Агент КГБ

Поправкин
Я сидел у куста сирени, читал Александра Андриевского “Розыгрыш” и вспомнил свою историю, которая произошла со мной 30 лет назад. 

Вы когда- нибудь наблюдали, как с верхней полки плацкартного  вагона падает человек?
Я тоже не видел.  Но мне рассказывали.  Пересказываю  вкратце.
После того как попадали руки и ноги,  глухо шмякнулось туловище, даже не разбудив того,  кто храпом своим заглушал грохот сцепленных вагонов и паровозные гудки, дошла очередь и до головы. Падала она громко. Своим громким падением, потрясшим даже столик на котором стояли стаканы в подстаканниках.  Они отчаянно зазвенели, а голова, подобно мячу, отлетела от пола, и с затухающими колебаниями стала  стукаться  о его поверхность снова и снова…
Мы отлетали всё лето с редкими выходными, и с окончанием летней навигации нам дали  последние 24 дня отпуска.  Едва успев отоспаться, как мне уже надо было ехать по турпутёвке от Спутника. Сначала мы ехали в Венгрию на поезде, а потом на автобусе в Югославию.
Путёвка была сделана подругой моей жены. Я уже знал, что значит упасть с верхней полки и чтобы уменьшить вероятность того падения и просто побыть дома на сутки больше, принял решение до Москвы лететь, а уж потом ехать на поезде. Кроме того, подруга моей жены ещё дала мне какие-то документы на всю группу.
В аэропорту Архангельска я встретил нефтяника Лёню из Украинского города Ровно, который добывал чёрное золото для СССР в районе Нарьян-Мара. Мы с ходу понравились друг другу, даже потому, что он не захотел трястись в поезде,  а немного лететь. Хоть до Москвы. По прилёту в Москву мы запаслись необходимым для достойного приёма иностранных гостей и нескучного времяпровождения в пути. До отправления поезда было ещё часов 8, поэтому оставшееся время мы поехали к друзьям.
В Москве у меня было два близких товарища. Все друзья были в небе, но на обед меня пригласила жена моего товарища. И вот когда я был на обеде у жены моего друга, раздался телефонный звонок моей жены. Оказалось, что поезд, который шёл из Москвы в Будапешт, на котором должна ехать вся наша группа уходил на пол часа раньше!
Замечательно, что моя жена сообразила где я могу находится, и отъезд группы был спасён!
Не спасён был только нефтяник из Нарьян-Мара. С тяжёлым сердцем я отправился в Будапешт. На месте Лёни, я бы долетел до Львова и подождал бы поезд там.
Как человека молодого и отважного меня положили на верхнюю полку в сторону противоположной той, что вдавливает тело в стенку при экстренном торможении.  Эта противоположная сторона, казалось, подталкивает, выталкивает спящее тело вниз при экстренном торможении.. Это ещё не самое страшное.
При экстренном торможении, ниже полки один метр, располагался столик, о который, ваша голова обязательно стукнется. Никаких привязных ремней и средств спасения в вагоне предусмотрено не было.
В общем, взгромоздился я на эту полку и попытался уснуть, держась рукой за ручку, я слышал стук колёс,  мерзкий вой сирены, проносящихся со свистом встречных поездов. Повернуться на другой бок, в целях безопасности я не мог.
Днём, не выспавшийся и усталый я героически выполнял контрольную работу по английскому языку, учась уже на третьем курсе государственных курсов.
Мы уже проехали Львов, но Лёни так и не было. Наверное, решил не ехать, подумал я.
До пограничного города-станции я успел написать контрольную и отправить из Чопа.
Нашёлся и друг Лёня. Он действовал по моему сценарию. Он перехватил поезд во Львове и прыгнул в последний вагон. По пути он встретил своих корешков и болтал с ними до самого до Чопа.
Нежданная радость пришла под выстрелы  шампанского.
Наконец, мы до катились до Будапешта. Всё в нём радовало нефтяника из Нарьян-Мара. Особенно по вкусу ему был магазин АВС, названный им алфавитом, где он за недорого пополнил запасы спиртного заметно уменьшившиеся в поезде.
У меня уже не было сил, но Лёня уговорил меня посмотреть “Время” на русском.
Тоска по Родине превосходило желание спать и я согласился.
В холле  сидели немцы и смотрели свою программу. А я вошёл и дверь не закрыл. Не сработала резиновая автоматика.  Немцы стали возмущаться, зрел международный конфликт. Дабы международный конфликт не разгорелся, Лёня приложил максимум усилий, а я пошёл спать.
Первый раз за три дня я не боялся свалиться с кровати и мгновенно уснул.
Неугомонный Лёня разбудил меня через пару часов. Он пришёл с немцами, с которыми  чуть не начался международный конфликт. Было выпита половина наших запасов и всё что  было принесено коморадами, обсуждён ряд политических вопросов.  Разговор шёл на английском,  а Лёня знал немецкое Я-Я.
Потом мы укатили в Югославию. Мне было очень радостно. Потому, что в прошлом году мы с Людой объездили северную часть и отношение к югославов к нам,  как и наше к ним было замечательным.  Кроме того,  одна наша знакомая жила в Сараево и я отправился к ней, когда там были.
На нашей  турбазе жили англичане и я иногда болтал с ними за стаканом сока. Столь сводная манера поведения навела кого-то  на  умные мысли,  что моему нефтянику из города Нарьян-Мара было поручено переговорить со мной и выяснить истину.
Лёня, по- пролетарски прямо сказал мне.
-имеются данные, что в каждой туристической группе есть агенты КГБ.
Мы подумали и решили, что этим агентом являешься ты.
-Видишь ли Лёня, помолчав начал я, только тебе скажу правду.
Ты прав. И поскольку твоя умная мысль принадлежит тебе, то понимая, что нам нужны такие люди предлагаю сотрудничество.
Минут пять я врал о поездках заграницу и о поиске шпионов, об опасностях  подстерегающих на каждом шагу, особенно на верхней полке плацкартных вагонов.
Скоро я не выдержал и заржал почти как конь. Решили, что выдумку будем хранить до границы с СССР. В поезде я уже спал на нижней полке. А из Москвы летел со своими парнями прямо в объятия моей Людочки.
Лёня ещё долго работал в Нарьян-Маре. Он всегда заезжал ко мне.
Раз их Ан-24 уже запускался, когда в иллюминатор он увидел меня, возвращающегося с рейса. Не знаю как,  но двигатели были выключены, дверь открылась и из самолёта выскочил Лёня. В руках у него был пакет, а в пакете сёмга для меня.