ЗАПИСКИ ДИЛЕТАНТА
ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ
«Как хорошо сказал М. Жванецкий, услышав несколько нот к фильму, мы угадываем эпоху…
Вспомним 70-е, когда повсеместно в СССР создавались ВИА. Эта участь не обошла и маленький НИИ. НИИ хоть и маленький, а какой же коллектив художественной самодеятельности без новеньких клавишных? Вот и ему судьба улыбнулась. В 80-х профком выделил изрядную сумму на приобретение клавишного синтезатора. Если вспомнить историю, то первым советским синтезатором был «Меридиан», за ним тянется целый перечень: Электроника, Солярис, Скерцо, Форканта, Аэлита и другие. А это был «Вильнюс», что-то вроде учительского стола или кафедры, за которой можно было сидеть и извлекать звуки, пользуясь всевозможными регистрами. Электроорган был новенький, с запахом терпким и фантазийным, что будило воображение, вселяло в душу какое-то нетерпение, желание владеть им, управлять уверенно, колдовать над ним. Регистры позволяли извлечь любой мотив в разных вариациях аккомпанирования. Самое сильное волнение испытываешь, когда вступаешь первым, даже иной раз опережая ударные. И вот ты уже на подхвате у бас-гитары. Ливневым дождём вторит фортепиано. Соло- и ритм-гитара более полно обрисовывают всю музыкальную картину. Модуляция – это полёт! В песне могло быть до трёх модуляций. При переходе в другую тональность ты словно взлетаешь и уже паришь высоко, на одном дыхании. Вздох короткий, а выдох – за тактовой чертой или за ферматой. А сколько было сыграно коллективом за десять лет! Всего и не перечислишь. Но это были его «дети», «цветы жизни», ибо сцена стала чем-то вроде второго дома. Песни о матери, родине, любви грустной и безответной, весёлые и норовистые. Не каждый обладал хорошим музыкальным слухом, и исполнителям песен приходилось много работать над мелодией и текстом. Хотя, что там говорить о «простых смертных», если у самого Скрябина и его ученика Бориса Пастернака отсутствовал абсолютный слух и немало есть тому примеров. Пели о печали и радости. В те годы ни один репертуар не обходился без песен Ю. Антонова, А. Пугачевой, С. Ротару. В репетиционном зале царствовал кассетный магнитофон «Весна» и позднее «Sony».
На нотной бумаге, а то и на обычной, записывали аккорды. Такие записи получили своё название -«гармошки». В праздничные дни концерты проходили «на ура». После обеденных «посиделок» люди спешили насладиться музыкой, расслабиться, посмотреть на знакомые лица и послушать родные голоса. И прежде всего – любимые песни и шутки! А какие были пошиты великолепные концертные платья ! Дух азарта, восторга, радости и печали витал в зале.
Когда меня пригласили играть на клавишных, смущению не было предела, - ведь совершенно пропали навыки. Пальцы разбивала о клавиши в кровь! И алые капельки растекались под ногтями, а глаза утопали в слезах бессилия. Но как хотелось всё уметь! Один микрофон опускали в область какофонии – механику, состоявшую из звенящих струн и молоточков - трудоголиков. А другой, на стойке - и по стойке «Смирно!»- стоял передо мной, поскольку часто приходилось вторить исполнителям. ЭЙФОРИЯ!! Все мысли сосредоточены на одном – вовремя вступить! и вот палочки ударника отбивают такт…понеслись…полетели… Чувство невесомости…
Так гончие на след выходят:
Страдальческие пальцы ритм выводят,
И..»по соседям», там и тут..
Средь знаков альтерации кочуя,
Очередной аккорд прижмут,
Добычу чуя…
Счастливые часы!..ещё идут..и сердце бьётся в такт ушедшим пылким и смешливым восьмидесятым…»
https://www.youtube.com/watch?v=8HfQxOPaycM
https://my.mail.ru/mail/snk1957/video/729/735.html