Родители Петьки-Пончика из двадцать третьего дома разошлись. Об этом знал весь двор.
Весть об этом за несколько минут стала достоянием немногочисленной компании, которая убивала очередной день летних каникул различными играми в своем дворе.
Вчера слишком поздно начали играть в «двенадцать палочек» и доиграть не успели, потому что Мишку и Сашку мать загнала домой ужинать. Без них игра расклеилась, и дети терпеливо ожидали, когда приятели поужинают и выйдут во двор. Но вместо них вышла их мать и сказала, что братья наказаны за порванные штаны и рубашку, и гулять сегодня уже не выйдут. Как будто только Мишка с Сашкой рвали одежду этим летом? Вон, у Таньки вообще карман оторвали, а она только смахнула челку со лба и обозвала всех дураками. Подумаешь, штаны. «Двенадцать палочек» - это тебе не с брызгалками бегать. Тут надо здорово прятаться – в кустах, подъездах, подвалах, да мало ли где посчастливится найти место, куда можно залечь и уже оттуда бежать со всех ног, как только водила отвернется. Но Мишкосашкина мать была строгой, работала училкой в первой школе, и было ясно, что игру придется переносить на завтра.
С утра братья вышли поздно, после очередной порции внушений о том, что необходимо беречь свои вещи и предложили сменить игру. Сбегав в подвал и притащив оттуда несколько консервных банок, затеяли партию в «свинопаса». Как раз в тот момент, когда выпало водить Таньке, пришла новость о Петькинах родителях.
Сам Петька, толстый второклассник сидел на куче щебня в центре двора, где скоро должны были засыпать огромную яму, в которой так здорово было плюхаться после дождя. Все обступили Пончика и терпеливо ждали, когда Петька доест шоколадный батончик и расскажет про своих родителей. Все знали, что его отец заядлый футбольный болельщик и на праздники, когда немного выпьет, выходил во двор, чтобы погонять с пацанами мяч. Петькина мать была пианисткой, об этом тоже все знали по тем звукам, которые разносились из окон их квартиры. Тетя Аня давала уроки на дому, по вечерам в их квартире не утихали гаммы. Наверное, еще и поэтому, Петьку во дворе недолюбливали.
Но сейчас все вмиг изменилось. Родители Петьки разошлись. А что случилось и с кем теперь останется Пончик, он не скажет, пока не доест свой батончик. Дети непроизвольно сглатывали слюну, но никто не решился попросить откусить кусочек. Тут такое дело, что лучше дать возможность ему самому съесть эту чертову шоколадку. Первым не выдержал Серый и, достав из кармана пластмассового викинга с отломанным топором, протянул его Петьке.
- На, он теперь твой. Ты только держись. Наш папка когда ушел, мамка три дня плакала и тоже конфеты ела. Говорит, отвлекалась так. Так чего они разошлись?
Все удивленно посмотрели на Серого. Это был его любимый солдатик, которого он не просто не давал играть никому, но и в руках держать не разрешал. Говорил, что всегда кладет его в карман, чтоб мать не ругала, когда он что-нибудь натворит. Серый клялся, что это очень помогает и его практически никогда не ругают. Врет, наверное. Но его викинга все уважали и сейчас с завистью смотрели на Петьку.
- Вот и я говорю, чего они? – Петькин рот еще был полон шоколадом, но он уже пытался говорить. – Зовут меня утром к себе в комнату и говорят: «Мы, говорят, разошлись».
Петька дожевал свой батончик, сунул обертку в карман шорт, вытер свои пухлые шоколадные руки о рубашку и вздохнул, вспоминая слова, сказанные ему родителями. Танька при этом погладила Петьку по руке и тоже вздохнула.
- А, ну да, вспомнил. Мы, говорят, разошлись во мнении – куда тебя отдать осенью? В музыкальную школу или на футбол? А я-то вообще на хоккей хотел. Но футбол тоже ничего. А они даже поругались из-за этого.
В этот момент из петькиного окна почти по пояс высунулись улыбающиеся родители.
- Петька! Иди домой. Мы сделали твой любимый яблочный пирог.
- Вот, уже помирились. Поймешь их разве? Ну, я пойду.
И встав с кучи, Петька побрел в сторону своего дома, но вспомнив что-то, повернул обратно к ребятам, которые стояли с открытыми ртами.
- Слышь, Серый. Возьми своего викинга. У него это, топор отломан.