«ВЗЛОМАННАЯ ВЕРТИКАЛЬ»
гл 2 , ч.2-я(ПРОДОЛЖЕНИЕ 2)
Понимая, что дружба с этой компанией до добра не доведет, и сон видел накануне тревожный, Виссар сказал:
– Ребята, вы как хотите, а я на ЛЭП еду. Мне уже и койку дали.
Парни его окружили. Старшой требовательно приказал:
– Вначале деньги нам давай! А потом вали, куда хочешь. У нас за вход рубль, а за выход – два. С тебя, стало быть, причитается сорок пять рубликов.
– За что, ребята? За гостиницу я сам платил, на еду давал.
– Забыл, кореш, – надвинулся на него старшой, – два вечера подряд в гостинице гужевали, а ты только трешку на бутылку дал. А по городу катались в поисках работы? Мы из своего кармана выкатывали серебро. А в чебуречной, когда от деда вернулись, сколько жрал с нами, забыл?! А в столовке мы как платили за тебя, не помнишь?
– Ребята, я же продукты в магазине покупал, завтраки и ужины кто выставлял на стол?
– Ну, вот что! – крикнул старшой. – Или нам сороковник, или мы все твои вещи заметем! В том числе и твой аттестат зрелости, и часы позолоченные.
– Дак, у меня только сорок с мелочью.
– Вот и гони их! А к своей ЛЭП доберешься на автобусе за копейки, что звенят в твоем кошельке. Усек?!
Виссар открыл чемоданчик. Вещи его были переворошены, но все на месте, в том числе и аттестат зрелости. Он отсчитал тунеядцам, как звал их в душе, последние свои сорок рублей, подхватил чемодан и вон из гостиницы.
* * *
В Слойске начался новый этап его жизни. В одной половине хаты за фанерной перегородкой жила семейная пара с ребенком, а рядом, в соседней клетушке кров делили с ним два лоботряса – худущий и длинный, как глиста, Семка, чуток старше Виссара, и флегматичный увалень Иван, который уже года два увиливал от армии, переезжая с одного места жительства на другое. Откуда они сюда десантировались, этого Стражин так и не узнал. В понедельник поутру возник на пороге комнаты прораб Пегасянц.
– Значит, так. Ты, – он ткнул указательным пальцем в сторону Виссара, – будешь рыть у старшины Приблуды колодец для хозвзвода. Марш к нему, пока солнце не печет. Чай погоняешь у него в каптерке. А вы, субчики нешлифованные, марш на склад за бухтой провода. Погрузите ее, инструмент, да когти не забудьте, и вжик – на ЛЭП. Да не филоньте, не то Валька – бригадир быстро мозги вправит.
Дружки радостно загукали, поставили чайник на электроплитку. Семка хмыкнул:
– Вали-вали, студиозус. Приблуда опозданий не терпит. Мы у него два дня ковырялись. Теперь ты переквалифицируйся, студент.
Когда Виссар приблизился к огороженной складской территории, возле ворот его уже ждал старшина.
– Тебя Пегасянц прислал, знаю. Зови меня просто «товарищ старшина». – И поманил пальцем сержанта. – Вот его, – он ткнул ладонью в грудь Стражина, – пропускай к нам без звука. Он будет ишачить на нас, рыть колодец. Дай ему инструмент, покажи место и мой склад. Поведешь взвод на обед, возьми пацана с собой. Там поглядим, как себя покажет. А тех субчиков, Сёмку и Ваньку, гони в шею. Сперли батон вареной колбасы из моего склада. Вышел на пару минут, сам знаешь, куда. Вечером хватился, нет колбасы. Запомни, – он уперся злым взглядом черных глаз в лицо парня, – лучше попроси у меня пожрать по-хорошему. А то сгною. В свинари пойдешь.
Н-да, работенка была и пыльная, и потная, и с непривычки невыносимо тяжелая. Брезентовые рукавицы-верхонки вздымали лом, кирку, поддевали лопатой отбитые куски спрессованного песчаника, слои которого чередовались с глиной, утыканной гравием, булыжниками. Сброшенная одежда валялась поодаль на жухлой траве, трусы у парня, хоть выжимай. К концу недели он углубился в грунт почти в человеческий рост. Радовало его одно: отпала необходимость готовить еду: в части кормили от пуза, особо своих из хозяйственного взвода, а на вечер старшина давал ему завернутый в газету кусок вареной колбасы. В понедельник спозаранку опять в проеме двери комнаты стоял прораб Пегасянц.
– Студент, старшине Приблуде подкинули штрафников с гауптвахты. Будешь с ними, – он кивнул головой на его соседей, – пахать на ЛЭП. Возьми пояс страховочный и когти у Приблуды. Машиной столбы, опоры и бухты развезли, так что транспорт не ждите. И пёхом, пёхом.
– Ого! – возмутились в голос Сёмка и Иван. – Туда километра два топать. Хотя бы жрать чего подкинул!
– Еще чего! Я вам не Приблуда. Наряды вам выписываю, выписываю. Скоро аванс. Кормить вас не обязан. До ЛЭП, кстати, отсюда всего километр. Не хотите работать, проваливайте, увольняйтесь и ищите себе другую крышу над головой.
Иван с Семёном дружно засопели носами, допили чай, молча вышли из комнаты.
– А ты, студент, смотри, не опаздывай. Сегодня только тебе поблажка, пока у старшины для себя все причиндалы не заберешь. На ЛЭП старшим у меня поставлен Валька, он хоть и бывший зек, а порядок любит. Гляди мне! – и Пегасянц потряс под носом новичка пальцем.
Приблуда встретил знакомого работника приветливо:
– Идем на склад, студент, мне прораб звонил, бери, что положено.
Прикормленный в здешней столовой, ощущая сейчас явную несытость желудка, Виссар, играя жалостливым тоном, попросил:
– Товарищ старшина, я и впредь согласен на любую работу. Разрешите в столовой кушать, а? Завтракать или ужинать.
– Э, пора тебе вдовушкой обзаводиться, а то одни ребра из кожи будут торчать. Ладно, дам я тебе завтра один адресок станичный. Там тебе скажут, что делать. Но чтоб, ни расспросов, ни гу-гу. Понял?
– Так точно!
– Так точно, – передразнил «макаронник»-сверхсрочник. – Гляди, не подведи. На наш харч ходи, когда захочешь, я поварам скажу.
– А как мне в часть пройти? Я с хозвзводом проходил.
– Пропуск тебе выписывать не буду. Хлопотно. А есть в заграждении возле нашей харчевни проёмчик. Смотри, офицерам на глаза не попадись, особо у кого большие звезды. А если что, вольнонаемный, ссылайся на меня, мол, я тебя послал по делам хозвзвода.
Получив амуницию, он сложил ее в сетку и преспокойно направился в столовую. Сетку засунул в кусты. Его знали уже все повара. Усадив в бытовке, принесли здоровую солдатскую тарелку гречневой каши с мясом, сладкий чай и два ломтя хлеба – черный и белый.
– Ешь, хлопец, как-нибудь и нам поможешь. Завтра пораньше приходи, картошку почистишь, – напутствовал его сержант срочной службы.
С полным животом можно шлепать, хоть куда. А на ЛЭП его уже поджидал старшой. Белобрысый мускулистый парень с синими наколками на предплечье хмуро поприветствовал:
– Здоров-здоров, коль не шутишь. Вон смотри, братва твоя уже провод тянет. Иван на столбе, а Сёмка внизу. По столбам лазил?
Стражин сознался, что тянуть ЛЭП не приходилось, а высоту не переносит, тошнит.
– Чистюля, – сплюнул старшой. – Студент, – презрительно процедил он сквозь зубы. – Ладно, я на первых порах с Ванькой наверху повкалываю, а тебе с Сёмкой на земле растягивать с бухты провод. И вот что, в войну за двадцать минут опоздания сажали в лагерёк. Закрывали на годы. Сажать тебя никто не станет, бить тоже, молод еще. Но лучше без ху-ху, бо помыкаешься у меня на столбах. Начнешь нагличать по утрам, Пегасянц тебя попрет. Найдем замену. Так что давай, вкалывай.
Тянуть ЛЭП, конечно, полегче, чем долбить в каменистой почве колодец. А все ж, работенка не сахар. Что там волдыри на руках, что здесь. До конца недели Стражин втягивался в работу. Завтракать в армейскую столовку не бегал, поскольку прикинул, что не успеет в срок предстать пред грозные очи Вальки. Он изредка ходил ужинать, в столовой мыл с проштрафившимися солдатами пол на кухне, драил подсобки. Жил сносно. Иногда вечерами выбирался в город, просто так, пошляться. Иван с Семёном где-то пропадали по своим делам. В свои секреты соседа не посвящали. У них всегда водились кой-какие деньги, в отличие от Виссара, тот считал каждую копейку. Раз они принесли краски, холст и подрамник. Сёмка радовался:
– Наконец-то помалюю. А хорошо мы, Иван, худика в карты подловили! А холсты у него есть. Вот бы мне…- и осекся под злобным прищуром Ивана. – Да ладно тебе, студент свой человек. Эй, студент, я буду мазать, а ты иди пока, погуляй. Не люблю, когда глаза таращат.
Виссарион посмотрел на часы. Пора подзаправиться на солдатской кухне. Только проник через пролом в изгороди на территорию части, как перед ним вырос невысокого роста сержант сверхсрочник.
– Эй, гражданка, а ты тут что потерял?
Виссар по привычке сослался на Приблуду. Сержант обронил:
– Что-то я тебя не припомню. Ты недавно у старшины в подручных?
В общем, слово за слово, так и познакомились. Сержанта звали Анатолий. Отслужив год назад срочную, остался тянуть лямку «макаронника». Работа привычная, зарплата нормальная, плюс кое-какое довольствие. А как привез больную мать, ему сразу выделили хибарку полуразвалюшку, в ней когда-то был склад всякого старья. Барахло списали, выкинули, домик полностью сактировали за непригодностью, ограждение сдвинули ближе к действующим складским помещениям. Сверхсрочник Толик хатку подремонтировал, обустроил, живут вдвоем, не жалуются. Электричество подведено, печка топится, вода в колодце, а все удобства во дворе, который он огородил тыном. Толик начал штудировать учебники, мечтал на будущий год поступать в институт, в Симферополь или в Одессу. Он здорово обрадовался, узнав, что новый знакомый студент. Виссар всем вешал лапшу на уши, будто у него академический отпуск.
– Хатка моя рядом, найдешь. Забегай в воскресенье утречком. Я от службы свободен. Съездим в Слойск, в центр, покажу тебе его достопримечательности. А то на окраине всё пыль одну глотаем.
Они были не разлей-вода все те месяцы, пока Стражин здесь жил. Особо над учебниками Толик не усердствовал, ему, еще совсем молодому парню, тоже хотелось свободы, сходить на танцульки, провожать домой девчонок. В один из воскресных июньских вечеров друзья чуть не влипли в историю. Накануне Виссар познакомился с бойкой девчонкой. Сказал, что у него есть друг-сверхсрочник, поменьше его ростом, и она может завтра прихватить с собой подружку.
– Уж, не в ресторацию ли позовете? – оглядывая его стильный пиджак и брюки дудочкой, – спросила девица.
– Там видно будет.
– Кавалер, учти, я не из тех, что за бутылку готова на все. Подружимся, распишемся, как положено. А тогда, хоть ложкой хлебай. Ты, гляжу, парень фартовый, мне нравишься.
С танцплощадки они вышли на длинную аллею. Девушка мягко отстранилась.
– В нашем Слойске таких нет. Всё моднючее на тебе. Стильное. Не дешевое. Не пойму, ты отпускник, или студент на каникулах? Еще июнь не окончился…
– Я досрочно экзамены сдал за второй курс, – не моргнув глазом, соврал он. – Отдыхаю тут, ожидаю родителей.
– Ладно, до завтра. Сводишь с другом меня и подружку в ресторан? А то ни разу не была, не знаю, с чем его едят, этот ресторан.
Виссар обрисовал ситуацию Анатолию.
– Ты даёшь, сразу вести девчонок в ресторан. Купим бутылку хорошего вина, конфет, посидим в парке. Я знаю одно укромное место.
На том порешили. А в комнатке общежития был трам-тара-рам. Иван с Сенькой опрокинули вдвоем бутылку водки, принялись за вино. На столе валялись куски хлеба, колбасы, сала, перья зеленого лука.
– О, Вичах-Вичах, появись, Калевала, покажись! – дурашливо приветствовал Виссара пьяный Сёмка. – Нате вам, наш ученый студент. Хоть бы бутылец вина выставил. Вчера же продул Ивану в карты.
– Продул, да на щелбаны. С монетой туго, ребята. Завтра с сержантом Толиком вылазку в центр делаем. Сами понимаете, позарез самому копейки нужны.
– А, щелбаны вот, получай! – просипел Иван и пребольно долбанул Виссара в лоб. – Чего ты с макаронником вась-васькаешься? Голытьба он. Лучше к нашему берегу подчаливай. И нос в табаке, и губы в вине, и девки нам всегда рады.
Кое-как отбрехался от ребят и завалился на боковую. Те ещё пошумели и угомонились.
(продолжение следует)