Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/12/04/1744
"Знаешь, чем реальность отличается от фантазии?
Тем, что, когда мечты сбываются, все оказывается не так, как ты себе представляла".
Мефодий Буслаев. "Маг полуночи"
Музыка вдохновения: Ivan Torrent - «Remember Me (feat Roger Berruezo)»
1
Наследница двух престолов – прекрасного, светлого Ванахейма и воздушного, легкого Альвхейма – Сигюн Фрейддотир была единственным ребенком владыки Фрейра и его прекрасной супруги Гердт. Сигюн впитала в себя лучшие черты, присущие народам этих миров. Как и все дети-полукровки, рождённые от смешанных браков с йотунами, девушка практически ничего не унаследовала от своей замкнутой, сдержанной и таинственной матери-йотунки. Всем: и лицом, и характером она напоминала своего солнцеликого отца – пышные, цвета начищенной меди волосы мягкими волнами ниспадали на хрупкие плечи, полные губы всегда улыбались такой же мягкой улыбкой, но самыми замечательными в её внешности были огромные, пронзительно синие глаза, всегда сверкавшие неудержимым весельем и задором, словно высматривая, где бы нашалить. Выросшая среди светлых альвов и весёлых, беспечных ванов, принцесса обладала лёгким и весёлым нравом, неудержимым любопытством, способным завести куда угодно. Не смотря на то, что многочисленные няньки и воспитатели упорно пытались привить юной принцессе правила придворного этикета, у девушки никогда не получалось ходить, скромно опустив очи в землю, плавной и неспешной походкой. Она ловко лазила по деревьям, обожала весёлые и подвижные игры, розыгрыши и шалости, ввела в моду среди придворных дам вплетать в волосы цветы и ленты. И за эту свою неуёмную ребячливость получила ласковое прозвище «сорванец». Может, ей и хотелось соответствовать образу нежной и скромной королевской дочки, да не получалось. Выражение «в тихом омуте черти водятся» как никому подходило юной принцессе Ванахейма, ибо она была самым «тихим» омутом. Однако, несмотря на всю свою ребячливую непоседливость, Сигюн была послушной дочерью и смиренно выполняла все требования своих царственных родителей.
Все любили весёлую, улыбчивую дочь бога Солнца, ибо своим очарованием она могла превратить в радость каждое мгновение и рассеять всякую тревогу. Всюду, где она появлялась, тут же загоралась неудержимая жизнь и звучал весёлый смех. Мать девушки, женщина суровых северных кровей, не раз пыталась выговаривать дочери за очередную шалость, но все эти выговоры всегда заканчивались лишь весельем и смехом. Отец, воспитатели, учителя, няньки и многочисленная дворцовая челядь – все души не чаяли в юной принцессе.
Беззаботная, счастливая и наивная, Сигюн, даже приблизившись к своему совершеннолетию, была, по сути, настоящим ребёнком, смотрела на мир широко открытыми глазами, верила в детские сказки и радужные фантазии, ожидая своего сказочного принца.
2
То лето выдалось на редкость жарким, солнечным и ясным. Сигюн с подругами решили набрать цветов в близлежащем лесу, начинавшемся прямо за дворцом Фрейра. Опьянённые яркой зеленью, пением птиц, терпким ароматом трав и благоуханием цветов, девушки разбрелись кто куда. Напевая незамысловатую мелодию, Сигюн не заметила, как оторвалась от своих говорливых подруг и оказалась в одиночестве на живописной, прогретой солнцем поляне. Сигюн поставила корзинку и улеглась прямо в душистую траву. Было так приятно лежать на нагретой земле, глядя, как зеленые верхушки деревьев колышутся у неё над головой на фоне ослепительно голубого неба. Слушать, как шепчутся древние могучие деревья, как стрекочут кузнечики в траве, ощущать дыхание тёплого ветра на своем лице. Ей хотелось навсегда остаться здесь, среди родных деревьев, раствориться в небе, в воздухе, в траве, в ветре…
Сигюн закрыла глаза и представила себя героиней любимой сказки, которую ей читала в детстве мать. В ней говорилось о принцессе, которая заблудилась в лесу и попала в замок страшного и безжалостного чудовища. Но своей красотой и добротой она сумела растопить лёд, сковывавший его сердце, полюбив его таким, каков он был, и благодаря этой любви чудовище превратилось в прекрасного принца, с которым принцесса потом жила долго и счастливо.
Юная мечтательница не заметила, как задремала, а когда открыла глаза, солнце уже клонилось к закату. Она испуганно подскочила и, подхватив пустую корзинку, пустилась в обратный путь. Однако чем дальше она шла, тем явственнее понимала, что заблудилась. Местность была ей абсолютно незнакома. Вокруг цвели кусты рододендронов, невдалеке слышался шум падающей воды. За редкими деревьями виднелась поляна, залитая лучами заходящего солнца и усыпанная множеством ярких цветов. Странное волнение охватило девушку, как будто бы она приблизилась к чему-то неизведанному и запретному. Однако, обладая природным любопытством и неутолимой жаждой приключений, она пересилила свой страх и стала осторожно пробираться сквозь заросли цветущих кустарников. Каким-то шестым чувством Сигюн поняла, что она здесь не одна. Присев за кустом рододендрона, она осторожно раздвинула ветки и выглянула. На поляне, под старым раскидистым ясенем, сидел юноша и перелистывал толстую книгу, лежащую у него на коленях. Он был одет в кожаные штаны и зелёную рубаху с длинными рукавами. Его чёрные волосы были аккуратно зачёсаны назад и свободно лежали на плечах. Живя долгое время среди альвов, Сигюн видела много красивых людей, но этот незнакомец удивил её какой-то особенной, нездешней, непривычной глазу красотой. Бледная, словно светящаяся кожа, угольно-чёрные волосы, острые скулы, о которые, казалось, можно порезаться, тонкие, идеально очерченные губы, длинные пальцы, перелистывающие страницы – весь он казался словно вырезанным тонким резцом искусного художника из куска белоснежного мрамора. Или льда.
Сигюн так пристально разглядывала юношу, что тот, словно почувствовав на себе взгляд, вдруг резко поднял голову от книги и посмотрел прямо на неё. А потом неспеша встал и осторожным шагом направился к кустам, где пряталась девушка. Испуганно пискнув, Сигюн отпрянула в заросли и, не поднимаясь с колен, быстро, на четвереньках переместилась за ствол старого ясеня. Там она поднялась во весь рост, прижалась спиной к дереву и затаила дыхание. Сердце её тревожно билось в груди. Кто этот человек и чего ей ожидать от него? И в этот момент до её слуха донесся тихий, бархатистый голос:
– Выходи, малышка! Не бойся, я не обижу тебя.
Любопытство, как всегда, пересилило здравый смысл, и Сигюн осторожно выглянула из-за дерева. Незнакомец стоял в двух шагах от неё и улыбался такой невозможно заразительной улыбкой, что её страх тут же улетучился. Юноша окинул девушку с головы до ног лучистым взглядом необычных глаз цвета мирта, и заразительно рассмеялся, показав два ряда белоснежных зубов. А вслед за ним засмеялась и Сигюн, представив, как странно, должно быть, она выглядит со стороны: с испачканными в земле и травяном соке коленками, в нелепом измятом платье, с растрёпанными волосами и застрявшими в них травинками. Юноша протянул руку и назвал своё имя – Локи. Сигюн повторила его про себя – оно, словно леденец, перекатывалось у неё во рту, оставляя на языке мятный, с горчинкой, привкус.
А потом начались настоящие чудеса. Лёгким движением рук Локи заставил воздух вокруг них засиять и заискриться разноцветными огнями, яркие бабочки и стрекозы запорхали веером вокруг цветов. Это казалось чем-то нереальным, поистине волшебным. Сигюн охватил неописуемый восторг, заставивший её запрыгать на месте от воодушевления. Она так по-детски, искренне радовалась этому чуду, что не заметила, с каким восхищением смотрел на неё улыбающийся юноша.
Они просидели под ясенем до самой ночи, и Локи не уставал удивлять девушку новыми фокусами и интересными историями. С удивлением для себя Сигюн узнала, что её новый знакомый ни кто иной, как младший сын правителя Девяти Миров – могущественного Одина.
Выросшая при дворе, Сигюн не раз видела принцев, съезжавшихся со всех Девяти Миров. Все они были чопорными и высокомерными. Локи менее всего походил на принца: он был так мил и вёл себя очень свободно, как любой простой парень его возраста. Только глаза, похожие на осколки льда, да необыкновенный взгляд – морозный, оценивающий, пристально изучающий – выдавали в нём принца крови, не позволяя забыть о том, кем он является.
Царевич оказался искусным магом, легко управляющимся со стихиями. Для Сигюн, выросшей в мире, где сама земля была наполнена магией, это не стало сюрпризом: в Ванахейме даже маленькие дети владели навыками в магическом искусстве. Зато настоящим откровением для девушки стал рассказ принца о том, как они оба оказались на этой поляне. Оказывается, в пространстве и времени существуют коридоры и тропы, широкие и не очень, через которые можно легко пройти в другие миры. И все их можно почувствовать и найти – надо только научиться слушать и ощущать. Поскольку Сигюн была дочерью Владыки Фрейра, практиковавшим, как и многие ваны, искусство сейдр, следовательно, девушка могла обладать магическими способностями, даже не подозревая об этом. И если Сигюн сумела попасть сюда, отыскать заветную тропу всего лишь силой своего воображения, значит, она также может овладеть магией.
– Нужно только представить в голове то, что тебе нужно. Захотеть этого сердцем. Пропустить через все уголки своей души, – рассказывал Локи тихим голосом.
Он говорил спокойно, нараспев, как будто сказку читал ребенку, а Сигюн слушала и, не отрываясь, смотрела на его острый, отточенный профиль, изучая каждый изгиб, каждую тень, лежащую на его лице. Его кожа была очень бледной и такой гладкой, что Сигюн с трудом подавляла в себе желание прикоснуться к ней. Его глаза постоянно меняли свой цвет: когда он задумывался, они приобретали холодный серо-зелёный цвет нефрита, а когда смеялся – становились ярко-зелёными, как молодая трава весной. Она могла бы смотреть на него вечно. Просто сидеть и смотреть на его лицо. А потом вдруг, поддавшись безотчетному порыву, она прижалась губами к его гладкой щеке, чуть дольше, чем это требовало выражение обычной благодарности, попутно удивившись холоду его кожи. И тут же почувствовала, как юноша внезапно словно оцепенел. Сердце, пропустив удар, пустилось вскачь, и Сигюн, испугавшись своего безрассудного поступка, вскочила и бросилась бежать, не разбирая дороги, пока вдруг не врезалась в одну из своих подружек, мирно собирающих цветы на опушке леса. Удивительно, но никто из девушек даже не заметил её отсутствия, потому что, как оказалось, в разломах пространства, куда попали Сигюн и Локи, даже время искажается и идёт совсем по-иному.
Все последующие дни мысли Сигюн были постоянно заняты этой необыкновенной встречей с её «ледяным принцем», как в шутку, про себя, прозвала она своего нового знакомого, не подозревая даже, как она близка к истине. Больше всего девушка боялась, что уже никогда не сможет попасть на эту волшебную тропу и больше не сможет увидеть Локи. Но когда в следующий раз Сигюн снова оказалась перед зарослями рододендрона, она вспомнила слова Локи, о том, что магия – это часть души, особая эмоция, которой можно управлять. И, закрыв глаза и расслабившись, она попыталась вновь представить себя принцессой в заколдованном лесу. А в следующую секунду с замиранием сердца шагнула на знакомую поляну, чтобы тут же оказаться в плену его обезоруживающей улыбки, в его объятиях, в которых можно было спрятаться от всего мира.
Тогда еще юная и счастливая, Сигюн, с её непоколебимой верой в то, что сказки могут стать реальностью, стоит только поверить в них чуточку больше, не знала самого простого и очевидного: сказки из затерянного детства на деле очень редко заканчиваются фразой «жили они долго и счастливо и умерли в один день» и могут причинить боль, которую невозможно забыть.
Следующая глава: http://proza.ru/2023/12/07/1872