Прошу прощения у читателя : должны быть кавычки в названии, но не проходят!
"Вечные именины" -так называл Параджанова Юрий Любимов.
«В некотором царстве, в некотором государстве...»
Почему-то именно так захотелось начать воспоминания о посещении музея
Сергея Параджанова в Ереване. И два весомых объяснения этому есть.
Во-первых, главный герой – воистину сказочный маг и волшебник.
А во-вторых, действие происходит в 1987 году, в некотором исчезнувшем уже государстве по имени СССР. И случилось это во времена, когда были ещё живы могучие и богатые Профсоюзы.
Наш завод медицинской техники, на котором находилась большая библиотека, в
которой я работала, назывался даже Объединением, но на фоне других одесских
заводов-гигантов, типа «Сельхозмаш». «Продмаш», «Кабельный завод», «Кинап» и др. был совсем средненьким, но… Но профсоюзный комитет обеспечивал рабочих завода путёвками 30% стоимости в санатории и дома отдыха , а детей рабочих почти бесплатными путёвками в пионерлагеря. Кроме того, ежегодно профком заключал с городским экскурсионным бюро договор на 15-20 поездок в города и столицы союзных республик и по городам Украины плюс местные тематические экскурсии. Особенно были популярны однодневные авиапоездки в другие города СССР.
(Ау, кто-то хочет провести параллель и сравнить с сегодняшним днём?!)
Вспоминаю об одной такой поездке в столицу Армении – Ереван. Самолётом ТУ-124, в 6 утра туда и в 19 часов обратно. Стоимость поездки около 37 рублей – остальное доплачивал профком и завод. В аэропорту Еревана ждал автобус с экскурсией по городу, потом свободное время. У каждого свои цели. Но в основном все нацелены на магазины одежды, продуктов, посуды и добротной армянской обуви.
У меня тайная мысль: после экскурсии оторваться от общей массы и найти музей Сергея Параджанова. Ко мне присоединяются ещё трое моих сослуживцев.
Тогда мы ещё не представляли, насколько знаменит и почитаем Параджанов за рубежом. Его фильм «Тени забытых предков», поставленный им по произведению
М. Коцюбинского, фильм об украинских Ромео и Джульетте, уже победно шагал по
разным странам, от одного фестиваля к другому, собирая дипломы и призы. Теперь точно известно, что этот фильм за все прошедшие годы после его выхода на экран получил 39 международных наград, 28 призов на кинофестивалях – из них 24 гран-при в 21 стране. Его приветствовали Феллини, Антониони, Годар, Куросава, а польский режиссер Анджей Вайда стал перед Параджановым на колени
и поцеловал ему руку, благодаря за этот шедевр.
В то время относиться к Параджанову объективно, а особенно, в Украине, было очень трудно. В прессе не было серьёзных статей о его творчестве, зато было много всякой критики. Простить не могли ему власть имущие скандальный судебный процесс и пятилетнее пребывание в «зоне».
Я не буду касаться этой довольно мутной истории, это тема для другой статьи. Мы же , обычные советские кинозрители, сами не могли тогда определиться в своём отношении к творчеству этого режиссёра. Мы с мужем, например, смотрели «Тени забытых предков» с близкими друзьями, которые ушли с середины картины. Супруг тоже порывался уйти, и мне эта нервотрёпка помешала сразу по достоинству оценить новизну и красоту этого фильма - его надо смотреть в одиночестве, я уверена в этом, как, впрочем, и все шедевры искусства, не отвлекаясь на посторонние «шумы» и замечания. Быть с художником или кинорежиссёром один на один и воспринимать только его откровения и волнение, или исповедь души.
Тогда Параджанов мне был интересен как непревзойденный мастер коллажей и разного рода поделок. Меня завораживало это искусство, всё свободное время я посвящала лоскуткам, ракушкам, веточкам и листикам. Поэтому я так стремилась увидеть «вживую» произведения рук этого сверхоригинального художника и человека.
И вот мы идём по неширокой, немного наклонной улочке к Его музею.
Я почему-то волнуюсь. Как воспримут Параджанова мои сослуживцы?
А я сама? Что увижу? Всё ли пойму?
Надо сказать, что большой, просторный, великолепный музей был открыт спустя года четыре, а тогда это были две- три комнаты всего, как в обычной, но в просторной квартире.
С самого начала я поняла, что мне надо здесь задержаться подольше. И потому, пристроив своих друзей к молодому экскурсоводу-армянину, стала настолько задерживаться у экспонатов, что друзья, по-быстрому закончив экскурсию, запросили «вольную» и умчались по своим делам, а я, обретя свободу, унеслась в увлекательный полёт за фантазией Маэстро.
С самого порога чувствуешь не помпезность музейных залов, а какую-то
домашнюю ауру этих небольших комнат, и кажется., что хозяин где-то недалеко, может вышел , оставив нам на обозрение все свои богатства, и не волнуясь за их сохранность.
Он привык, что двери в его квартиру всегда были открыты: постоянно
кто-то входил, кто-то выходил, всегда присутствовали друзья и малознакомые люди. В его комнате в Киеве стоял лишь видавший лучшие времена стол, такие же
стулья и простая кровать. Ему ничего не было нужно.
Всё его богатство находилось в тех больших мешках и узлах, которые он еле доносил до дверей квартиры, возвращаясь с очередного обхода Киевских дворов. Его отец был известным в Киеве антикваром, и страсть к этой профессии передавалась от поколения к поколению. Какие-то гены передались и Сергею - он с первого раза мог отличить настоящий раритет от подделки. Это было одним из его хобби, в те промежутки времени, когда он был лишен возможности заниматься своей основной профессией – снимать фильмы.
Вот этот музей и демонстрировал нам то, что делали руки Мастера и его дар художника из вытряхнутой из мешков всякой всячины: старых ковров, на которые со временем он поставит яркие художественные заплатки, различной домашней утвари от самовара и битой посуды до пуговиц и бус.
Он перебирал и сортировал это «богатство» с огромным интересом и удовольствием. А потом всё это превращалось в его знаменитые коллажи,
которыми восхищались многие знаменитые деятели искусства.
Оторваться от них, отойти – невозможно. С изумлением смотрю, как
обрывки кружев, лоскутков, засушенные цветы, разновеликие бусинки,
осколки стекла и керамики, вырезанные из журналов картинки, старые фотографии и…даже обрывки старых газет – как это, собранное вместе, образует волшебный
пейзаж, или библейский сюжет, или превращается в чей-то портрет!
Некто может сказать: «Ну и что тут сложного? Это каждый сумеет».
( Примерно так сказали и мои сослуживцы, когда вечером летели обратно
в Одессу) И вот представьте, что этот Некто
«… берёт деревянный короб, клеит туда яркую жар-птицу из журнала, лакирует это всё, вставляет в короб разные вещи, поломанные игрушки, старый кофейник, сухие цветы, то да сё, и получается красиво оформленный
МУСОРНЫЙ ЯЩИК. Потому что, конечно, так, как ПАРАДЖАНОВ, никто
не сумеет, потому что кроме красивых , а порой и некрасивых вещей в его коллажах ещё есть МЫСЛЬ, СМЫСЛ. ТАЛАНТ, ДУША,СТРАСТЬ. ПАМЯТЬ, СМЕХ. СЛЁЗЫ и МАГИЯ, и ЗАГАДКА. Нет, невозможно рассказать об этом никак, невозможно». ( Из книги М.Гончаровой «Дорога»)Лучше Марианны Гончаровой не скажешь!
На картинах и коллажах часто можно увидеть послевоенных кукол – пупсов целлулоидных. К куклам, вообще, Параджанов неравнодушен: после окончания школы работал на фабрике «Советская игрушка». И спустя годы, нет и нет, начинал мастерить новую героиню. Даже себя смастерил из мешковины, обрывков старых тряпок и поломанных прутьев метлы, когда был уборщиков в заключении. А игрушки-пупсы предстали в облике Гагарина и Чингисхана.
Однажды Федерико Феллини прислал ему письмо, Вот оно, на стене,
оформлено так красиво и замысловато, вставлено в раму, и чего там ещё
нет рядом с письмом – стой, смотри и разгадывай загадку!. Сам Феллини был бы удивлён.
Неизвестно, знал ли Федерико о судьбе своего подарка -прекрасной дублёнки, присланной им Параджанову по случаю открытия выставки? Тот её просто выбросил в окно! А не нужна ему была дублёнка, Пусть её возьмёт тот, кому она нужна!
Такая уж была у него традиция – ненужное выбрасывать в окно.
Осмотрев двух своих друзей, приехавших на открытие его большой выставки в Тбилиси, он остался недоволен их внешним видом. «Вы мои друзья, и я хочу, чтоб вы были одеты, как мне нравится. Вот, что за дрянь ты носишь?» - обратился он к
одному из них. Снял с него модное польское полупальто и туда же – за окно. Открыл шкаф, откуда вывалилась масса ношенной одежды, выбрал другу старую потёртую куртку. Другой получил потёртый плащ и старые джинсы. Очень хорощо они смотрелись на фоне официальных лиц, одетых в меха и брильянты!
Интересно, что накануне открытия выставки, мэр города был очень взволнован тем, что приедут очень известные зарубежные деятели искусства, знаменитые кинорежиссёры и артисты, и увидят, как «скромно»-мягко говоря, и в каком доме живёт Сергей Иосифович! Успокоиться не мог, приставал к Параджанову : « Ты только ткни пальцем в любой дом – и он будет твоим!» . Но согласия Сергея так и не дождался.
Параджанов и без особых поводов устраивал в своём дворе праздники –
для друзей, для ребятишек соседних улиц, для соседей. Не напрасно
Юрий Любимов называл его «Вечные именины»! А тут долгожданная
выставка после 15 лет вынужденного молчания!
Двор был украшен гирляндами цветов, лестницы и балконы устланы и
завешены коврами. Посреди двора то ли колодец, то ли фонтанчик, наполненный вином, в котором плавают яблоки, персики, гранаты. А гости черпают и пьют вино, стоя вокруг фонтанчика. Марчелло Мастроянни изнемогает от объятий и поцелуев пожилых грузинок! Каждого, вновь приехавшего и проходящего сквозь арочку ворот, гостя поливают водой из самовара два малых полуголых мальчика-ангелочка, сидевших наверху, на арочке.
Над центром двора колышется, как абажур, чёрный кружевной зонтик. На него сразу обратила внимание приехавшая из Москвы любимая всеми артистка Алла Демидова.
« Какой чудесный зонтик!» - сказала она, и тут же Параджанов подтянул его
за леску, отрезал и подарил на память гостье.
И, кстати, о подарках в тот день. Их была масса. И все до одного, не разворачивая их, Параджанов раздарил гостям. А малознакомому юноше
он отдал массивный серебряный крест, освящённый специально для него в Израиле, со словами «Я неверующий, мне крест не нужен, а тебе, наверное, нужен. Возьми».( Как свидетельствует друг Сергея, парень в тот же день крест продал, а деньги пропил.)
К друзьям добр был сверх меры. Однажды его навестил Владимир Высоцкий, у которого на шее на серебряной цепи висел старый Николаевский рубль. Параджанов неодобрительно осмотрел его, нашёл что-то в своей шкатулке и протянул в подарок Высоцкому потрясающую звезду, украшенную рубинами и бриллиантами. Это был орден
высшим военным османским чинам, раритет, тоже попавший к нему в качестве подарка.
Но не всегда подарки были столь дорогими. Например, что можно было послать из лагеря Лиле Брик к её 80-летию? Послал розу из подручных материалов: из колючей проволоки и своих носков. Лиля Брик поставила её в вазу, подаренную ей Маяковским, и очень гордилась ею.
Кстати, вызволить Параджанова из заключения помогли семейные связи Лили во Франции: её сестра Эльза Триоле была женой писателя-коммуниста Луи Арагона, который и обратился к Брежневу от имени многих известных писателей с просьбой пересмотреть приговор Параджанову. Брежнев пообещал, хотя впервые услышал эту фамилию. Но обещание выполнил.
Мне осталось рассмотреть то, что носили на голове героини его фильмов.
Вот они, еле умещаются на широком подоконнике и рядом на столе – шляпы, шляпы и шляпочки. Разные, невообразимые, вневременные… Чего только нет на них! Всё мастерил сам Маэстро, извлекая из небытия, из своей буйной фантазии идеи и конструкции.
Я поднимаю глаза и вижу в зеркале удивлённый взгляд своего двойника.
Зеркало тоже оформлено как старинная картина, вокруг по краям приклеено все, что нашёл нужным приклеить Мастер. Но в центре ты видишь лишь свою радостную физиономию, и вдруг перехватываешь взгляд Параджанова. Он вопросительно, как мне кажется, смотрит на меня с портрета на противоположной стене. Эффект продуман до мелочей, по-параджановски.
Тут вспоминается, как Параджанов снимая под Косовом (Зап. Украина ) эпизод из фильма «Тени забытых предков», он выкрасил синькой скалу, представляя, как эффектно она будет смотреться на фоне окружающей зелени. Съёмки закончились, а скала ещё много лет поражала всех синевой.
Хочется сказать, что Параджанов был человеком сложным, странным, иногда невыносимым, иногда робким, нелепым, и в то же время многими
обожаемым. С властью Киевской отношения были жёсткими и суровыми.
Он постоянно пребывал под колпаком КГБ, как Штирлиц у Мюллера.
Не скрываясь, агенты КГБ присутствовали на всех его встречах со зрителями
и записывали каждое его слово. А он в ответ провоцировал власть себе во вред. Об этом много написано, о его трагичной судьбе и мытарствах, но я не об этом. А о том, как сосуществовали в этом неординарном человеке великий кинорежиссёр и одновременно большой ребёнок.
Известный американский писатель Джон Апдайк подарил Параджанову свою книгу с надписью «Гениальному Параджанову» И тот, показывая книгу кому-либо из гостей, добавлял « Видите, я –гений!» А его друг, кинорежиссёр Юрий Ильенко всегда подтверждал: «Это не подлежит сомнению.» Фишка была в том, что сам Ильенко и «утвердил» его в этой ипостаси. Он так рассказал об этом:
«Однажды я пошёл в домоуправление за какой-то справкой. Секретарь начала её заполнять, но прервалась и куда-то вышла. Смотрю: бланки справок лежат с печатями. Я и стащил одну. И потом написал на ней:
«Справка выдана жителю дома №9 по улице бульвар Шевченко – Параджанову Сергею Иосифовичу в том, что он – гений». Подпись, Печать.
Всё как положено. Думал, что он обидится, но он страшно обрадовался:
наконец-то официальная справка о его гениальности имеется! Взял спички, обжёг слегка, придал ей , значит, вид раритета. Вставил в рамку- и на стенку.
И всем было понятно, что таким забавным самоироническим методом автор
«Теней забытых предков» хотел поднять планку своего искусства.»
Уходить из музея не хотелось. Тайна осталась тайной. Загадку Параджанова не разгадать. Можно лишь приобщиться к ней. Одна шальная мысль посетила меня: как организовать в Одессе просмотр хоть части экспонатов музея.
Постучалась к директору. Он был в отпуске, но с заместителем и экскурсоводом мне удалось поговорить. Правда, пришлось прикинуться работником музея.( С прежним директором картинной галереи Натальей Касько я была немного знакома. Это был замечательный профессионал, активная творческая натура, которая организовывала выставки одну за другой. Рокуэлл Кент, Илья Глазунов, Борис Щербаков,
Константин Васильев и др. – всех мы встречали в нашем городе. Думалось, что и с нынешним руководством можно будет рассчитывать на успех.)
Но нам выставлялось лишь одно условие: упаковка, перевозка туда и обратно плюс гарантия сохранности – всё за наш счёт. Что ж, естественно, хотите смотреть – платите. Но условие оказалось непреодолимым. Время уже было другое.
В Одессе ответили: «Всё прекрасно и желаемо, но денег нет!»
Остаётся теперь уповать на какого-нибудь просвещенного спонсора, мецената, с помощью которого удастся одесситам увидеть шедевры Сергея Параджанова,
о котором Роман Балаян сказал:
«ПАРАДЖАНОВ – ЯВЛЕНИЕ ПРИРОДЫ, СТИХИЙНОЕ,
НЕОБЪЯСНИМОЕ, НЕПОЗНАНОЕ ДО КОНЦА».