Одним прекрасным утром я обнаруживаю себя стоящим на обочине федеральной трассы неподалеку от ветхого придорожного кафе – пристанища дальнобойщиков и дорожных полицейских.
Прекрасное утро – утверждение, конечно, спорное. Когда ты говоришь «прекрасное утро», то большинство людей представляют себе лазурное небо, ласковое солнце, щебетание птиц и теплый ветерок, щекочущий ноздри запахом моря. Большинство людей скажут, что низкое свинцовое ноябрьское небо не может быть прекрасным. Что уж говорить про снег с дождем, которые щипают тебе лицо?
«Прекрасным утром» нужно просыпаться поздно, продолжат они, нельзя идти на работу, никуда торопиться, а уж тем более битый час ловить попутку, периодически согревая руки собственным дыханием.
И все-таки это утро прекрасное. Как и любое другое, которое когда-то было и будет.
То, что я «обнаруживаю себя» тоже не совсем правда. На самом деле я целенаправленно шел к этому несколько месяцев. Но понимание и переживание происходящего приходит ко мне именно сейчас.
Экзистенция.
Именно этим прекрасным утром я обнаруживаю, что прошлая жизнь окончательно позади. Она поломана, разрушена и зарыта в землю. Ее больше нет, все мосты сожжены, и, как ни крути, пути назад больше нет.
Этим прекрасным утром я стою на пороге новой жизни.
В новую жизнь меня, похоже, хочет отвезти огромный грязный MAN. Когда он останавливается, то пространство вокруг наполняется густым запахом моторного масла и дизельного топлива. Через приоткрытую дверь водитель спрашивает меня:
- Куда тебе?
Его голос звучит дружелюбно, но взгляд, тем не менее, подозрительный.
Я с улыбкой показываю рукой вперед, туда, где асфальтовая змея кусает горизонт. После секундного колебания он делает мне знак забираться в кабину. Сначала туда летит мой рюкзак, а потом неуклюже, поставив на порог сначала одну ногу, потом другую, забираюсь я сам и со второй попытки закрываю за собой дверь. Ну что еще можно ждать от человека, всю жизнь проездившего на «тойоте», сменив один за другим три легковых седана?
Водителя зовут Сергей, и он не прочь поболтать со мной, пока мы будем ехать неблизкие пятьсот километров.
- Вашего брата сейчас мало стало, - говорит он, - раньше постоянно болтались туда-сюда. Молодые в основном. Нынче – редкость.
Я улыбаюсь и киваю, до рези в глазах вглядываясь в дорогу. Пятьсот километров – лишь малая толика моего путешествия, но дальше нам с Сергеем не по пути.
- А вообще ты чем занимаешься? – спрашивает он, не оставляя попыток разговорить странного попутчика.
- Книги пишу, - отвечаю я и достаю из рюкзака блокнот и карандаш.
- Серьезно? – удивляется Сергей, - а как твоя фамилия?
- Одинцов.
Любая дорога имеет начало и конец, пишу я в блокноте. Но иногда трудно разобраться, в какой момент ты встал на путь, а в какой сошел. Конец любой дороги – это начало новой. Верно и обратное.
Сергей хмурит брови.
- Хм, не никогда не слышал про такого писателя. А что у тебя за книги?
- Пока всего одна.
- А про что? Как называется?
- Пленники Черной страны. Это что-то вроде сказки. Только для взрослых.
Несколько месяцев назад я развелся с женой, уволился с работы, продал квартиру, машину и все имеющееся имущество.
- И каково это? Быть писателем?
- Пока не знаю.
Почему, спросил меня начальник, когда я молча положил ему на стол заявление об увольнении. Ненавижу, ответил я. Ненавижу эту работу, этот офис и этих людей. И тебя, лицемерную и самодовольную скотину, тоже ненавижу. Я улыбался, глядя, как при этих словах вытягивается его лицо. Улыбался, когда вытряхивал из ящиков рабочего стола всякий хлам в мусорный пакет. Улыбался, когда коллеги подходили ко мне по одному, чтобы попрощаться. Я проработал здесь всю свою жизнь и покидал офис с улыбкой.
- А сейчас что пишешь?
- Книгу. Я хочу проехать всю страну автостопом и написать об этом.
Я разместил объявления о продаже всех вещей из своей квартиры. Почти каждый час ко мне приходили какие-то люди, чтобы забрать телевизор, холодильник и даже поживший истоптанный ковер. Обнявшись с бутылкой виски, последней из маленького бара, я удовлетворенно наблюдал, как мою жизнь покидают вещи, которые когда-то представляли для меня ценность. Сегодня я отдавал их почти даром только для того, чтобы разжиться наличностью на первое время.
- Вот это да! И про что ты будешь писать в этой книге?
- Про все. Я буду писать обо всем, что увижу. Обо всем, что со мной случиться, и обо всех, кто мне встретиться.
Мне не было жалко этих вещей. С каким-то злорадным дьявольским весельем я втаптывал свою прошлую жизнь в грязь, глумился над ней, пытаясь избавиться от всего, что мне когда-то было дорого. Очищение, думал я, вот, что мне сейчас нужно. Нужно покончить со старым, чтобы начать новое.
- И про меня напишешь? – подмигивает мне Сергей.
- Конечно! – отзываюсь я, - первая глава будет посвящена тебе.
Почти все деньги, вырученные от продажи имущества, я положил на несколько банковских депозитов. Процентов вполне должно было хватить на скромное существование. Кроме того, я не собирался тунеядствовать вечно. Всегда можно было найти работу по душе. Например, устроится сторожем, писать спокойно в тишине, зарабатывая при этом лишнюю копейку. Много денег мне теперь не нужно. Сейчас нет необходимости покупать дорогие костюмы, туалетную воду и часы. Не нужно обедать в кафе. Не нужно ходить в рестораны и кино. Покупать дорогую еду тоже не нужно. Наше общество зажралось плесневелым сыром. Меня тошнит от него. Мне тошнит от мраморной говядины и фуа-гра. Я не хочу после просмотра рекламы идти и покупать старый йогурт в новой упаковке. Не хочу заряда свежести от геля для душа и изысканного аромата растворимого кофе. Я сыт по горло этим дерьмом.
- И что ты напишешь про меня? – при этом Сергей даже приосанивается и втягивает живот, которого и так нет.
- То, что ты мне расскажешь, - отвечаю я.
В моем путешествии нет четкого плана. Я буду просто ехать вперед, и останавливаться там, где захочется. В одном городе я проведу день, в другом, возможно, месяц. Если где-то мне понравится, то, может быть, останусь там на год. Сниму угол, буду подрабатывать как-нибудь. И жить.
- Ну, меня зовут Сергей. Я водитель-экспедитор. У меня есть...
Жена, дети, ипотека, язва и страница в «одноклассниках», продолжаю я про себя.
- Нет-нет, подожди, - прерываю я его, - В детстве, когда ты был маленьким, то кем хотел стать?
Сергей смотрит на несколько недоуменно.
- Это так важно?
- Конечно! Это чертовски важно!
Он на секунду задумывается и отвечает:
- Учителем. Учителем истории.
- Чудесно! – восклицаю я и делаю пометку в блокноте.
Сергей смеется, приоткрывает окно, закуривает и начинает рассказывать о своем детстве. Я внимательно слушаю, не забывая конспектировать важные моменты.
- Меня не интересует твой средний балл в школьном аттестате, не интересует твое образование, месячный доход и марка сигарет, которые ты куришь. Мне наплевать, какая у тебя машина, и где ты провел свой отпуск, - говорю я, - Расскажи мне о своих талантах. Расскажи про свое хобби. Расскажи про девочку, в которую был влюблен в шестом классе. Расскажи, какая мечта была у тебя в детстве? Мечтал ли ты о чем-нибудь по-настоящему?
Мой попутчик задумывается, его взгляд устремляется куда-то вдаль, а мне приходит в голову название моей новой книги.
Страна разбитой мечты. Как вам?
Страна потерянных грез.
Страна несбывшихся надеж.
Любая дорога имеет начало и конец, пишу я в блокноте.
Важно понимать, где находишься ты.
* * *
Спиро проспал недолго. Солнце, вставшее в зенит, пробилось сквозь кроны деревьев, щекотало его лицо и забиралось под закрытые веки, пока он, наконец, ни открыл глаза.
Больше всего он боялся в этот момент обнаружить себя связанным в руках своих преследователей. Но, к счастью, он был свободен. Полуживой, смертельно уставший и одинокий, но все же свободный и живой.
Поднявшись на ноги и оглядевшись, Спиро наметил направление, в котором необходимо было двигаться дальше. Хотя он выбрался за пределы Черного королевства, впереди был еще долгий путь. Аппетита не было, но для дороги нужны были силы, поэтому он с трудом заставил себя прожевать два небольших сухаря, которые запил глотком теплой воды.
В этот раз Спиро решил не прятаться и к вечеру уже выбрался на тракт, идти по которому было не в пример легче, чем пробираться по лесам и чащобам. Конечно, он знал, что не следует сбрасывать со счетом погоню, а также банды разбойников и налетчиков, орудующих в этих местах, но страха не было. Он остался где-то в дождливой темноте на горном перевале, а может быть ушел вместе с Капти. Все, что оставалось у него – это жизнь, которая в последнее время сильно обесценилась.
Спиро устал от борьбы. Отдавшись на волю судьбы, он брел по тракту в сторону Фортейна, останавливаясь на отдых прямо у обочины.
На второй день после перехода хребта и на шестой от начала путешествия он услышал позади топот копыт. Подавив желание тут же юркнуть в кусты, Спиро прислушался и определил, что его догоняют не всадники, а большой обоз, а может и несколько. Это наверняка торговцы, подумал он, и уселся на обочину, ожидая появления людей.
Через несколько минут топот усилился, и из-за поворота показалось пять повозок, которые принадлежали купцам из Фортейна. В авангарде двигались четыре всадника, очевидно, из охраны, двое из которых, завидев Спиро, тут же направились к нему. Он поднялся на ноги, и они окружили его, демонстративно откинув плащи и положив ладони на рукояти мечей. Разумеется, безоружный одинокий путник не представлял для них опасности, но он мог оказаться приманкой, а в ближайшей чащобе таился целый отряд налетчиков.
- Кто ты и что здесь делаешь? – громогласно проговорил один из всадников.
- Я – Спиро, сын Гридо, кузнеца. Я направляюсь домой, в Браздом, что у Фортейна. Буду очень благодарен, если вы возьмете меня с собой.
Второй недоверчиво поглядел на него и спросил:
- А что ты делаешь один в этой глуши?
- Год назад на этом тракте налетчики разграбили караван, а пленников продали в рабство в Черную Страну. Я был одним из них, но неделю назад мне удалось сбежать. Теперь я направляюсь домой.
Всадники взволновано переглянулись.
- Так ты беглый раб? – то ли спросил, то ли констатировал факт первый из них.
- Я не раб, - глухо отозвался Спиро, глядя ему прямо в глаза.
Тот отвел взгляд, а его второй сухо произнес:
- Советую тебе держать эту историю при себе, если не хочешь неприятностей.
- Почему? – изумился Спиро.
Всадник прищурился и сказал своему напарнику:
- Бедняга похоже ничего не знает...
- Обратись к торговцам. Может кто-нибудь возьмет тебя к себе в повозку, - сказал он, - но предупреждаю - лучше держи язык за зубами о своем побеге.
Не говоря больше ни слова, они развернулись и заняли свои места в караване, оставив обескураженного Спиро на обочине.
Четверо купцов отказались брать измученного путника, больше похожего на бродягу. Последний торговец, маленький щуплый старичок с растрепанной бородкой, оценивающе взглянул на него и спросил:
- Повозкой умеешь управлять?
- Умею, - отозвался Спиро.
- Поведешь ночью, - сказал он, - а сейчас можешь отдыхать, Спиро, сын Гридо.
Тот благодарно кивнул, расположился на повозке рядом с хозяином и, желая начать разговор, спросил:
- Откуда держите путь?
- Из Сервита.
Спиро как током ударило. На несколько секунд он потерял дар речи, а ноги сделались настолько ватными, что если бы он не сидел, то верно упал бы. Это слово обожгло его, напомнив про год рабского существования, предательства, вечной внутренней борьбы и... Капти.
Облизнув пересохшие губы, он, помня о предостережении всадников, осторожно поинтересовался:
- А этот город, - Спиро намеренно не стал произносить противное ему название, - разве находится не в Черной стране?
Торговец рассмеялся.
- Разумеется.
- И давно Фортейн стал свободно торговать с Черным королевством?
Купец немного странно поглядел на него.
- А ты, похоже, давненько застрял в местных болотах. Ордум более не враг нам.
Проведя год в Сервите, Спиро прекрасно знал самоназвание Черной страны, но всегда чурался его использовать. Ордум – так называли свое государство подданные Врага, но для него оно всегда оставалось Черным королевством. Черным как помыслы его Владыки и души его жителей.
- Неужели? - выдавил из себя Спиро.
- Вот уж больше месяца, как Фортейн и принадлежащие ему земли приняли подданство Владыки Ордума.
Спиро не поверил своим ушам.
- Погоди, ты хочешь сказать, что Фортейн сейчас часть Черной страны?
- Именно так. Правители приняли такое решение и призвали к себе наместника. В обмен на это Ордум раз и навсегда покончил с бандами разбойников, которые грабили все окрестные дороги и мешали нормальной торговле.
Покончил с бандами, которые сам и организовал, подумал Спиро. Он прекрасно помнил налетчиков, к которым попал в плен. Хитро придумано, ничего не скажешь.
- Фортейн не мог самостоятельно справиться с этой проблемой, - продолжал старик, - Правители не раз просили города Побережья помочь им, но руки помощи так и не дождались. Обратиться к Ордуму – вынужденная мера, но, надо признаться, эффективная.
От каждого произнесенного слово Спиро бледнел все больше. Он только что вырвался из лап Врага, но оказалось, что Враг теперь хозяйничает в его доме.
- Зато теперь Фортейн зацветет, - мечтательно говорил купец, - мы торгуем сейчас на обе стороны: и с Ордумом, и с Побережьем. Город превращается в центральный узел, и в него, почувствовав наживу, стекается много народа.
Он ухмыльнулся и потер руки.
- А как же остальное Побережье? – выпалил Спиро, - неужели они просто проглотили это? Они должны были объединиться перед лицом Врага и дать отпор!
Старик засмеялся.
- Побережье сегодня – десяток независимых раздробленных городов, каждый из которых - отдельное государство. Они больше заняты склоками друг с другом, чем сдерживанием своего Древнего Врага. Кроме того, проблем у них и так хватает. Поговаривают, что на севере скоро будет война...
Спиро замолчал. Он не находил слов, пытаясь переварить и осмыслить произошедшие события.
- А как же Атла? – наконец, вновь произнес он, - неужели Владыки оставят незамеченным нарушение тысячелетнего мира?
Купец посмотрел на него неодобрительно.
- Владыки, говоришь? А ты хоть раз их видел? Что за прошедшую тысячу лет они сделали хорошего для людей Побережья? Что молчишь? Нечего сказать? Правильно! Потому что их нет, этих Владык. Это все сказка, легенда, вымысел!
Нет! – захотелось закричать Спиро, но он сдержался. Старик тем временем продолжил:
- Я бы тебе посоветовал больше не упоминать Атлу. На все эти сказки сейчас табу, а у нового наместника везде свои глаза и уши...
- Ну, а люди? Обычные люди. Неужели они все поддержали это?
- Не все, но большинство. Насильно тут никого не держат. Те, кому важнее было восхвалять своих Владык и до самой смерти ждать от них благодати, ушли на Побережье. Но таких людей очень мало. В основном все остались, потому что большинству важнее спокойствие, достаток и защита.
На следующее утро они въехали в окрестности Фортейна. У поворота на родной Браздом Спиро спрыгнул с повозки и, поблагодарив торговца, отправился по с детства знакомой дороге.
Казалось, здесь все было по-прежнему. Поля, сады, тропинки, крики мальчишек и позывные пастухов – за прошедший год ничего не изменилось. Может быть, старик пошутил надо мной, подумалось Спиро. Может, все, что он рассказал – ерунда, и мир нисколько не изменился?
Оказавшись возле дома, Спиро увидел дымок, развевающийся на кузней, и со слезами на глазах рванул внутрь. В предвкушении встречи с отцом он позабыл обо всем на свете и, широко распахнув дверь, застыл на пороге.
Возле печи трудился незнакомый лысый здоровяк. Подняв глаза на Спиро, он раздраженно спросил:
- Кто ты и что тебе нужно?
- Я – Спиро, сын Гридо. Где мой отец?
Незнакомец поморщился.
- Я не знаю ни тебя, ни твоего отца. А теперь убирайся и не мешай мне работать.
Спиро в ярости сжал кулаки и уже хотел было наброситься на заносчивого верзилу, но услышал позади себя ласковый голос:
- Спиро, мальчик мой, неужели это ты?
Он оглянулся и увидел Суло. Он всегда жил по соседству, и Спиро знал его с детства.
- Какая приятная неожиданность! – елейным голосом продолжил Суло, - пойдем в дом, ты, верно, устал с дороги.
Спиро угрюмо побрел за ним. Они зашли дом, который когда-то был для него родным, и Суло любезно указал ему на стул.
- Где моя семья? – спросил Спиро, оставшись стоять.
Суло развел руками.
- Они уехали, мальчик мой. Как только в Фортейне стал править наместник Ордума, они тут же собрали вещи и отправились на Побережье, - он пожал плечами, - от тебя вестей не было, все считали, что ты погиб.
- Ты знаешь, куда они отправились? – спросил Спиро.
- Нет. Твой отец сказал только, что больше не может жить в Фортейне. Дом и все оставшееся имущество он подарил мне.
Суло помолчал и осторожно добавил:
- Если ты собираешься заявить свои права на дом и кузницу, то учти, что я успел немало вложить в них. Подлатал тут и там, построил новую печь...
Спиро пропустил эти слова мимо ушей. Он вышел во двор и присел на скамейку.
- Что ты собираешься делать, Спиро? – вкрадчиво произнес сосед, - если тебе негде жить, то, безусловно, можешь остановиться здесь. Правда, твою комнату занял мой сын...
Спиро смотрел на небо. Больше всего ему сейчас хотелось расплакаться, но после всего произошедшего не оставалось даже слез. Неужели, все зря, тихо шептал он. Все эти лишения, плен, рабство? Обретенная и потерянная любовь? Побег на волосок от смерти? Неужели это все напрасно?
- Так что ты собираешься делать, мальчик мой? – снова услышал он голос Суло.
Спиро взглянул ему в глаза и ужаснулся. Всех их уже успела коснуться Черная длань. И хотя здесь не было воинов в черных доспехах, крепостных стен и казематов, Враг пришел сюда. Он смотрел на него глазами его соседей и друзей, он говорил их ртом и слушал их ушами. Враг был повсюду. Его мысли звенели в воздухе, а воля давила, как огромный камень на груди.
И что, действительно, я теперь буду делать, подумал Спиро. Ответ был для него очевиден. Он поднял глаза на Суло, и тот увидел, что взор его пылает, а на губах играет горькая усмешка. Не в силах выдержать этот взгляд бывший сосед отвел глаза.
- Прощай, - произнес Спиро, - и пусть Ману коснется тебя и подарит свое благословение.
Отметив удивление и злость, появившиеся на лице Суло после этих слов, он направился прочь.
КОНЕЦ