети, что пойман вор.
— Ага, — хмурились их родители, уже давно догадавшись. — Курить тебе, папа, было не стыдно, выпивать тоже. А?
Дед Марат ничего не ответил тогда, ушёл на балкон и, словно кот, «включил обидку». На кого только?
Его домашние были добры к нему, тем более, он часто сильно переживал, хоть и давнюю, утрату супруги. И купили ему целый большой новогодний подарок.
— Лучше есть конфеты, ребята, чем всякую гадость, — сказал как-то дед Марат правнукам за чашкой чая. — Если бы я вернул годы, десятилетия, ни за что бы не пил и не курил, — исповедался дед. — Даже на фронте. Но вы не знаете, что папиросы были калибром семь шестьдесят два.
Никто не знал.
— Потому, что заводы, выпускавшие их, могли за малое время переоборудовать в выпуск патронов с таким калибром. В случае войны. Во как!
— А конфеты разного калибра, — радостно сказали дети.
— Это чтобы не было войны. Нигде, — понял самый маленький правнук и развернул очередную конфету.
конец