Случилось то, о чём говорили в средствах массовой информации, на всевозможных лекциях и презентациях. Высказывалась по этому поводу даже Церковь. Особенно усердствовали секты проповедовавшие пришествие Антихриста, грядущий конец света и прочий апокалипсический бред. Улицы заполонили проповедники, грозящие отступникам гневом Господним, активисты всех мастей, раздающие прохожим брошюры как за, так и против проекта. Нередко между ними случались ожесточённые потасовки, которые полиция пресекала самым решительным образом.
Если честно, то ему был абсолютно безразличен этот всплеск общественной активности. Немного раздражала нервозность, царящая на улицах, что же касаемо всего остального, то он не видел для себя никаких обнадёживающих перспектив, связанных с этим проектом. Недавно его в числе ещё нескольких сотрудников предприятия, на котором он работал, уволили, не заплатив выходного пособия. Прогресс не стоял на месте, автоматы и роботы повсеместно выживали рабочих и служащих, лишая их куска хлеба. Правительство вяло реагировало на ширящуюся проблему массовой безработицы, выплачивая нищенские пособия, и строя ночлежки для бездомных, жилое пространство которых напоминало камеры в морге, с той разницей, что дверцы «пеналов» были стыдливо декорированы под дерево, и номера на них выглядели не так безнадёжно, как бирки на ногах покойников. Немного выручали пункты питания, организованные волонтёрами, но для того, чтобы затолкнуть в себя отдающую пластмассовым привкусом пищу, приходилось отстаивать многочасовые очереди.
Как и многие, простаивающие за бесплатной кормёжкой в очереди, напоминающей грязно-серого отвратительного червя, извивающегося по запущенным улицам спального района, ещё недавно он и предположить не мог, что окажется в таком положении.
Два месяца назад у него был стабильный заработок, он снимал, крохотную, но квартиру, а не заползал каждый вечер в ячейку колумбария, проваливаясь в сон, как в небытие.
Целыми днями он бесцельно болтался по городу, ощущая во рту противный привкус химии, будто он сжевал еду вместе с целлофановой упаковкой.
В центре, на больших табло, а то и на зеркальных стёклах небоскрёбов показывали ролики, рекламирующие проект. Разные варианты счастливых до идиотизма семей расходились утром из благоустроенных квартир и домов по своим делам. Без умолку болтающие между собой домохозяйки, толкающие тележки нагруженные продуктами, расплачивались на кассе супермакета, приложив запястья к считывающему аппарату. Благородные отцы семейств, передвигаясь по офисам и цехам, открывали кодовые замки дверей, входили в систему компьютеров, платили за парковку таким же жестом. Дети на перемене в школе покупали воду и сладости в автоматах, также прикладывая запястья. Всё это сопровождалось жизнеутверждающими мелодиями и скороговоркой голосов за кадром, объясняющих населению все преимущества проекта и предлагающих на референдуме проголосовать за всеобщее обязательное чипирование.
Он безучастно таращился на мелькающие картинки всеобщего благоденствия, не видя для себя пользы от чипирования, разве только, что коронёрской службе будет несложно отыскать его труп на одной из городских свалок, кишащих уже в край опустившимися деклассированными элементами. Он, правда, присоединяться к их компании не спешил, не без оснований полагая, что немалый армейский опыт поможет ему дольше остальных оставаться на плаву в неблагоприятных, сродни экстремальным, условиях.
В своё время он нёс службу в миротворческих частях, разделяющих ведущих друг с другом боевые действия правительственными войсками и повстанцами одной из стран со слабой экономикой, но владеющей залежами редких полезных ископаемых, за контроль над которыми, собственно, и шла война.
Это был, пожалуй, один из последних на Земле вооружённых конфликтов.
Трансконтинентальные корпорации всё же пришли к выводу, что войны конрпродуктивны, и мешают бизнесу, после чего армии упразднили, поручив следить за порядком в странах полиции и подразделениям национальной гвардии.
Пенсию он себе выслужить не успел. Пришлось искать работу, чтобы обеспечить себе пропитание. Не имея гражданской специальности, он работал охранником, подсобником на ферме, чернорабочим на заводе, на последнем месте работы он числился курьером, а по сути, был прислугой за всё.
И вот теперь он подошёл к самому краю, заглянув в бездну, от которой его отделяло мизерное пособие и дармовая похлёбка. Безуспешные попытки найти хоть какое-то занятие, ожидаемо ни к чему не привели.
Во время своих сомнамбулических передвижений по улицам города, он увидел с виду адекватного проповедника, выступавшего перед довольно большой толпой народа.
Проповедник, только вскользь оценив чипирование с точки зрения религии, весомо и доходчиво, на примерах, объяснял вредность этого проекта. Что подкупало, проповедник не отрицал очевидной пользы чипирования.
- Да, трудно спорить, эта штука бесспорно удобная, - говорил он спокойным, вызывающим доверие голосом, - конечно же здорово, что никто теперь не потеряет деньги и никого нельзя будет ограбить в подворотне. Замечательно, что ребёнка, заблудившегося в лесу найдут в течение часа. Кто усомнится, что после чипирования, человеку, потерявшему сознание, окажут качественную медицинскую помощь, узнав при помощи имплантированного ему чипа все его медицинские показатели. Да, это действительно прогресс, технологическое чудо. Но! Практически всегда и во всём присутствует пресловутое «но». Так устроен этот мир. Самая густая тень находится рядом с самым ярким светом. Трудно понять добро, не познав зла. Я больше не буду распространяться о несомненных достоинствах чипирования, полагаю, вас достаточно долго и навязчиво убеждали в этом средства массовой информации и апологеты этого проекта.
В толпе согласно загалдели.
- Я также не буду грозить вам карами небесными, - продолжил проповедник. – Возвращение вас к вере тоже не входит в мои планы. Верить, или нет, это ваш личный выбор, ваше право, ваша свобода. Вот, я и подошёл к главным вопросам, которые хотел вам задать. А будет ли у вас свобода, если вы поместите себе под кожу прибор, с помощью которого можно узнать о вас абсолютно всё? Где гарантия, что эту информацию не используют вам во вред? Допустим, кому-то из вас не понравится какой-нибудь закон, принятый правительством, ограничивающий ваши права. Обычно в таком случае люди собираются в группы единомышленников, и протестуют. Сможете вы против чего-либо протестовать, если все ваши сбережения в один миг смогут отнять, или предать гласности компрометирующие сведения о вас? Вы согласны круглосуточно находиться под контролем? Господь говорит: «Ни один волос не упадёт с головы вашей без ведома Моего». И вы ропщите, вы не хотите, чтобы о вашей жизни знал Бог. Так готовы ли вы к тому, что о ней будут знать простые смертные, возможно нечистые на руку?
С того дня он каждый день приходил на площадь, где вещал этот проповедник. Народу, пришедшего даже не на проповеди, а скорее на беседы на равных, с каждым разом становилось всё больше.
Профессиональным взглядом он вычислил в толпе типов, явно из спецслужб, и судя по их кислым физиономиям было видно, что ни проповедник, ни то, что он говорит, ни одобрение собравшихся послушать его людей, им очень не нравится.
Оно и понятно. На носу референдум, и такая успешная агитация против закона о всеобщей чипизации не могла не раздражать правительство.
Он даже хотел предупредить старика о возможных для того неприятностях, но поймав на себе тяжёлый взгляд одного из агентов, оставил эту затею.
Через несколько дней его жизнь кардинально изменилась.
Был обычный, ничем не примечательный день из череды многих подобных. Он выполз из своего склепа, перекусил на пункте питания, и отправился на площадь, послушать аргументацию старика, выступающего против всеобщей чипизации. С этого момента его привычное расписание дня изменилось. Его тронул за рукав представительный господин в дорогом костюме, и назвал его полное имя.
- Мы знакомы? – засомневался он, остановившись.
- Я вам нет, а вот о вас мне известно всё, или почти всё, - дежурно улыбнулся незнакомец.
- Что вам от меня нужно?
- У меня к вам деловое предложение, которое, вне всякого сомнения, изменит вашу жизнь к лучшему.
- У меня есть выбор?
- Разумеется, - пожал плечами господин, - ваше участие в эксперименте для нас предпочтительно, но не принципиально.
- Эксперименте?
- Вопросы, это единственный приемлемый для вас способ общения? – поморщился незнакомец.
- А вы всегда говорите загадками? – парировал он.
- У меня здесь машина недалеко. Давайте поедем в одно место, и там ответят на все ваши вопросы.
Всю дорогу они молчали. Машина остановилась у невзрачного старого здания.
- Идите за мной, - незнакомец прошёл вперёд.
Внутри здание оказалось значительно просторнее, чем выглядело снаружи. Они какое-то время шли по освещённым неживым светом коридорам, и остановились у неприметной двери.
- Прошу, - господин нарочито предупредительно открыл перед ним дверь, пропуская вперёд.
- Ну наконец-то! Из-за стола светлого дерева им навстречу поднялся человек средних лет, растянув тонкие губы в приветливой улыбке.
«Наверное, так улыбается горный лев, когда в его логово случайно попадает незадачливый турист», - подумал он, осматриваясь в помещении: безликая просторная комната без окон, с голыми, выкрашенными светло-бежевой краской стенами. Длинный стол с десятком стульев вокруг него.
Человек невнятно представился, и предложил ему один из стульев.
- Перейдём к делу, - мужчина уселся напротив него, положив руки на столешницу, - мы изучили ваше досье, и пришли к выводу, что вы наилучший кандидат для участия в нашем эксперименте…
- Эту фразу я уже слышал от вашего друга, хотелось бы узнать, о сути экспе-римента, - позволил он себе перебить говорившего.
- В вашем личном деле записано, что вы способны на неординарные решения в экстремальных ситуациях. Это так? – собеседник проигнорировал его пожелание…
Ему припомнился случай, после которого, видимо, и появилась эта запись.
Взвод, в котором он исполнял обязанности снайпера, по ротации выдвинулся на линию разделения враждующих сторон.
Позиция была крайне неудобной. Миротворцы занимали центр городка, находящегося в низине. Здесь располагались здание мэрии, полицейский участок, магазин, кафе и автомастерская. К площади с разных концов города круто спускались улицы с жилыми домами по сторонам.
Он и его напарник обустроили лёжку в здании автомастерской, выходивший на самый край демаркационной зоны. Они наблюдали за главной дорогой и прилегающими к ней улицами в своём секторе.
Ночью миротворцы потеряли вертолёт. Он упал где-то в районе, контролируемом повстанцами. Связь с пилотами прервалась. Наладить контакт с тамошним полевым командиром не удалось. Говоря простым языком, он их послал.
Они лениво переговаривались с напарником, когда тот заметил движение на дороге.
Он прильнул к оптическому прицелу. По шоссе в их сторону бежала, чуть прихрамывая, хрупкая девушка в лётном комбинезоне. Он отчётливо видел её сквозь оптику. Мокрые пряди волос били её по испачканному кровью лицу, она тяжело, прерывисто дышала. На минуту ему показалось, что он встретился с ней взглядом. В её глазах было столько отчаянья, столько мольбы о помощи, что он не смог себя заставить оставаться на месте. Безумное решение способа её спасения пришло словно ниоткуда. Он крикнул напарнику, чтобы тот их прикрыл, и выбежал из ворот автомастерской, прихватив с собой подкатную тележку. Тележка была старая, громоздкая, но как раз такая ему и нужна была для выполнения его сумасшедшего плана.
Он подбежал к ней, когда метрах в пятидесяти, выше по дороге, показались фигуры повстанцев. Поставив тележку на шоссе, он потянул на себя ещё не понимающую, какое испытание её ждёт девушку…
Как они неслись! Задрав ноги кверху, он лежал спиной на тележке, а девчонка лежала на нём, и визжала, как резаная, а справа и слева от них пули одураченных преследователей высекали искры из дорожного полотна.
Позже, когда они относительно удачно приземлились на газоне, наблюдавшие за их движением офицер и солдаты его взвода, делясь впечатлениями, говорили, что ничего более захватывающего они в жизни не видели.
- Вряд ли я сейчас способен на нечто подобное, - улыбнулся он воспоминаниям.
- Не прибедняйтесь. Вы всё ещё в отличной форме, - обнажил в улыбке, явно превышающее норму, всё наличие зубов мужчина, - впрочем, для эксперимента ваша физическая форма не важна. Да. О эксперименте. Мы имплантируем вам чип, аналоги которого в дальнейшем будут имплантированы всему населению планеты, как только этот проект будет одобрен на референдуме…
- Во-первых, я ещё не дал своего согласия, а во-вторых, почему вы так уверены, что все дружно проголосуют «за»? На улицах я часто слышал другое мнение, - он решил говорить прямо, не прибегая ко всяким обтекаемым формулировкам.
- Вы говорите о кучке маргиналов, ретроградов и фанатиков? – уточнил визави, - мы несём миру прогресс, а прогресс, как вам должно быть известно, остановить нельзя!
- Что-то я не горю желанием становиться подопытным кроликом.
- Уверяю вас, вам ничего не грозит. Чип успешно прошёл предварительные испытания, но мы хотим, для чистоты эксперимента, проверить его ещё раз на, извините за возможную бестактность, человеке «из толпы», коим вы, несомненно, являетесь, - мужчина предупреждающе взмахнул рукой на его попытку возразить, и продолжил, - вы получаете солидный кредит, и просто живёте в своё удовольствие. Посещаете рестораны, те, что уже оборудованы считывающими аппаратами, живёте в приличных гостиницах, а не в своей крысиной норе. Впрочем, если вы такой рьяный противник чипизации, вы можете, хоть сейчас туда вернуться, вас отвезут. Уверен, что желающих оказаться сейчас на вашем месте, более, чем достаточно.
«Какого чёрта я ломаюсь? Он же абсолютно прав! Еще пару дней назад я всерьёз рассматривал перспективу закончить свою жизнь на свалке, а тут такое шикарное предложение! Пусть «калиф на час», но чем не способ скрасить свою паскудную жизнь, даже если во всём этом есть какой-то подвох? – в том, что за всем этим кроется какая-то подстава, сомнений не возникало, дураком он никогда не был, - и потом, если не он, найдётся кто-то другой».
- Один вопрос. Почему именно я? – он раздумывал не больше минуты.
- О, тут нет никакого секрета! – мужчина был само обаяние, - вы бывший военный, зарекомендовавший себя с наилучшей стороны. У вас есть внутренняя дисциплина, а нам бы не хотелось, чтобы эксперимент сорвался по причине неадекватного поведения его участника.
- Ну что ж. Я согласен! Послужим благому делу, или дьяволу! – приняв решение, он почувствовал себя раскованнее.
- Вот и замечательно! – человек снова изобразил на лице улыбку, - мой помощник, - он кивнул на молчавшего во время их разговора незнакомца, - объяснит вам, что от вас потребуется.
Ему пришлось пройти утомительное тестирование, отвечая на дурацкие вопросы мужчины в белом халате. Сексапильная медсестра взяла у него анализы подкожно-жировой клетчатки и крови. Зато потом его вкусно накормили, выдали чистую больничную пижаму, и поместили в просторный бокс, с удобной кроватью, застеленной свежим бельём, телевизором и ванной комнатой с горячей и холодной водой.
К полудню следующего дня его привели в лабораторию. При помощи шприца-пистолета ему ввели под кожу с внутренней стороны запястья микроскопический чип. Процедура заняла несколько секунд.
Помощник мужчины с акульим оскалом отвёз его в центр города, и передал список отелей, магазинов и развлекательных центров, оборудованных считывающими аппаратами.
- И это всё? – он был немного разочарован обыденностью, с которой произошло это, казалось бы, значимое событие.
- А вам бы хотелось праздничного ужина с особами королевской крови и пресс-конференции, с представителями ведущих периодических изданий? – покосился на него помощник.
- Ну, не знаю…
- Советую вам начать с гардероба. Всего хорошего.
Он вышел из машины, продолжая стоять на месте, даже после того, как обдав его лёгким облачком выхлопа, она уехала.
А потом началась сказка наяву. Он позволял себе то, о чём раньше не смел даже мечтать.
Первые признаки того, что что-то не так, он заметил через две недели. Он нашёл себя лежащим на полу своего номера. Поднявшись, он заметил, что рукав его пиджака порван, а руки и туфли выпачканы в грязи. Голова жутко болела, словно он накануне серьёзно напился. Он посмотрел на часы. Было около десяти утра. С момента, как он вышел из номера, и поужинал в ресторане отеля, прошло тринадцать часов. Где он был, и что делал всё это время, он не помнил. За ужином он выпил всего два бокала коллекционного вина, невозможно было даже предположить, что он напился до беспамятства. Тогда что?
«Что? Да это же чёртов чип! Это он каким-то образом влияет на мою память. А если меня не только контролируют при помощи этого чипа, но и направляют мои действия?», - невзирая на боль, он энергично потряс головой, пытаясь прогнать неприятные мысли.
Взяв со стола пульт, он включил телевизор. «… сегодня ночью, у дверей своего дома двумя выстрелами был застрелен известный проповедник, противник проекта всеобщей чипизации…». На экране появилась фотография человека, послушать которого он приходил каждый день, до того, как ему предложили поучаствовать в проекте. «…полиция полагает, что выстрелы были сделаны с чердака пустующего дома напротив…».
У него вдруг ослабли ноги. Он попятился назад, и опустился на белоснежный кожаный диван. В боковом кармане его пиджака что-то звякнуло. Поражённый гибелью нравившегося ему человека, он бездумно сунул руку в карман, и выудил из шёлковой глубины два предмета.
На его ладони блеснули две гильзы от армейского патрона двенадцатого калибра.